старшие решат, что будет дальше, — отрезала леди Бервик.
— Но это мое будущее. — Взгляд Пандоры вернулся к Габриелю. Ее голос зазвучал более настойчиво: — Пожалуйста, уезжайте. Пожалуйста!
В отчаянии девушка старалась овладеть ситуацией. Либо она не понимала, либо не хотела принять тот факт, что все это походило на попытку остановить на ходу мчавшийся локомотив.
Габриель стоял и ломал голову над тем, как ей ответить. Его воспитала любящая мать, он рос вместе с двумя сестрами, и поэтому понимал женщин много лучше, чем любой мужчина. Однако эта девушка была совершенно другой, она не вписывалась в его опыт.
— Я ухожу, — сказал Габриель. — Но эту ситуацию ни вам, ни мне нельзя игнорировать слишком долго. — Он протянул визитную карточку Трениру. — Милорд, вам явно придется много чего обсудить со своей семьей. Прошу засвидетельствовать мое почтение — предложение леди Пандоре не ограничено во времени.
Но прежде чем Тренир успел отреагировать, Пандора выхватила карточку из рук Габриеля.
— Я не хочу выходить за вас, вы это понимаете? Уж лучше пусть мною выстрелят из пушки по солнцу. — И порвала визитку на мелкие кусочки.
— Пандора! — со злостью воскликнула леди Бервик. Обрывки бумаги разлетелись по полу.
Ни Пандора, ни Габриель не обратили на нее никакого внимания. Когда их глаза встретились, комната, в которой они находились, словно исчезла.
— Послушайте, любезный, — деловито заговорила Пандора. — Наш брак даже не обсуждается.
Любезный! Любезный? Габриель развеселился и разозлился одновременно. Она действительно обращается к нему как к мальчику на побегушках?
— Мне никогда не хотелось выйти замуж, — продолжала Пандора. — Любой, кто знает меня, подтвердит. Когда я была маленькой, то не любила истории про принцесс, которые ждут, чтобы их освободили. Я никогда не загадывала желания на падающие звезды, никогда не терзала ромашки — «любит, не любит». На свадьбу моего брата всем незамужним девушкам раздали куски свадебного торта и сказали, что если съесть его в спальне и крошки насыпать под подушку, то во сне можно увидеть своего будущего мужа. Я свой кусок съела до последней крошки. В моих планах на жизнь нет пункта, согласно которому я стану чьей-то женой.
— Что за планы? — поинтересовался Габриель. Как такое может быть, что девушка с ее положением, с такой внешностью придумывает планы, в которые не входит возможность замужества?
— Это не ваше дело, — отрезала она.
— Я понял, — успокоил строптивицу Габриель. — Есть только одна вещь, о которой мне хочется спросить. Что вы делали на балу, если не хотите замуж?
— Я подумала, что там будет не так скучно, как дома. К тому же не каждая девушка, которая приходит на бал, мечтает стать Золушкой.
— Если начался сезон шотландских куропаток, — ядовито заметил Габриель, — а вы водите компанию со стаей этих созданий, вышагивая вместе по пустоши, то не будет ли лицемерием просить стрелка делать вид, что вы не куропатка?
— Значит, вот так мужчины думают об этом? Тогда нет ничего удивительного в том, что я ненавижу балы. — Пандора источала презрение. — Мне очень жаль, что помешала вашей счастливой охоте на пустоши.
— Я не охотник на невест, — отмахнулся он. — Я не больше вашего заинтересован в женитьбе.
— Тогда почему вы оказались на балу?
— Чтобы посмотреть на фейерверк!
После короткой, словно наполненной электрическими разрядами паузы Пандора резко наклонила голову. Он увидел, как у нее задрожали плечи, и на один, полный тревоги миг ему показалось, что она заплакала, но тут же услышал сдавленное фырканье, затем тихое хихиканье и понял, что она… Смеется?
— Ну что ж, — наконец тихо произнесла Пандора. — Вам это удалось.
Еще до того, как понял, что делает, Габриель взял девицу за подбородок и поднял ей голову. Она попыталась скрыть веселость, но ей мало это удалось. Шутовские смешки исподтишка, прерываемые каким-то мышиным попискиванием, продолжались, а синие глаза искрились пугливыми звездами, выходившими на небо. От ее усмешки в голове стало пусто.
К дьяволу!
От его раздражения не осталось и следа. Оно сменилось буйством внутреннего жара и восхищением. Сердце заколотилось с удвоенной силой от желания остаться с ней наедине, окунуться с головой в эту энергию. Внутри как будто вспыхнул костер, и он захотел ее. Он хотел ее! Хотел безрассудно, целиком отдаваясь своему желанию, чего никогда не делал, старательно скрывал в себе. Но все это не имело смысла. Он был цивилизованным человеком, опытным, с изощренным вкусом, а она… Господи, а она-то кто?
Веселость Пандоры иссякла. Она что-то заметила в его взгляде, и от этого легкий румянец разлился по ее лицу. Под пальцами лорда кожа у нее вдруг стала горячей.
Габриель неохотно опустил руку:
— Я вам не враг.
— Но и не жених.
— Это пока.
— И никогда им не станете.
Габриелю захотелось заключить ее в объятия и зацеловать до бесчувствия. Вместо этого он холодно заметил:
— Скажете мне об этом через несколько дней, и я, может, вам поверю. А пока… — Он достал из кармана сюртука другую визитную карточку. — …Я собираюсь передать ее лорду Трениру.
Лорд Сент-Винсент бросил на Пандору насмешливый взгляд, от которого его сестры приходили в бешенство… И протянул карточку перед ее лицом.
Как он и предполагал, Пандора не смогла противостоять такому вызову и попыталась выхватить карточку. Однако Габриель сделал так, что визитка исчезла, будто испарилась, прежде чем девушка смогла дотронуться до нее. Этому фокусу он научился у карточных шулеров еще мальчишкой, когда наведывался в «Дженнере».
Выражение лица Пандоры изменилось, она удивленно раскрыла глаза:
— Как вам это удалось?
Проворно Габриель заставил визитку появиться вновь.
— Научитесь вежливо просить, — посоветовал он, — и тогда я, может, покажу, как это делается.
Ее брови опустились.
— Не беспокойтесь. Мне неинтересно.
Но он понимал, что это ложь. Правда читалась в ее глазах. Ей было интересно! Как бы она ни пыталась это скрыть.
И, помоги ему Господь, он тоже был полон интереса.
Два вечера спустя после бала у Човорта Габриель играл сам с собой на бильярде в частных апартаментах над клубом «Дженнере». Роскошное помещение, где когда-то жили родители на первых порах после свадьбы, сейчас служило нуждам семейства Шоллон. Рафаэль, его младший брат, который обычно дневал и ночевал в клубе, в данный момент находился в поездке по Америке. Шоллоны, владевшие компанией по строительству железных дорог, откомандировали Рафаэля за океан, дабы договориться о поставках больших объемов бруса из американской сосны. Американская сосна ценилась за прочность и гибкость, и ее использовали для изготовления железнодорожных шпал. Сейчас эта древесина была в большой цене.
В
