— Мне предложили работу в замке Друидхан.
— Ты собираешься работать на Безумного Макгрегора? Дорогая, ты должна быть готова к Бедламу.
— Не такой уж он и страшный, — возразила Регана. — В конце концов, этот человек спас мне жизнь!
Может, он сделал это для того, чтобы мучить и пытать тебя. Нет, ты не можешь на него работать. О Макгрегорах идет дурная слава. А чертов замок, в котором он живет, точь-в-точь как в романе миссис Радклиф. Тебе нельзя туда идти.
— Придется. У папы долги. Если я стану работать, не нужно будет переезжать. — «А мы с папой сможем продолжить поиски Авалона», — подумала Регана и продолжила: — Ты будешь счастлива, разве нет, Эм? Свой дом, свой сад, не об этом ли ты мечтала?
— Но работать на Макгрегора! Лучше держись от него подальше. Я видела, как он на тебя смотрит.
По правде говоря, Регана это тоже заметила. Она до сих пор ощущала его прикосновения, его крепкие объятия, ее преследовал взгляд его непроницаемых глаз. Но хуже было то, что она хотела вдохнуть в его глаза хоть малейший проблеск жизни. Сердце ее забилось чаще, и, взяв руку Эммы, она сказала:
— Все будет хорошо, вот увидишь.
— Ты не задумывалась над тем, почему вдруг он предложил тебе работу? — Прищурившись, Эмма посмотрела на обрыв, однако Макгрегора там не было.
— Думаю, я об этом скоро узнаю, — ответила Регана.
Лахлан гнал Феба через поля. Он думал о мисс Саутуорт. Он боялся, что ему не удастся ее спасти, поэтому когда у Реганы появилось дыхание, а ее синие глаза широко открылись, у Лахлана словно камень с души свалился.
Он всегда старался избегать подобных эмоций, чтобы не быть уязвимым. В свои тридцать четыре Лахлан понял, что нельзя оставаться беззащитным. Подтверждением тому служила больная нога.
Макгрегор понимал, что рискованно привести эту девушку в дом. И что следует держаться от нее подальше. Он должен освободиться от ее влияния и от тех чувств, которые она в нем вызывает. К тому же это лучший способ держать ее на почтительном расстоянии от кромлеха и выяснить, что она делала на его земле той ночью. Было еще одно преимущество: бабушка будет хоть чем-то занята. Леди Маргарет вмешивалась во все, что происходило в доме, и это раздражало Макгрегора.
Еще одна причина — Макаскил. Он может заманить девушку куда угодно и обесчестить.
А может быть, он уже это сделал? Это Макгрегор выяснит. Непременно узнает, как далеко зашли ее отношения с этим мерзавцем, даже если придется применить силу. Он убеждал себя, что это для ее же блага, хотя сам втайне желал ее.
— На вкус как мел. — Отец поморщился, проглотив лекарство.
— Это для сердца. Ты обязательно должен его принимать, — сказала Регана. — Может, мне добавить немного меда?
— Лучше не надо. Получится сладкий мел.
— Ну ничем тебе сегодня не угодишь. — Регана поставила пузырек с лекарством на стол рядом с другими.
— А как, по-твоему, я должен себя чувствовать, когда моя дочь собирается наняться на работу?
— Я ведь не уезжаю с острова. Буду находиться всего в десяти милях отсюда.
Регане тяжело было покидать отца. С тех пор как он слег с тифом, она почти не отходила от него.
— Так далеко. — Он погладил ее руку.
— Ты же знаешь, я должна согласиться на эту работу. Мы задолжали практически всем соседям, в том числе и мистеру Макаскилу. — Регане стало тошно, когда она произнесла это имя.
— Я не в силах с тобой расстаться, — с болью произнес Шеймус.
В этот момент в комнату вошла Эмма с охапкой полевых цветов.
— Если мое мнение что-то значит для тебя, ни в коем случае не отпускай ее, — обратилась она к отцу.
— Все уже решено, — сказала Регана. — Нам нужны деньги.
— Я могу написать… — начала было Эмма. Она хотела сказать «бабушке и дедушке», но Регана перебила ее:
— Об этом не может быть и речи. Дядя Инне сообщил, что не сможет послать нам деньги в этом месяце.
Эмма покраснела и, не взглянув на Регану, поставила цветы на каминную полку.
— Уверен, если бы средства позволяли, он помог бы нам. — Шеймус вздохнул. — Как ни прискорбно, тебе придется покинуть нас, Регана. Но я поставлю тебе несколько условий. Первое. Ты будешь писать мне каждый день.
— С удовольствием, — ответила Регана.
— Второе. Будешь избегать встреч с лордом Макгрегором, — он помрачнел, — и никогда не останешься с ним наедине.
— С этим я справлюсь.
— Третье. Будешь закрывать дверь своей комнаты на ключ.
— Непременно.
— Четвертое. Не выйдешь одна из дома ночью.
— А как же мне продолжать поиски?
— Делай это в утренние часы, когда все в замке спят.
— Ладно.
— Пятое. Будешь соблюдать осторожность и навещать меня в свободное от работы время.
— Даже не сомневайся.
— Я положил тебе в сумку «Старого Грея», так, на всякий случай.
Регана вспомнила их единственное оружие — маленький пистолет, который помещается в руке, и сказала:
— Он мне не нужен, папа.
— Кто знает? А вдруг понадобится? — Отец печально улыбнулся.
На улице послышался шум подъезжающего экипажа.
— Кажется, за тобой приехали, дорогая, — сказал Шеймус.
— Береги себя и не ворчи на Эмму и Летту. — Регана обняла отца.
— Я никогда не ворчу.
Регана усмехнулась и поцеловала его в лоб.
— Я люблю тебя, хоть ты и самый непослушный в мире пациент.
— Мне кажется, ты слишком обо мне печешься. Иди уже! — Он улыбнулся и махнул рукой в сторону двери.
Регана обняла Эмму и прошептала:
— Береги папу и не пиши писем кому не следует. Помни, что я тебе сказала.
— Я помню, — поджав губы, прошептала Эмма.
В этот момент в дверь забарабанили.
Неужели это Макгрегор? Сердце у Реганы учащенно забилось. Она открыла дверь и замерла. Увы, это был не Макгрегор.
Перед Реганой стоял мужчина с черной повязкой на одном глазу, сломанным носом и золотисто-каштановыми волосами, торчавшими во все стороны, серповидный шрам тянулся по левой щеке и дальше, по подбородку. Одет он был в коричневые бриджи, жакет и белую рубашку, всю в жирных пятнах, видимо, после утренней трапезы. Он скорее походил на пирата, нежели на помощника лендлорда.
Регана ошеломленно смотрела на него.
Судя по язвительной ухмылке, мужчина заметил, что его внешность шокировала девушку.
— Я приехал за мисс Саутуорт.
— Я мисс Саутуорт. Вы работаете на лорда Макгрегора?
Мужчина выпрямился во весь рост, положил руки на бедра и смерил Регану оценивающим взглядом.
— Почти всю свою жизнь, — гордо ответил он, — и на отца его тоже.
Регана судорожно сглотнула.
— Поскольку мы будем работать в одном доме, хотелось бы знать ваше имя.
