Повернувшись на шум, второй бродяга увидел дымящиеся внутренности разрубленного пополам напарника. В диком ужасе, даже не подтянув штаны, он пустился наутек. Но его догнал кинжал, пущенный уверенной рукой Габриэля, который уже мчался к Сабине.
— Бедная моя, любимая, что они с тобой сделали? — Его голос дрожал от боли. Шевалье вытащил изо рта баронессы кляп и, поправляя на ней одежду, поднял с земли.
— Они не успели! — выдохнула вместе со слезами Сабина.
Бережно вытерев кровь из ее разбитой губы и носа, Габриэль укутал женщину в плащ и осторожно прижал к себе. Однако, почувствовав, что она обмякла, опустился на одно колено и усадил ее на другую ногу. В ответ на эту нежную заботу Сабина расплакалась. Обняв Габриэля двумя руками и уткнувшись ему в шею, она горько рыдала, а шевалье нежно поглаживал ее по голове и успокаивал ласковым шепотом.
Перед Робером предстала до боли знакомая картина — менее года назад он так же успокаивал испуганную Сабину. Граф почувствовал нестерпимую ревность. Он до шума в ушах стиснул зубы и, отвернувшись, попытался взять себя в руки.
Вскоре, ведя в поводу лошадей, подошли оруженосцы. Андре прихрамывал.
— Ого! — восхищенно воскликнул он, увидев изуродованный труп бродяги. — Страшный у вас удар, ваше сиятельство!
Сабина притихла. Габриэль повернул голову и оценил мощь удара, обрушившегося на разбойника. Да, граф де Дрё обладал неимоверной силой.
— Не приведи господи попасть в бою вам под руку, мессир!
Равнодушно пожав плечами, Робер все же довольно ухмыльнулся и сделал ответный комплимент:
— А вы где научились так ловко метать ножи?
— В Леванте брал уроки у ассасина [105].
— У ассасина? Ну да, кто же лучше них владеет этим оружием? Не зря говорят, что меч — продолжение чести, а кинжал — помощник хитрости. Теперь понятно, откуда у вас способности составлять хитроумные планы, — поддразнил Габриэля де Дрё.
— Только с честным мечом я едва ли поспел бы к вам на помощь, а вот хитрый кинжал справился вовремя, — не менее колко парировал д’Эспри.
— Убедили, сдаюсь, — шутливо вскинул руки Робер, понимая, что обязан шевалье жизнью, — и благодарю от всего сердца!
Слушая остроумную перепалку мужчин, Сабина окончательно пришла в чувство. Она поднялась с колена шевалье, вытирая, а точнее, размазывая по щекам слезы вместе с кровью и грязью.
— Ты похожа сейчас на деревенскую девчонку, которую ждет нагоняй от мамы, — с нежной улыбкой прошептал Габриэль.
— Мне бы умыться…
— Андре, у тебя есть вода?
— Вроде бы что-то булькает. — Оруженосец поболтал флягой, сделанной из свиного желудка.
— Плесни.
Шевалье смочил край плаща и вытер им лицо Сабины.
— Думаю, мы разгромили лишь первый отряд, посланный за нами вдогонку. Скоро подоспеют другие! — сказал граф, прерывая затянувшуюся сцену нежности и возвращая всех к реальности.
— Полностью согласен, — перехватил инициативу Габриэль. — Сделаем так. Андре, поменяйся плащом с сеньорой — вы с ней почти одного роста. Плащ желтый, заметный, поэтому наденешь капюшон и будешь изображать из себя беглянку, привлекая внимание. Мы вернемся назад, к полю битвы, и дождемся преследователей. Затем, поманив, поведем их к городу Витре, где постараемся на время затеряться. А вы, граф, с Сабиной и Анри спешите в Париж.
— Давайте отвлекающий маневр сделаю я? — предложил Робер совершенно искренне.
— Нет. — Шевалье уже все обдумал; игра в благородство была сейчас неуместна. — Во-первых, мы с Андре понимаем друг друга с полуслова, что в данных обстоятельствах очень важно. Во-вторых, и это главное, вы хорошо знаете местность и превосходно ориентируетесь в здешних лесах. Когда выберетесь из Бретани, вашему сиятельству окажут помощь в любом замке или городе. Впрочем, советую обходить их стороной, ведь сейчас неясно, кто друг, а кто враг.
— Согласен! Мое сиятельство привлечет внимание не только врагов, но и разбойников.
— Хозяин, — подал голос Андре, — Анри должен поехать с нами. В замок прибыло двое возничих, похитивших женщину. Если мы поскачем вдвоем, то у преследователей возникнет вопрос — где же третий?
— Что заставит их задуматься, а не безоглядно мчаться за нами, — продолжил мысль Габриэль. — Как думаете, граф, вы справитесь один?
— В другой ситуации я принял бы это за вызов, — отозвался Робер и, понимая, что любое его слово прозвучит двусмысленно, все же добавил: — Чем хитрее мы поступим, тем больше вероятность, что наш план сработает. Вы должны поехать втроем.
— Так и сделаем, — криво ухмыльнулся д’Эспри. Несмотря на сложную обстановку, между ними, казалось, сверкали искры ревности.
— Но Габриэль, — дрожащим голосом, сдерживая слезы, произнесла Сабина, перебивая мужчин. — Как вы выберетесь из Витре? Там же устроят облаву!
— Разумеется устроят! Но искать будут зеленоглазую женщину в желтом плаще! От приметного одеяния мы избавимся перед въездом в город, а на зеленоглазую красавицу Андре не слишком-то похож, — усмехнулся шевалье, хлопнув оруженосца по плечу.
Все рассмеялись, но скорее взволнованно, чем весело.
— Пора, мы и так потеряли бездну времени!
Обменявшись плащом с оруженосцем, Сабина шагнула к Габриэлю. Граф перехватил ее любящий взгляд, предназначенный шевалье, и не смог подавить глухой стон. Схватившись за шею, словно ему стало нечем дышать, Робер торопливо отошел в сторону. Оруженосцы также отступили к лошадям, чтобы проверить подпруги.
— Габриэль… ты… береги… — Слезы помешали Сабине закончить. Она уткнулась в грудь шевалье и в отчаянии ударила кулаком его по плечу. — Второй раз твоей смерти я не переживу! Просто не смогу!
— Я вернусь, родная, — нежно шептал Габриэль и с силой прижимал женщину к себе, забыв о том, что его кольчуга может причинить ей боль. — Я всегда возвращаюсь, ты уже убедилась в этом. Жди!
Стремительно отстранившись, он подтолкнул баронессу к Роберу и запрыгнул на коня.
— Берегите ее, мессир!
***
Близилась ночь. Путники лишь раз остановились у ручья, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. После пережитых волнений у Сабины не было сил на то, чтобы поддерживать беседу, да и в голове у нее пульсировала лишь одна мысль: что с Габриэлем? Баронесса молилась про себя: «Всемогущий Господь, смилуйся, сохрани жизнь моему возлюбленному и его оруженосцам!»
— Мадам, если вы устали, мы сделаем привал. Постоялые дворы мы пока что обходим стороной, да их тут и немного. Здесь не оживленные торговые пути Шампани и Иль-де-Франса. — Граф поморщился и замолчал. Видимо, воспоминания о путешествии в Труа, совершенном прошлой зимой, были для него болезненными.
— Я не устала, можем ехать дальше. — Слегка вздрогнув, Сабина пришла в себя и поняла, что ей надо поговорить с Робером. Он в очередной раз бросился ее спасть, а теперь не докучал разговорами. Господи, какой же он чуткий! Ей стало стыдно. — Простите, мессир, что до сих пор не поблагодарила вас…
— Не сто`ит.
— Сто`ит, Робер, ох как сто`ит. — Баронесса вложила в улыбку всю свою признательность. — И… я смертельно устала.
Приподнявшись в стременах и отыскав глазами подходящую полянку, граф умело устроил привал. Он сгреб опавшую листву под походное, видавшее виды покрывало и усадил на него женщину. Вскоре рядом запылал жаркий костер. Затем Робер расседлал лошадей и насухо вытер их спины пучком пожухлой травы.
— Могу ли я чем-то помочь? — спросила Сабина; ей стало неловко.
— Нет. Хотя… — Граф поставил перед ней седельную сумку. — Покопайтесь в мешке и приготовьте что-нибудь поесть.
Покормив лошадей, он присел рядом с женщиной, которая уже разломила хлеб и нарезала вяленого мяса. Едва прожевав кусок, Сабина негромко рассмеялась и тут же поморщилась от боли — соль попала в рану на губе.
— Что так развеселило мадам? — спросил удивленно граф, жуя хлеб.
— Еще утром, путешествуя в бочке с солониной, я думала, что больше ни за что не притронусь к мясу, а сейчас понимаю, что в жизни не ела ничего вкусней. — И для большей убедительности Сабина вновь откусила кусок свинины и смачно пережевала.
