Роберту было двадцать лет и он должен был унаследовать большую часть состояния Клода. Он был сиротой и жил в Париже у Клода, но большую часть года проводил в имении Дезанж, которое должно было перейти к нему после смерти дяди. Он весело болтал, быстро кушая печение. С Сарой он был в большой дружбе с первого дня их знакомства.
— Вы читали газеты? — спросил он. — Какое чудное печение у тебя, Сара. Вы не читали газет? Жаль. Они переполнены отчетами о деле Люваля. Это громкое дело! Я уверен, что только Гиз спас Люваля. Вся зала суда гремела от аплодисментов после его речи, он сказал замечательную речь! Многие плакали. Я только что встретил Гиза с Адрианом. Он очень милый и вовсе не гордится своим успехом. Они выходили из суда и все смотрели на Гиза. Я поздравил его, а он рассмеялся. Он еще очень молод. Ему не больше двадцати пяти лет, неправда ли?
— Вы говорите о Юлиане Гизе? — прервал его Картон. — Умный малый! Я знаком с ним.
— Сколько ему лет, сэр? — осведомился Роберт.
— Кажется двадцать восемь или двадцать девять лет.
— Неужели так много! — наивно воскликнул Роберт.
— Что же мне остается сказать после этого, — рассмеялся Картон. Он держал руку Сары в своих и заглянул ей в глаза:
— Могу я еще придти к вам?
— Конечно.
Снова спокойная уверенная улыбка появилась на ее устах, что было неприятно Картону. Он пригласил Роберта к себе и молодой человек обрадовался приглашению.
— Он замечательно красив, — заявил Роберт, когда Картон ушел.
Леди Диана, увидев выражение лица Чарльза при прощании с Сарой, заметила, смеясь:
— Он когда то был влюблен в Сару.
Роберт тоже рассмеялся.
— У него не плохой вкус, — сказал он, с восхищением взглянув на Сару.
Закурив папиросу, он продолжал:
— Мы пойдем наверх теперь, Сюзетта? — Он взял Сару под руку и повел ее вверх по лестнице в комнату Клода.
— Я пригласил Гиза на обед, не спросив твоего разрешения. Но я уверен, что ты ничего не будешь иметь против. Я ведь собираюсь избрать карьеру адвоката и рад такому знакомству.
— Я рада, что он понравился тебе, — сказала Сара. — Я пошлю ему приглашение. В четверг, хорошо?
— Да, прекрасно! Благодарю тебя, Сюзетта. Я никогда не мог бы предположить, что леди Диана твоя мать. Она поразительно молодо выглядит. Сегодня я буду обедать дома.
— О, Роберт, — рассмеялась Сара. — Я позвоню Викгэмам и приглашу Памелу.
— Нет, не стоит, — энергично заявил Роберт. — У нас сегодня семейный обед и нам не будет скучно. Ты не находишь, что Памела еще так молода, почти ребенок?
— Конечно, между сорока восьмилетним и восемнадцатилетним возрастом существует некоторая разница, — серьезно согласилась Сара.
— Ты шутишь, — усмехнулся Роберт, но Сара заметила, как он внимательно прислушался к голосу леди Дианы, который донесся до них, когда она отдавала приказания своей горничной.
— Мы отправимся куда-нибудь сегодня вечером, — сказала она решительно. — Мы бы могли поехать в гости, но лучше пойти в театр. Франсуа по телефону закажет билеты.
Она не хотела присутствовать целый вечер при том, как леди Диана будет любезничать с Робертом.
— Вот я и привел его, — весело воскликнул Роберт.
Это было через три дня. Роберт легким дружеским движением подтолкнул Гиза.
— Он гулял, когда я встретился с ним лицом к лицу. Ты ничего не имеешь против того, что мы пришли слишком рано, Сюзетта?
— Я очень рада, — ответила Сара.
— Я также, — улыбнулся Юлиан.
— Господина Гиза сопровождал какой-то странный тип, — продолжал Роберт беспечно. — Он походил на профессора или что-то в этом роде. Он был растрепан, неаккуратно одет, в расстегнутом, развевающемся от ветра пальто, слишком широком для него, и с галстуком, сдвинутым набок.
— Очень неаккуратный профессор, — вставила Сара, смеясь.
— О, они так рассеяны, эти ученые люди, — сказал Роберт.
— Совершенно верно, Бобби, — произнес голос леди Дианы позади него.
Молодой человек покраснел, быстро обернулся и, немного задыхаясь, поздоровался с ней.
Она протянула белую стройную руку и поправила его галстук, который и так был безукоризненно завязан.
— Вы всегда так прекрасно одеты, — произнесла она. Ее бронзовые надушенные волосы коснулись на мгновение его лица, когда он немного нагнулся к ней. Он глубоко вздохнул, а она улыбнулась.
Гиз был представлен леди Диане. Вдруг наступило непродолжительное молчание, когда все присутствующие почувствовали необъяснимое смущение. Сара была убеждена, что леди Диана не понравилась Юлиану Гизу, а леди Диана почувствовала внезапную антипатию к Юлиану. Роберт, словно поняв их настроение, тоже умолк и все были рады, когда дворецкий объявил, наконец, что обед подан.
Они обедали за маленьким круглым столом, стоявшим около окна в широкой нише. По приказанию Сары окно осталось открытым.
Царили светлые сумерки, но в синеющем небе зажигались первые золотистые звезды. Наступал благоухающий весенний вечер.
Сидя за столом и слушая оживленный разговор Роберта и Гиза, Сара забывала о прежнем смущении. Она приняла участие в шутливом дружеском разговоре молодых людей.
После обеда маленькое общество собралось в гостиной, окна которой выходили во двор.
Сара и Юлиан ушли через открытые двери в сад; надвигалась темнота. Сладко благоухали гиацинты.
— Чудные цветы, — сказала Сара, вдыхая их аромат.
— Они такие же голубые, как ваши глаза, — ответил Юлиан.
Он снова откровенно высказал свою мысль, что было неприятно Саре.
— Я знаю, вы не любите таких откровенных замечаний, — немного сухо продолжал Юлиан. — Но только будучи откровенными друг с другом, можно стать друзьями.
— Да, — ответила Сара, невольно удивляясь почему в присутствии этого человека она испытывала легкое смущение и часто не находила слов для ответа, хотя привыкла любезно поддерживать светский разговор.
Она заговорила об успехе Гиза в деле Люваля.
Гиз ответил на ее вопросы, но вскоре переменил разговор.
— Работа моя, по крайней мере ведет к определенной цели. Но я не из тех людей, которые всецело поглощены и удовлетворены своим успехом. Вероятно это происходит потому, что я в юности не имел времени предаваться отвлеченным мечтам и теперь часто испытываю такое желание. Я хотел бы разбогатеть, оставить работу и насладиться всеми радостями беззаботной свободной жизни.
Он умолк на мгновение, затем продолжал тем же ровным и спокойным голосом:
— Я увидел вас первый раз в опере два года тому назад. И я не забыл этого.
