— Войдите, — сказала она, и на пороге показалась экономка.
Это была немолодая женщина, которая сильно напомнила Касе экономку в загородной усадьбе отца.
— Добрый день, мисс Уотсон! — сказала миссис Медоуз. — Извините, что не встретила вас, но вы приехали раньше, чем я ожидала!
В ее устах это прозвучало укором.
— Я прекрасно доехала, — сказала Кася. — Как я понимаю, вы — миссис Медоуз.
Она протянула экономке руку, и та сильно ее встряхнула.
Кася снова прочла по глазам миссис Медоуз, что она слишком юна и хорошо одета для гувернантки.
— Сейчас вам принесут ленч, — сказала миссис Медоуз, — и как только вы поедите, я представлю вас мастеру Саймону, если он не удерет до этого времени.
Кася обратила внимание на ее резкий тон и спросила:
— А что, он имеет обыкновение удирать?
— Никогда не угадаешь, что он выкинет в следующую минуту! — сказала миссис Медоуз. — Я пыталась оставлять с ним служанок, но он ухитряется ускользать от них, когда ему вздумается куда-нибудь удрать из классной комнаты. Тогда поднимается крик и суета, пока мы его снова не найдем.
Кася ничего на это не ответила.
Разговаривая, они перешли в гостиную. Лакей уже принес поднос и теперь расставлял на столе блюда первой перемены.
— Как только вы закончите, я за вами приду, — сказала миссис Медоуз. Она направилась к дверям.
— Мне кажется, — сказала Кася ей вслед, — что я проходила классную комнату по пути сюда. Она направо от лестницы?
— Верно, — ответила миссис Медоуз.
— Тогда, если вы не возражаете, — сказала Кася, — я бы хотела появиться без объявления. Если мой подопечный не будет заранее знать, что я его очередная учительница, мне будет легче с ним поладить.
— Как хотите, — согласилась миссис Медоуз. — В любом случае он наверняка слышал, что вы должны приехать, так что мастер Саймон вас ждет.
Касе оставалось только надеяться, что он не готовит ей какой-нибудь каверзы, столь же неприятной, как та, что выпала на долю ее предшественника, но вслух она этого не сказала.
Она просто села за стол и принялась за еду.
Еще раз окинув ее удивленным взглядом, миссис Медоуз покинула комнату.
Кася проголодалась, еда была вкусной, и она ела с большим аппетитом.
Допивая кофе, она с легким волнением сказала себе, что готова принять бой.
Она подождала, когда лакей унесет поднос, и пошла в классную комнату.
Открывая дверь, Кася услышала легкие шаги с той стороны и не удивилась, увидев в дальнем конце комнаты мальчика, который смотрел в окно.
Он стоял к ней спиной.
Когда Кася закрыла дверь, он сказал:
— Если ты новая гувернантка и приехала меня учить, можешь убираться!
Он говорил сердито, и Кася остановилась прямо у двери.
Потом она тихим голосом сказала:
— Пожалуйста… Пожалуйста, помоги мне. Мальчик не отвечал. Она сделала шаг вперед и произнесла еще тише:
— Мне нужна твоя помощь, и если ты согласишься выслушать, я тебе все объясню.
Она сделала несколько шагов в его сторону и снова остановилась.
После довольно долгой паузы мальчик повернул голову и посмотрел на нее.
— Почему вы просите меня помочь? — спросил он.
— Это тайна, — ответила Кася. Он смотрел во все глаза, и она добавила почти шепотом:
— Выгляни и посмотри, нет ли кого за дверью. На мгновение Кася испугалась, что он откажется, но потом любопытство пересилило, и мальчик открыл дверь.
Он высунулся в коридор, посмотрел по сторонам и снова закрыл дверь.
— Там никого нет.
— Хорошо! — с облегчением вздохнула Кася. — Раз нас никто не подслушивает, я могу все тебе рассказать.
Он подошел к ней поближе.
Кася увидела, что это, в сущности, очень симпатичный мальчик. У него были каштановые волосы и ясное лицо. На нем была дорогая и опрятная одежда, только шнурки болтались.
Кася догадалась, что он никому не позволял их завязывать.
Она присела на софу возле окна.
Саймон сел к спинке рядом с Касей и сказал:
— Вы просили меня помочь. Что я должен делать?
— Если я тебе скажу, — проговорила Кася, — ты поклянешься сердцем, что никому не расскажешь?
— Что значит — «поклянешься сердцем»? — спросил Саймон.
— Это значит, что если ты нарушишь слово, с тобой случится что-нибудь ужасное.
— Что именно? Меня кто-то застрелит или ударит?
— Может быть, ты выпадешь из окна, — пояснила Кася. — Или утонешь в озере.
— Я поклянусь сердцем, — решил Саймон.
— Вот как это делается, — сказала Кася. Она перекрестила левую часть груди, и Саймон повторил за ней этот жест.
— Все, что я сейчас скажу, — прошептала Кася, — очень, очень секретно. Потому что если ты проболтаешься, меня немедленно отправят обратно.
— Почему вас отправят обратно? — спросил Саймон.
— Потому что, — медленно проговорила Кася, — я не настоящая гувернантка. Я только притворяюсь.
Саймон был явно заинтригован.
— А зачем вам притворяться гувернанткой? — спросил он.
Кася огляделась, как будто боялась, что кто-то прячется в углу. Потом она еще больше понизила голос и сказала:
— Потому что я… скрываюсь! Саймон присел рядом с ней.
— А от кого вы скрываетесь?
— От того, кто хочет, чтобы я сделала то, чего я делать не хочу. Чтобы я сделала нечто ужасно дурное!
— И вы приехали, чтобы здесь спрятаться! — догадался Саймон. Кася кивнула:
— Верно. Здесь, в замке, меня никто не найдет. Она помолчала и, взглянув на него, добавила:
— Но только если ты разрешишь мне остаться…
— Оставайтесь, если не будете меня учить, — сказал Саймон. — Терпеть не могу тех, которые учат!
— Как я могу тебя учить, если я не настоящая гувернантка? — сказала Кася. — Однако тебе придется помогать мне притворяться. Иначе в замке решат, что я плохо справляюсь и тебе нужна другая учительница.
Саймон ненадолго задумался.
Потом он сказал:
— Если мы притворимся, будто делаем уроки, никто не догадается, что вы меня ничему не учите.
— Правильно, — сказала Кася. — Только мы должны притворяться очень умно, чтобы никто даже на минуточку не заподозрил, что я самозванка.
— Я вам помогу, — решительно сказал Саймон.
— О, спасибо тебе! Спасибо! — воскликнула Кася. — Мне очень важно спрятаться здесь хотя бы на время. Но если из-за тебя меня выгонят, я буду вынуждена совершить ужасный поступок и стану навеки несчастна.
— Никто вас не выгонит, если я скажу, чтобы вас оставили, — сказал Саймон.
— Это все, что мне нужно, — сказала Кася. — Только ты должен понять, что нам придется вести себя осторожно, чтобы всех ввести в заблуждение.
— И как же мы будем всех вводить в заблуждение? — заинтересовался Саймон.
