— Брат! — хрипло окликнул его Дэвид.
Дункан круто повернулся и занес над головой кинжал. Но у Дэвида в руке тоже был кинжал: мгновение — и он вонзился в шею Дункана.
Дункан соскользнул с коня. Вода быстро прибывала, и на глазах у застывшей от ужаса Аллоры его тело скрылось в волнах. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Бретом.
— Мы не сможем добраться до Дальнего острова, — в отчаянии сказала она Брету.
— Мы доедем до крепости на материке.
— Но люди Роберта отрежут нас от материка…
— Не думаю, что нас остановят, — сказал Брет. Он снова вскочил на Аякса и поглядел на Дэвида, тяжело склонившегося к шее коня. — Ну как, бестолковый скотт, ты сможешь доехать до крепости?
— Да, мой благородный господин-норманн. Я еще поживу на этом свете, хотя бы для того, чтобы раздражать тебя своим видом.
— Аллора, мы будем поддерживать его с обеих сторон, — сказал Брет. — И лучше нам двигаться побыстрее.
Люди, примчавшиеся сюда по команде Роберта, чтобы сражаться с Бретом, уже отступили под натиском прилива. Брет, Аллора и Дэвид позволили им беспрепятственно добраться до берега на материке. Аллора была уверена, что теперь Брет погонит их к стенам новой крепости, откуда их наверняка встретят градом стрел предупрежденные обо всем лучники.
Но он не стал их преследовать. Он придержал Аякса и громко крикнул:
— Слушайте все! Я не виновен в гибели Айона Кэнедиса и не хотел убивать его брата. Мне жаль, что произошло то кровопролитие и погибли люди. Я предложил мир Дэвиду Эдинбургскому, и он знает, что я держу свое слово. Высчитаете, что эта земля принадлежит Малькольму, хотя Малькольм сам отдал ее Англии. Обещаю вам следующее: пусть этот вопрос решат между собой короли. Если они решат, что эта земля принадлежит Англии, то вы присягнете мне, а я присягну Вильгельму Руфусу. Если же они сочтут, что это земля Шотландии, то вы тоже присягнете мне, а я присягну королю Малькольму.
На мгновение все замерли в молчании. Потом раздались громкие радостные крики.
Аллора с удивлением увидела, что старший из шотландских воинов, седовласый Эндрю, вышел из зарослей деревьев. Приблизившись к ней, он сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Простите меня, леди. Простите нас всех. Мы не думали, что Роберт осмелится привести в исполнение такой приговор. — Обернувшись к Брету, он протянул ему свой меч. Клянусь служить верой и правдой новому лаэрду Дальнего острова Брету д’Анлу.
Один за другим стали подходить и остальные лаэрды. Дэвид покачнулся и начал падать вперед.
— Надо поскорее уложить его в постель, — встревоженно сказала Аллора.
Она поскакала к крепости, зовя на помощь. Узнав ее, к ней сразу же бросились люди из гарнизона крепости.
— Ему нужна теплая постель и холодные компрессы на голову, — объяснила Аллора. — Как жаль, что отец Дамьен сейчас отрезан от нас водами прилива!
Дэвид открыл глаза и поморщился от боли, когда его стали перекладывать на носилки.
— Не бойся, Аллора, я выживу. Я присягнул твоему мужу и должен честно выполнить свой долг, как положено добропорядочному рыцарю.
В новой крепости Дэвида уложили в постель. Аллора вышла на внутренний двор и увидела, как в ворота на белоснежном Аяксе въезжает Брет, черным силуэтом выделяясь на фоне алого заката.
Вскрикнув от радости, она бросилась к нему.
Он спешился и, подбежав к ней, закружил ее в объятиях. Она сжала в ладонях его лицо и нетерпеливо поцеловала в губы.
— Слава Богу, Миледи, нам это удалось! Теперь худшее позади. — Он заглянул ей в глаза и тихо добавил: — Но я убил твоего дядю. Это заставляет тебя страдать?
— Это причиняет мне боль. Мне больно, что он использовал меня в своих интересах, что он своими руками зажег костер, что он желал моей смерти за то, что я тебя люблю.
Он еще крепче сжал ее в своих объятиях, словно не хотел отпускать ни на миг.
— Аллора…
— Ты хозяин Дальнего острова и верховный лаэрд здесь. Но ты, как и я, не можешь быть главой клана Кэнедисов. Им станет Дэвид. И мы будем жить в мире.
— Постараемся, насколько это будет в наших силах, — тихо сказал он.
— Брет! — Аллора, чуть отстранившись, заглянула ему в глаза. — Ты действительно поступишь так, как обещал? Я имею в виду… относительно Малькольма?
— Да. Я свои обещания выполняю, Аллора. Я обращусь к королям, и пусть они снова бранятся и ссорятся друг с другом, но я потребую от них согласованного решения. И с уважением отнесусь к нему.
— Тебе придется измениться, — прошептала Аллора.
— Я готов. Ради Дальнего острова.
— И только?
Он улыбнулся и поцеловал ее в губы.
— Не только, леди. Ради любви. Ради тебя.
Пять дней спустя прибыла Фаллон. Она приехала вместе с Робином и Филиппом, с которыми встретилась в Уэйкфилде. Элинор и Гвен тоже приехали вместе с ней. Главная башня заполнилась многочисленной семьей Брета. Брет удивился, что Фаллон сумела так быстро добраться до Дальнего острова, но мать, радуясь долгожданной встрече со своим супругом, лишь махнула рукой.
— Мой сын забывает, Аллора, что я была вместе со своим отцом в Стамфорд-Бридже, где происходила битва с викингами, а потом вместе с ним с бешеной скоростью мчалась на юг, где он погиб от руки Вильгельма. Когда нужно, я умею передвигаться с поразительной быстротой.
— Пусть это послужит всем предостережением, — поддразнил ее Аларик.
Через день после ее приезда состоялась церемония бракосочетания Элайзии с Дэвидом.
Дэвид на удивление быстро шел на поправку и, хотя все еще был худ и бледен, упросил Аларика сыграть свадьбу как можно скорее.
Аллора вместе с Фаллон и Элинор присутствовала при одевании невесты. Все они веселились, смеялись, болтали. Когда Элайзия сказала что-то об обязанностях супруги, Фаллон, усмехнувшись, заметила:
— Если я не ошибаюсь, милая дочь, нам очень повезло, что бедный юноша остался жив, потому что вы, кажется, кое-какие супружеские обязанности уже испробовали на практике до свадьбы. Когда ждешь ребеночка?
— Скорее, чем следовало бы, — смутившись, ответила Элайзия.
Но Фаллон лишь рассмеялась и, обняв дочь, подмигнула через плечо Аллоре.
— Мне трудно привыкнуть. Я слишком молода, чтобы иметь двоих внуков!
— Троих, — тихо поправила ее Аллора.
— Правда? — радостно воскликнула Фаллон, обнимая и Аллору. — Это просто замечательно!
Потом была брачная церемония, которую совершал отец Дамьен, знавший Элайзию со дня рождения. Наблюдая за присутствующими, Аллора снова почувствовала, какие крепкие узы любви и нежности связывают членов этой семьи. Она вспомнила свою брачную церемонию и подумала, что хорошо было бы уже тогда знать, как крепко она любит своего мужа. Но теперь это, наверное, не имело значения.
