Коротко рассмеявшись, маркиз проворчал:
— К черту твои шуточки, Сент-Джеймс Я сейчас плохо воспринимаю юмор. А вот виски — очень даже хорошо.
Майкл сделал еще один глоток.
— Может, ты избегаешь тех, кто хотел бы тебя поздравить? — осведомился Люк, откинувшись на спинку кресла. — В вечер перед свадьбой я делал то же самое, хотя у нас была очень скромная церемония. А вот твоя обещает стать грандиозным событием. Похоже, именно это тебя смущает. Если честно, Лонгхейвен, то должен заявить: я никогда еще не видел тебя таким, как сейчас.
Майкл со вздохом кивнул:
— Ты прав, Люк. Признаться, я предпочел бы встретиться лицом к лицу с отрядом французов, а не с толпой шумных родственников. Что касается той пышной церемонии, которую задумала моя мать… — Майкл снова вздохнул. — При одной мысли об этом в дрожь бросает.
— Я прекрасно понимаю твои чувства, — со смехом проговорил Алекс. — Вот почему я женился по специальной лицензии. Но могу тебя утешить: церемония закончится, и твое смущение пройдет как несварение желудка.
— Спасибо, что успокоил, — пробурчал Майкл.
Люк вдруг пристально взглянул на него и тихо сказал:
— А твоя невеста — красивая девушка. Мэдлин показывала мне ее на каком-то приеме.
— Да, верно. Очень красивая.
Майкл допил остатки виски и тут же почувствовал, что рана уже не так беспокоит. Однако прекрасно знал: ему не удастся забыть улыбку Гарри, сколько бы ни выпил. И чувство вины, наверное, тоже никогда его не оставит. Разумеется, Майкл понимал, что ни в чем не виноват — ведь он никогда не желал титула и, будучи младшим сыном, не ожидал, что станет наследником. Но это случилось, и он принял случившееся, вернее, смирился. Джулианна — совсем другое дело. Гарри очень ее любил, а она, наверное, любила его…
— Не беспокойся, Лонгхейвен, ты выживешь, — сказал Алекс со смехом. — Полагаю, что женитьба — это не смертельно.
— Да, со мной бывало и похуже, — пробормотал Майкл. — Например, в один недавний вечер. И раз уж мы сегодня встретились… — Маркиз понизил голос. — Я очень ценю ваше мнение, поэтому хотелось бы с вами посоветоваться. У меня весьма деликатная проблема.
— Деликатная? — Люк приподнял бровь.
— Да, мне придется кое-что спрятать от молодой жены.
Сент-Джеймс, в этот момент делавший глоток из своего бокала, поперхнулся напитком. Откашлявшись, он с усмешкой спросил:
— Только одно «кое-что»? Мне кажется, у тебя есть сотни секретов, о которых она никогда не узнает. Например, о том, что ты был одним из самых выдающихся шпионов Веллингтона. И конечно же, о том, что ты до сих пор не отошел отдел.
— Именно это часть моей проблемы.
Алекс весело рассмеялся:
— Ты полагаешь, я удивлен?
— Я рад, что позабавил тебя, но это вовсе не шутка, — проворчал Майкл; он старался сохранять спокойствие, хотя смех приятеля не очень-то ему понравился. — Проблема, о которой я говорю, требует немедленного разрешения.
— Немедленного? — Люкудивленно взглянул на приятеля. — То есть ты хочешь сказать, что ее нужно решить прямо здесь, сейчас?
— Решить можно и завтра, но совет я хотел бы получить именно сейчас.
— Так о чем же речь?
— О ножевой ране.
Люк и Алекс вздрогнули и тут же замерли, в изумлении уставившись на друга. Какое-то время за столом царило молчание. Наконец Люк пробормотал:
— Может быть, нам лучше заказать сразу целую бутылку? А потом ты объяснишь, как это произошло.
— Бутылка — отличная идея, — кивнул Майкл. — Однако объяснить я ничего не могу. К тому же это уже не в первый раз. Правда, в данном случае нападавший сумел ранить меня.
— Ты хочешь сказать, что на тебя и до этого нападали? — спросил Алекс.
— Совершенно верно. Но ранили только в этот раз.
— Насколько серьезно?
— Настолько, что я, вероятно, не смогу скрыть ранение.
— Все понятно, — произнес Люк после паузы. — Значит, на службе Короне тебя ранили, а ты, хотя и привыкший ко лжи, не знаешь, что сказать после свадьбы молодой жене, не можешь придумать правдоподобное объяснение. Полагаю, что-нибудь придумать для твоей жены мы сумеем, но гораздо важнее другое… Скажи, какие шаги предпринимаются, чтобы обеспечить твою безопасность?
Майкл криво усмехнулся:
— Ты ведь прекрасно знаешь политику нашего правительства. Война закончена, поэтому такие, как я, больше не существуют.
— То есть тебе самому придется выяснять, кто так жаждет твоей крови? — спросил Алекс, нахмурившись.
Вспомнив об Антонии и Лоренсе, а также о некоторых других, Майкл ответил:
— Я не совсем один. К тому же я предельно осторожен.
— Но если мы можем чем-то помочь…
— Да, конечно, можете, — закивал маркиз. — Ведь вы оба — женатые люди. Так что помогите мне объяснить, почему я сейчас перебинтованный. Но надо побыстрее что-то придумать. У меня время — только до завтрашнего вечера.
Тут наконец-то появился официант, и друзья заказали бутылку виски. Минуту спустя официант принес виски и тотчас удалился. Наполнив свой бокал, Люк сделал глоток и, внимательно глядя на маркиза, проговорил:
— Я не знаю, что ты должен сказать жене, но точно знаю, что не следует ей лгать.
Алекс тут же закивал:
— Да-да, лгать не следует.
Майкл нахмурился и, пожав плечами, пробормотал:
— Если вы полагаете, что ложь не для меня, то, поверьте, это не так. Все зависит от ситуации.
— Может, и так, — согласился Алекс. — Но мы-то прекрасно знаем, что ты, Лонгхейвен, великий мастер уходить от ответов, если не хочешь говорить правду. Однако в данном случае тебе все же придется сказать правду. Ведь эта женщина будет твоей женой, матерью твоих детей. Поверь, она имеет право знать твои секреты; во всяком случае — некоторые из них.
Других слов от Алекса Майкл и не ожидал. Сент-Джеймс никогда не лгал, просто не умел увиливать и лгать. Именно поэтому он был очень хорошим солдатом, но никак не шпионом.
Но война-то уже закончилась, по крайней мере в том смысле, в каком ее понимают большинство людей. А вот для него, Майкла, война продолжалась, и он считал, что не имеет права втягивать в нее молодую женщину, которую к тому же едва знал.
Налив себе очередную порцию виски, маркиз заявил:
— Кое в чем, Сент-Джеймс, ты был прав. Моя ситуация действительно походит на пожизненный приговор.
— Мне кажется, ты очень тяжело это переживешь, — со вздохом заметил Люк.
Как бывший адъютант Веллингтона, он понимал своего друга гораздо лучше, чем Алекс.
Тяжело переживает — но что именно? Свадьбу? Или угрозу убийства, нависшую над ним? Ведь совершенно ясно: кто-то был полон решимости избавиться от него.
