Дэниел и незнакомец подошли ближе.
— Это — Жан Мьюрон, — представил Дэниел. — Мой сводный брат.
Наконец она все поняла. Его кровный брат находился в опасности. Жозефина не оставила ему выбора, посылая в приют Святого Бернара.
— Я очень рада познакомиться с тобой, — медленно проговорила она.
— Но не больше, чем я рад познакомиться со своей невесткой, — ответил Мьюрон. Даже голоса у них были похожи: низкие, соблазнительные. — Я не слышал ничего кроме похвал твоему таланту врача, — его взгляд оценивающе скользнул по хрупкой фигурке, прикрытой одеялом. Мьюрон насмешливо взглянул на Дэниела. — Но самое высшее твое достижение заключается в укрощении сердец наемников.
— Дэниел, почему ты мне ничего не сказал?
— Я… Мы никогда не признавались в своем родстве.
Эти простые слова тронули ее сердце. Во благо уважаемой семьи Мьюрона, Дэниел держался на заднем плане, прокладывая свой собственный путь в жизни.
— Это было ошибкой, — заметил Жан. — Как тебе удалось удрать из Парижа, Дэниел?
Уголок рта Дэниела приподнялся в усмешке.
— Хочу сказать, мой побег оказался гораздо легче твоего.
Все еще не придя в себя от изумления, Лорелея переводила взгляд с одного брата на другого. Но между ними была одна очень значительная разница: в глазах Дэниела она видела глубокую любовь только к ней одной. Последние ее сомнения развеялись, как туман под ярким солнцем.
Лорелея почувствовала, что у нее от радости поет душа. Ее окружали родные, знакомые лица. Рядом с ней был Дэниел и другой мужчина, ради освобождения которого много месяцев назад Дэниелом на карту была поставлена ее жизнь. Но теперь все позади. Повисшее в комнате напряжение во время знакомства Лорелеи с Жаном Мьюроном исчезло. Мужчины смеялись и разговаривали.
К Лорелее подошел Сильвейн.
— Ты поедешь в Коппе? — спросил он.
— Я… — она взглянула на Дэниела. Его глаза светились любовью и гордостью, но была в его взгляде и какая-то странная печаль. — Мы, скоро поговорим об этом. Мне нужно немного времени, чтобы хорошо обдумать все случившееся.
Был уже поздний вечер, когда все мужчины покинули комнату. Маурико поставил перед Лорелеей поднос.
— Твой ужин уже остыл, — проворчал он.
— Ерунда. Я все равно его съем.
Но ужинать не пришлось. Дэниел сел с ней рядом и начал поглаживать плечи и спину, нашептывая слова любви. Убаюканная его нежными словами, она сама не заметила, как погрузилась в сон.
Когда Лорелея проснулась, Дэниел все еще сидел рядом и смотрел на нее. Его лицо было освещено мягким мерцанием углей в печи.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Прекрасно, — она потянулась. — Никогда не чувствовала себя лучше.
— Лгунишка. У тебя, наверное, болят все кости после обвала. Ты голодна?
— О да, — Лорелея широко улыбнулась. — Я изголодалась по твоей любви. Дэниел сел рядом:
— Дорогая, сейчас я устрою тебе пир.
Они крепко поцеловались, его язык нежно обвел ее мягкие губы, а руки осторожно скользили по плечам вниз к тонким запястьям.
— Я люблю тебя, — произнес Дэниел.
— Да, — прошептала она. — Я знаю.
— Но тебе нужно что-нибудь поесть, — Лорелея открыла рот, чтобы возразить, но он настоял: — Никаких споров.
Дэниел принес поднос, и она съела кусочек хлеба с мягким сыром. Он, стоя в ногах кровати, усмехнулся. Лорелея нахмурилась:
— Ты смеешься надо мной.
— Ты особа королевской крови, а сейчас, возможно, и одна из самых богатых женщин Европы. И все равно ешь ты как крестьянка.
— И всегда ею буду.
— Лорелея, — Дэниел стал серьезным. — Прошу тебя поверить в мою искренность. Я никогда не хотел, чтобы ты изменилась.
Она закончила свой ужин, выпила из кружки хорошего вина, привезенного из Аосты, и вытерла рот.
— Иди сюда, Дэниел, — позвала она. — Иди посиди со мной.
Койка заскрипела, когда он опустился рядом с ней. От него пахло лесом и свежим горным воздухом. Лорелея взяла в ладони его лицо и улыбнулась.
— А теперь, что ты там говорил по поводу пира?
Дэниел нежно посмотрел на жену:
— Поверь мне, я сам сгораю от желания. Но после всего того, что ты перенесла, ты должна отдохнуть.
Она подняла руку и большим пальцем нащупала на его горле теплую пульсирующую жилку.
— Тело заживет, Дэниел. Гораздо быстрее души. Ты нужен мне, — просто сказала она, прижимаясь к нему и обнимая его упругое тело. — Больше, чем пища, больше, чем отдых, и больше, чем бриллианты.
Чувствуя головокружение от нежности и страсти, Дэниел сжал ее в своих объятиях. Блестящие шелковистые волосы Лорелеи коснулись его губ, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее лоб, висок, щеку и наконец губы. Боже, как же ему не хватало ее нежности, ее сладости, влажного тепла, которое проникало в него каждый раз, когда он целовал ее.
Дрожащими руками Дэниел начал расстегивать пуговицы на рубашке Лорелеи, бережно он снял ее, обнажая гладкие плечи. Потом сбросил свою одежду. На его губах заиграла нежная улыбка.
— Я часто мечтал заняться с тобой здесь любовью, — признался он. — Но никогда не принимал в расчет размеры этой проклятой койки.
Подняв ее вместе с постелью, Дэниел устроил лежанку на полу перед печкой. Они легли, согреваясь огнем печи и жаром собственной страсти.
— Я полюбил тебя, — прошептал он, осыпая поцелуями ее подбородок, — с самого начала, но я был слеп и слишком напуган, чтобы признаться в этом.
— Ты должен был слушать меня, — слегка упрекнула Лорелея. — Я много раз безуспешно пыталась разъяснить тебе это.
Ее рука скользнула вниз по крепкому телу мужа, оживив его плоть.
Желание, кровоточащее и болезненное, как свежая рана, пронзило все его естество. Его руки крепко сжали голову Лорелеи, и он жадно прильнул к ее губам. «Нежнее, — сказал себе Дэниел. — Ей и так уже сильно досталось».
Он взял с подноса кружку с вином и поднес к ее губам. Лорелея медленно пила терпкое вино. Капелька вина сорвалась с уголка ее рта и росинкой скатилась по ложбинке между ее грудей. Дэниел поймал губами каплю, слегка подогретую теплом тела Лорелеи.
Он, нахмурившись, осмотрел ее кровоподтеки и взглянул в глаза Лорелее, как бы спрашивая: «Может, не стоит продолжать?». Лорелея отставила в сторону бокал с вином.
— Я не хочу, чтобы ты воздерживался от чего-нибудь, Дэниел, — прошептала она. — Ты не можешь причинить мне боль. Не только сейчас, но и никогда больше.
Тихая мольба освободила его от всех сомнений. Они с радостью бросились в объятия друг друга. Теперь между ними не стояли тени из прошлого. И от сознания этого их чувства обострились еще сильнее. Дэниел, лежа в объятиях Лорелеи, поднимался на головокружительную высоту и стремительно падал вниз, не боясь разбиться. Небеса казались совсем рядом, стоит только протянуть руку. Они искрились и накатывались на него сияющими волнами.
