– Я намажу вам хлеб маслом, – предложил он.
Мэдди внимательно следила за его ловкими движениями, а потом откусила кусочек предложенного бутерброда и попросила еще. Откусив еще несколько раз, она покачала головой.
– С меня этого вполне достаточно, – сказала она.
Уилл кивнул и протянул ей большой бокал:
– Вы должны выпить это.
Мэдди сделала несколько глотков прекрасного сухого вина, тепло от которого тут же разлилось по всему телу. Ей даже показалось, что боль в ноге немного поутихла. Она выпила еще немного, чувствуя, как с каждым глотком этого чудесного напитка уходит напряжение, все это время не отпускавшее ее.
Когда бокал опустел, Уилл снова аккуратно вытер ей губы.
– Ты можешь немного поговорить со мной? – с надеждой спросила его Мэдди.
Уилл подозрительно покосился на нее, а затем неуверенно кивнул.
– Только очень недолго.
– Скажи мне, пожалуйста, какой сегодня день, попросила она. – Я совсем потеряла счет времени на этом дурацком острове.
– Среда, – коротко ответил мальчик.
– А месяц? – продолжала допытываться Мэдди.
– Среда, первое августа, год тысяча семьсот второй от Рождества Христова.
От этих слов Мэдди стало плохо, она невидящим взглядом уставилась на Уилла, не в силах осмыслить сказанное. Да и как она могла реагировать на это? У нее уже давно зародилось подозрение, что здесь что-то не так. Поначалу ей казалось, что все это лишь часть хорошо организованного праздника, уик-энда с историческим уклоном. Но сейчас она с каждой минутой все больше убеждалась, что это не так, что все это, к сожалению, вполне реально. И все же ответ мальчика поразил ее. Неужели она провалилась в прошлое на двести с лишним лет? Возможно ли это? Значит, она сейчас в другом столетии, да еще в окружении этих кровожадных каперов, а попросту говоря, обыкновенных пиратов.
Она недоверчиво посмотрела на Уилла:
– Ты не выдумываешь? Это правда?
Тот решительно покачал головой:
– Капитан Йорк всегда учил меня, что врать нельзя. Разве что если твоей жизни угрожает опасность и ложь может оказаться спасительной.
Мэдди молча кивнула, стараясь не показать мальчику, как ужасно она напугана. Она постаралась взять себя в руки и выведать у него как можно больше информации, разумно полагая, что некоторая осведомленность может оказаться весьма нелишней в данных обстоятельствах.
– Откуда ты родом, Уилл?
– Из Лондона, мадам. Мой отец продал меня капитану Пайку, который чуть меня не убил. Но капитан Йорк не позволил ему это сделать. Он спас меня, взял на свое судно и оставил при себе. Он стал для меня вторым отцом, и я уверен, что он не причинит вам зла.
Мэдди вспомнила свою короткую встречу с капитаном. Он не произвел на нее впечатления доброго человека. О какой доброте может идти речь, если он приказал привязать ее к своей кровати?
– А что вы здесь делаете? – осторожно спросила она. – Я имею в виду на этом острове.
Уилл снова посмотрел на нее с нескрываемым подозрением:
– Я не могу вам сказать этого, мадам.
– Как долго вы собираетесь пробыть здесь?
– Мы должны покинуть эти воды сегодня вечером, мадам.
– И куда потом?
– Вам следует спросить об этом капитана Йорка, мадам. – Мальчик поднялся на ноги и взял со стола поднос. – Мне нужно идти. Черный Генри будет искать меня.
Мэдди кивнула, проводила взглядом выходящего из каюты мальчика и снова опустилась на подушки, отдавая себя во власть весьма противоречивых эмоций. Неужели это правда? Разве такое возможно? Невероятное происшествие! Самое удивительное заключалось в том, что вполне естественное чувство страха необъяснимым образом уживалось с отчаянным любопытством. Ощущение опасности щекотало нервы, но вместе с тем придавало жизни непривычную остроту. Если все это правда, то как же ей выжить в этой ситуации? Ведь она даже не знает, как вели себя люди в этом столетии. А как пресечь поползновения мужчин этой эпохи? Ведь, кажется, в те далекие времена они привыкли вести себя весьма вольно. И им это всегда сходило с рук. Мэдди съежилась и сжала пальцы в кулаки, а губы в этот момент шептали слова молитвы, чтобы Господь вернул ее в свой спокойный и привычный двадцатый век, где все так знакомо и понятно.
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь! – взмолилась она, но мольба не помогла. Она по-прежнему была привязана к кровати сурового капитана Йорка и всецело зависела от его милосердия.
Мэдди еще долго лежала, уставившись в потолок, и обдумывала свое отчаянное положение, прислушиваясь к каждому шороху, раздававшемуся снаружи. Но вино все-таки сделало свое дело, и она постепенно задремала, поудобнее устроившись на пуховых подушках.
Она погрузилась в глубокий сон, который неожиданно был прерван: она вдруг почувствовала чью-то руку на своей шее. Мэдди вздрогнула и громко вскрикнула от неожиданности.
– Спокойно, девушка. Я не собираюсь задушить тебя. Я просто в восторге от твоей замечательной длинной белой шеи.
Мэдди испуганно взглянула в темные глаза Бена Йорка. Он сидел рядом с ней на кровати и смотрел на нее сверху вниз.
– Хотя, разумеется, я могу задушить тебя, если ты не скажешь мне всю правду. Как ты попала на этот остров? Кто ты такая и кто послал тебя сюда? У меня здесь чрезвычайно важное дело, и я не потерплю никаких шпионов!
– Я не шпионка, – решительно запротестовала Мэдди. – Я вас не знаю и не имею ни малейшего представления о том, что вы здесь делаете…
Он посмотрел на нее так пристально, что ей показалось, будто он хочет пронзить ее взглядом насквозь, прочитать все ее сокровенные мысли.
– Послушай, женщина, я могу отправить тебя на верхнюю палубу и приказать, чтобы тебя выпороли, если ты будешь лгать. Ты же видела, как изголодались мои ребята по женщине. Уверяю тебя, они весьма отчаянны во всем. Скажи мне, кто ты и откуда появилась здесь? Отвечай на мой вопрос немедленно и не пытайся хитрить.
Неужели он действительно способен так с ней поступить? Может быть, и способен…
– Меня зовут Мэдди Эмерсон, – тихо сказала она.
Капитан окинул ее скептическим взглядом и снова коснулся ее шеи. Затем он провел рукой по ее лицу, губам, насильно открыл ей рот…
– У тебя хорошие зубы, – неожиданно сказал он. – Было бы крайней глупостью отдавать тебя моим головорезам. Я могу продать тебя какому-нибудь богатому человеку и получу при этом приличную сумму.
Мэдди охватила дрожь, когда он снова дотронулся до нее. Но тонкие пальцы все поглаживали ее нежную кожу, а глаза не отрывались от глубокого выреза на груди.
– Да, это превосходный товар. – Его голос стал хрипловатым, а пальцы все ближе и ближе подбирались к груди и коснулись наконец набухших от напряжения сосков.
