— Нет! Нет! — Этот пронзительный взгляд перепугал ее до полусмерти. — Я просто еще не привыкла. Все это так неожиданно. — Она прикусила нижнюю губу.
— Если ты действительно признаешь, что я — твой хозяин, то ты должна мне подчиняться. Многие девушки выходят замуж за почти незнакомых мужчин. — Эрик приподнялся на локтях и встал. — Я хочу увидеть тебя голой, — сказал он, рывком поднимая ее на ноги и развязывая путы.
Мэйрин потерла онемевшие запястья. Она не представляла никакого пути к спасению, кроме смерти, а на это у нее не хватило бы духу. По ее щеке скатилась слезинка. Как она сможет снова взглянуть в лицо своему мужу после того, как эта грязная скотина надругается над ней? Пальцы Эрика словно приросли к ее ошейнику.
— Сними эти тряпки, — велел он. У Мэйрин не оставалось другого выхода. Она повиновалась. Когда она совершенно обнажилась перед ним, Эрик несколько секунд молча смотрел на нее, а потом разжал свою хватку, бросил на солому ее плащ и толкнул Мэйрин вниз. Она упала на спину. Эрик еще немного постоял над ней, расставив ноги и облизывая пересохшие губы в предвкушении. А потом, без всякого предупреждения, накинулся на нее как сумасшедший.
Мэйрин была не в силах покорно сносить это. Она бешено сопротивлялась, но Эрику уже было все равно. Эта борьба, напротив, даже, казалось, разжигала его пыл. Пальцы Эрика поглаживали, тискали, щипали ее повсюду. Он целовал ее мокрыми губами, облизывал ее губы языком, заставляя ее задыхаться от омерзения. Потом сжал губами ее сосок и впился в него со странным чмокающим звуком. Когда Мэйрин попыталась оторвать от себя его голову, он укусил ее, и она взвизгнула от боли.
Страсть его была похожа на одержимость. Наконец он сам оторвался от ее груди и простонал:
— Все, Мэйрин. Пора приступать к главному. — Он крепко охватил ее за плечи одной рукой, чтобы она перестала сопротивляться, а вторую руку просунул между ее бедер. — Тебе понравится, Мэйрин! Всем девчонкам нравится иметь со мной дело.
Она почувствовала, что его жадные настойчивые пальцы проникли в ее тело.
— Меня называют Эрик Длинный Меч по двум причинам, — прошептал он, обдавая ее зловонным дыханием. — Знаешь, почему, Мэйрин? Можешь догадаться? — Пальцы его быстро двигались взад-вперед. — Ах-хх, моя сладкая, как же это хорошо! Как долго я ждал этого момента! Как давно мне хотелось проникнуть в твое прелестное тело! — Пальцы продолжали ритмично погружаться в нес. — Скажи, что тебе это нравится, Мэйрин!
Мэйрин была в ужасе. Ведь это всего лишь пальцы! Может быть, это какая-то жестокая шутка? Может быть, он только выжидает время, чтобы наброситься на нее и изнасиловать по-настоящему? Но тут Эрик Длинный Меч внезапно замер, напрягся и, запрокинув голову, издал боевой клич викингов, после чего обессиленно рухнул рядом с Мэйрин. Пальцы его выскользнули из ее тела;
Мэйрин замерла в полном недоумении. Она не знала, что и думать. Что делать? Услышав негромкий храп, она осторожно повернула голову и увидела, что Эрик Длинный Меч крепко заснул, точь-в-точь как засыпал Жосслен после бурной любовной игры.
Мэйрин была не в силах поверить, что на этом все кончилось. Неужели это все?! Эрик вел себя как мужчина, занимающийся любовью с женщиной, но в действительности ведь никакого любовного акта не произошло! Мэйрин понимала, что должна благодарить Бога за это чудесное избавление от насилия, но, с другой стороны, ее это пугало. Может быть, он просто чересчур много выпил? А когда проснется, то все вспомнит и исправит упущение? Мэйрин пребывала в замешательстве.
Она легла на шерстяной плащ, стараясь не потревожить все еще горевшие от порки ягодицы, и уставилась на стропила под кровлей сарая. Теперь она не сомневалась, что попала во власть безумца. Если Эрик спит достаточно крепко, возможно, ей удастся перерезать ему горло; в маленькой дамской сумочке, привешенной к ее поясу, был нож. Но если даже она убьет его, то как ей отсюда выбраться и куда идти? Снаружи бушевала метель. Мэйрин совершенно не представляла себе, где они находятся. Здравый смысл подсказал, что лучше остаться с Эриком и дождаться, пока буран утихнет и пока они доберутся до обжитых мест.
Она снова задумалась о том, что же произошло только что между ними. Неужели Эрик действительно верил в то, что занимается с ней любовью? Или все же это какая-то ужасная шутка и в следующий раз он на этом не остановится? Подумав о том, что другой мужчина может овладеть ею, как должно делать только Жосслену, Мэйрин впала в отчаяние. Одна мысль о том, чтобы заняться любовью со своим похитителем, вызывала у нее отвращение. И если он действительно в следующий раз пойдет дальше, то как не допустить надругательства? Этого вопроса было достаточно, чтобы поколебать все доводы здравого смысла.
Мэйрин вздрогнула и вернулась к действительности, обнаружив, что чертовски замерзла в этом сарае, где во все щели дул сквозняк. Она села, повернула голову и взглянула на Эрика. Тот спал с открытым ртом, заливисто похрапывая. Мэйрин осторожно поднялась, подобрала свою сорочку и быстро накинула на себя. Затем натянула юбки и дрожащими пальцами застегнула пуговицы. Стараясь не шуметь, она надела тунику и завязала пояс. Бившая ее дрожь начала утихать, тело стало понемногу согреваться. Зарывшись в солому, она легла и прикрылась уголком плаща.
Но сон все никак не шел. Мэйрин была чересчур взволнована. Куда они едут? Шотландия — такая же большая страна, как Англия. Ей надо добыть у своего похитителя больше сведений, а это означает, что придется продолжать эту отвратительную игру. Эрик хотел, чтобы она превратилась в покорную, бессловесную женщину, и Мэйрин решила, что будет вести себя так до тех пор, пока это поможет ей. Она знала, что в Шотландии у Эрика нет родных, а это значило, что он принес присягу кому-то из тамошних могущественных лордов. Он вернется к своему сеньору, и тогда Мэйрин обратится к этому сеньору с просьбой о помощи. Но сколько времени это займет? Когда они доберутся до цели? Сколько ночей придется сносить его мерзкие ласки? И перейдет ли он когда-нибудь к настоящей близости? «О Боже! — подумала Мэйрин. — Я сплю и вижу страшный сон. Дай-то Бог, чтобы я дожила до пробуждения!»
Когда они проснулись, на дворе уже распогодилось. В ярко-голубом небе сияло холодное желтое солнце, заливая светом заснеженные поля. Мэйрин, скромно потупив глаза, вошла вслед за Эриком в главный зал. Увидев, что на ее скуле красуется свежий синяк и что она сделалась тихоней, шотландцы переглянулись с ухмылками и одобрительно уставились на Эрика.
— Когда она визжала громче: когда ты бил ее или когда завалил на солому? — спросил Фергус, по-видимому, никогда не знавший, что такое хорошие манеры.
