– Арабелла поможет мне лечь в постель, – сказала Шарлотта, когда он уложил ее на узкую скамью.
Он смотрел на нее сверху вниз печально и беспомощно. Казалось, она тает на глазах. Он повернул голову, когда в каюту вошла Арабелла.
– Возвращайся через несколько минут, – сказала она, опуская на пол свой саквояж и кувшин воды.
Он наклонился поцеловать Шарлотту в лоб и вышел из каюты.
Арабелла уже привыкла ухаживать за Шарлоттой и помогать ей в самых интимных процедурах, и та охотно принимала ее заботы. Она спокойно лежала, пока Арабелла раздевала ее и протирала губкой, намоченной в холодной воде, ее тело и помогала ей надеть ночную рубашку. Она проглотила лауданум, который Арабелла тщательно отмерила для нее. Он облегчал кашель и давал ей некоторый покой и передышку.
– Побудь со мной, – сказала она, когда Арабелла уложила в саквояж кое-какие вещи.
– Мне надо избавиться от этих тряпок, – сказала Арабелла, показывая свои грязные лохмотья с гримасой отвращения. – Не представляю, что может подумать капитан Перри. В прошлый раз он видел нас в образе герцога и герцогини Сент-Джулзов и в соответствующей одежде. Нам повезло, что он согласился взять нас с собой.
Она рассмеялась, пытаясь подбодрить Шарлотту.
– Переоденусь здесь.
Арабелла осталась в одной сорочке и принялась влажной губкой смывать с себя пыль путешествия, прикасаясь ею к рукам и груди, когда вошел Джек. Он посмотрел на нее, и ему показалось, что она осунулась. Лицо ее было бледнее обычного, а глаза больше. Он подумал, что выглядит она неважно. Но после десяти дней странствий едва ли это было удивительно.
Заметив его взгляд, она робко улыбнулась ему, но эта улыбка истаяла, потому что он на нее не ответил, и она почувствовала себя неким предметом, который он изучал чуть ли не с медицинской дотошностью. Ей стало неприятно, но она понимала, что все его помыслы были о сестре.
Джек опустился на колени возле скамьи, на которой лежала Шарлотта. Лауданум уже начал оказывать действие, и веки ее отяжелели.
– Ненавижу его, оттого что от него мутно в голове, – пробормотала она.
– Что это, любовь моя?
Он наклонился, чтобы расслышать.
– Лауданум, – сказала Арабелла, стоявшая сзади и сражавшаяся с пуговицами на своем свежем платье. – Я даю его ей постоянно. От него затихает кашель.
Он нахмурился:
– Разумно ли одурманивать ее?
– Да, – ответила Арабелла. – Пожалуйста, застегни эти пуговицы. – Она повернулась к нему спиной. – Ты думаешь, сейчас это имеет значение? – спросила она, глядя на скамью и Шарлотту, которая уснула и тяжело дышала во сне ртом. – Я знаю, Джек, тебе больно.
– Как ты можешь знать? – спросил он, стряхивая руку, которую она положила ему на плечо. – Моя сестра умирает, а я ничего не могу сделать, чтобы спасти ее.
– Кроме того, чтобы сделать приятными последние дни ее жизни, – ответила она яростным шепотом. – Ты мог бы иногда заставить себя улыбнуться. Как, ты думаешь, чувствует себя Шарлотта, когда ты смотришь на нее так, будто она уже в могиле?
Джек взглянул на нее, потом покачал головой и, ничего не ответив, вышел из каюты. Арабелла вздохнула. Она сделала попытку убедить его… Шарлотта пошевелилась и прошептала:
– Не ссорьтесь из-за меня, Арабелла.
– Мы не ссорились, – солгала она, приближаясь к постели Шарлотты. – Но должна признаться, что твой брат пытается испортить праздник по своему капризу.
Шарлотта слабо улыбнулась:
– Поможешь мне приподняться и сесть? Так легче дышать.
Арабелла присела на койку рядом с Шарлоттой и приподняла ее, давая ей опереться на свое плечо.
– Так лучше?
– Да, спасибо.
Ее глаза закрылись, и несколько минут она снова мирно проспала, пока Арабелла сидела, отрешенно следя за покачиванием судна, поднимавшегося и опускавшегося на слабых волнах.
– Меня сейчас вырвет, – сказала Арабелла торопливо и выскользнула из-под Шарлотты.
Она только успела добраться до ночного горшка. Шарлотта проснулась и с тревогой наблюдала за ней. К ужасу Арабеллы, в каюту вернулся Джек как раз в тот момент, когда она извергла остатки завтрака.
– В чем дело? – спросил он, отводя от ее лица волосы, в то время как она, скорчившись, сидела над горшком, и тело ее сотрясалось от приступов рвоты. – Море тихое, как мельничный пруд, – послышался голос Джека, полный беспокойства, и, несмотря на недомогание, она почувствовала облегчение.
Значит, ее слова оказали на него воздействие.
– Должно быть, из меня никудышный моряк, – ответила Арабелла, все еще сидя на корточках и отирая рот платком. – Прошу прощения.
– Надо избавиться от этого. – Он взял в руки горшок и открыл иллюминатор. – К счастью, ветер этому благоприятствует.
Джек выплеснул содержимое горшка в окно и оставил его открытым.
– Что делать мужчине с двумя больными на руках? – спросил он благодушно. – Я собирался предложить поиграть в вист втроем, но вы обе выглядите такими бледными, что сомневаюсь в вашей способности считать карты.
Шарлотта с трудом улыбнулась:
– Моя голова слишком затуманена, чтобы я была способна считать. Не пойти ли тебе поговорить с капитаном и оставить больных утешать друг друга?
Арабелла, прополоскав рот водой из кувшина, не произнесла ни слова, пока не выплюнула воду в иллюминатор.
– О, я просто умираю от голода, – объявила она, – да и Шарлотта могла бы съесть немного каши. Почему бы тебе не отправиться на поиски пищи?
– Ты лишилась одной трапезы и нуждаешься в немедленной компенсации? – Его брови удивленно поднялись.
– Похоже на то. – Арабелла взмахом руки направила его к двери. – Подойдет все – хлеб, сыр, суп. И яблоко.
– К вашим услугам, мадам.
Он отвесил им шутливый поклон и вышел из каюты. Арабелла заняла свое прежнее место на койке, снова подставив плечо Шарлотте. Она смотрела на стену каюты, по-прежнему раскачивавшуюся, но сейчас тошноты не испытывала. Забавно? Или это вовсе не было забавно?
– О! – сказала она внезапно.
– Что? – Сонная Шарлотта повернула голову, все еще лежавшую на плече Арабеллы.
– Не думаю, что у меня приступ морской болезни, – ответила та. – Как же это глупо с моей стороны не понять… Но за это время произошло так много всего, и я не обратила внимания на то, что в последний раз у меня не было месячных.
– О, моя дорогая! – Шарлотта сжала руку Арабеллы горячими пальцами. – Как это чудесно! Я всегда хотела детей, но у меня их так и не было.
Она снова закрыла глаза и добавила едва слышным шепотом:
– Но возможно, все это к лучшему. В Ле Шатле дети не живут долго.
Арабелла ничего не ответила, только продолжала обнимать и поддерживать ее, пока не вернулся Джек с подносом, который и поставил на стол, привинченный к полу болтами. Он посмотрел на сестру и сделал над собой усилие, чтобы сохранить на губах бодрую улыбку, так не вязавшуюся с жесткими линиями его лица.
