Пока Батлер прилаживал на место доску, закрывавшую лаз, Мередит представила, как будет сотрясаться экипаж на ухабистой дороге, по которой им предстояло ехать. Для обоих раненых мужчин это будет просто пыткой.
Батлер подсадил их с Лизой в экипаж и ласково заговорил с лошадьми. Кабриолет выехал на залитую грязью дорогу, а дождь все стучал по крыше экипажа. Думая о Квинне, лежащем в тесном ящике, Мередит едва почувствовала, как Лиза взяла ее руку в черной перчатке и крепко сжала ее.
Квинн думал о том, как бы вынести путешествие в этом тесном ящике. Он напомнил ему, как его везли в Австралию, о бесконечных идеях, проведенных в полной темноте, когда только горький юмор Терренса напоминал ему, что он еще жив. Его теперешнее положение ужасало его так же, как и кошмары, терзавшие его последние несколько часов.
Неудобство его не задевало. Но темнота и тесные стены, нависшие со всех сторон, почти парализовали его. Он услышал прерывистое дыхание Кэма и сжал его руку.
— Борись, Кэм, — прошептал он, — ради Дафны.
Даже через одеяла ощущался жар, исходивший от тела Кэма. Проклятье! Гнев и ярость, которые он усмирил за последние годы, опять ожили в нем. И с ним — горе. Мертвящее, выжимающее душу горе. Он подумал о Мередит, и часть его сознания вспомнила нежные прикосновения ее рук, ее мягкие пальцы, ее слезы.
Почему он всем приносит столько страданий? Столько горя?
Он ведь так надеялся. Он почти поверил, что с него снято проклятье, что вместе с Мередит они смогут найти ту радугу счастья, которую он искал, что он больше не несет гибель тем, кто рядом с ним.
Но чтобы понять, что все на самом деле не так, надо просто коснуться Кэма, послушать, как он пытается вдохнуть воздух, как стонет, когда кабриолет застревает в грязи, а потом толчком двигается дальше.
Самым правильным будет уйти от Мередит. У нее есть Лиза. Она больше не будет одинока. Она была сильной, милой, она найдет человека, за которого сможет выйти замуж, который не принесет ей горя, который сможет ее защитить.
Что-то в его душе начало рваться на части, распадаться на такое количество кусочков, что вряд ли их уже будет можно потом собрать. Вернулось ужасное чувство горького одиночества. Квинн говорил, что больше никого не пустит в свое сердце. Он предал эту клятву, и Кэм теперь умирает.
И вокруг него сомкнулась другая тьма, проглотившая его чувства, его сердце.
Тайник у Софи был совсем простой.
Мередит отвели по туннелю в маленькую комнату под полом конюшни. Над головой слышался бесконечный топот лошадей.
Ей сказали, что отсюда есть два выхода. Один — люк в полу под ногами одной из самых горячих лошадей. О другом Мередит знала.
Прибыв к задней двери большого каркасного дома, она спросила мисс Софи, сказав, что ее зовут Мерри. Через несколько секунд их с Лизой отвели в винный погреб и представили высокой женщине с яркой внешностью.
Мередит сказала, что Квинн с Кэмом скоро будут в конюшне, и женщина велела им оставаться здесь, пока она будет помогать мужчинам. Ее отсутствие показалось достаточно Долгим. Вернулась она с мрачным лицом.
В нескольких словах она объяснила, что Квинн и Кэм были помещены в потайной комнате под конюшней, и скоро приедет врач, который иногда помогал Подпольной железной дороге.
— Мне надо идти к Квинну, — сказала Мередит.
— Он считает, что вам с Лизой наверху будет лучше, — Софи не стала говорить, что Квинн велел не пускать Мередит к нему в комнату. Она повернулась к Лизе и сказала ей: — У меня есть краска для волос, мы можем перекрасить ваши волосы в рыжий цвет.
Мередит не стала задумываться над словами Софи.
— Мне надо его видеть.
Софи обратила все свое внимание на Мередит и пристально ее разглядывала. Подбородок девушки был выдвинут вперед, в глазах читалась решимость. Мерри, или как ее там зовут, так просто не сдастся, и, похоже, это как раз то, что нужно Квинну. Софи никогда не видела Квинна таким, как сейчас. Он выглядел даже хуже, чем тогда, перед Рождеством. Тогда он был сердит. Сейчас он походил на мертвого. Она медленно кивнула.
— Хорошо. Но другая пойдет со мной. Надо что-то сделать с этими волосами.
Мередит посмотрела на Лизу, которая кивнула и отступила назад.
Софи подошла к стене, вдоль которой стояли бочонки с вином. Она наклонилась и дотронулась до днища одного из бочонков, и он медленно отъехал от стены. Софи дотронулась до стены в каком-то месте, и часть стены отворилась, открыв туннель с деревянными стенами.
Мередит вручили свечу, и она, оглянувшись на Лизу, перешагнула через порог и пошла по туннелю, пока не добралась до другой стены, сложенной, казалось, из крепкого кирпича. Как было сказано, она надавила на третий кирпич слева снизу и часть стены открылась. Она оказалась в маленькой комнате, где стояли несколько кроватей-раскладушек, лежал тюк одеял и стоял маленький столик, на котором помещался кувшин и несколько чашек.
Свет шел от трех масляных ламп; две из них висели на крючках, вбитых в стену, а третья стояла не столе рядом с кроватью.
Мередит поискала глазами Квинна. Он стоял в темном углу комнаты, словно свет был ему неприятен.
Мередит чувствовала, что он увидел ее. Она слышала, как он вздохнул.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он тихим холодным тоном, каким раньше никогда не говорил с ней.
— Как Кэм?
Он пожал плечами.
— Софи послала за врачом.
Мередит медленно подошла к Квинну. В его глазах ничего нельзя было прочесть, весь свет ушел из них. Темная синева казалась в тени почти чернотой.
Он первым нарушил молчание.
— Где Лиза? Почему ты не с ней?
— Софи делает из нее рыжую.
— Мне жаль, что тебе пришлось приехать сюда, к Софи, — сказал Квинн совершенно безразличным голосом, как чужой.
— А мне нет. Софи очень милая.
— Это не место для леди.
— Я стала ею совсем недавно.
В его глазах вспыхнул и погас огонь.
— Уходи, Мередит.
— Я не думаю, что тебе так легко это сказать.
— Не понимаю, о чем ты.
— Неужели?
Квинн отвернулся от нее и подошел к Кэму, уныло глядя на него. Вскоре после их приезда Кэм впал в бессознательное состояние. Квинн испытывал настоящее отчаяние, видя, в каком безнадежном состоянии находится этот сильный человек.
— А что будет с Дафной? — неожиданно спросила Мередит, и Квинн медленно повернулся к ней, вопросительно подняв бровь.
Мередит непреклонно смотрела на него.
— Ты не думаешь, что она имеет право узнать?
— И прийти посмотреть, как он умирает?
— Черт тебя возьми, Квинн, он не умрет.
— Ты знаешь что-то, чего другие не знают?
— Квинн, он сильный.
