По ее расчетам, она ждала не меньше часа, прежде чем дверь открылась и появилась Джанан. За ней следовала молодая красивая женщина с ворохом одежды в руках. Женщина положила одежду на кровать и уставилась на Злату с любопытством.
– Иди, Айиша, – велела катибе-уста.
Злата смотрела на рабыню с удивлением. Если здесь держат таких красивых девушек, зачем загадочному господину понадобилась она? Русская экзотика? Господину нравятся блондинки?
– Хорошо, что ты уже встала, – без выражения произнесла Джанан. – Сейчас ты переоденешься. Я расскажу тебе, как называется наша одежда. – Она взяла с кровати очень широкие штаны из нежно-голубого шелка. – Это шальвары. Надевай.
«Шаровары!» – вспомнила Злата русское название. Она подумала несколько мгновений, не стоит ли оказать сопротивление и отказаться переодеваться в местную одежду, но потом решила, что это ничего не даст. Ей все равно некуда деваться, что проку, если ее переоденут насильно? С ней здесь могли сделать все что угодно, она ведь не знает, что обычно делают с женщинами в гареме. Наверняка не душеспасительные беседы ведут… Злата сбросила свое изрядно помятое и испачканное платье, которое совсем недавно было таким красивым. Джанан смотрела на девушку с одобрением.
– У тебя хорошая кожа, – сказала она. – И красивая фигура. И волосы твои хороши, только ты совсем не умеешь за ними ухаживать. Я расскажу тебе, как это делать. Вы, северные женщины, не умеете видеть, обонять, чувствовать.
– Почему? – обиделась Злата.
– Вы принадлежите в первую очередь себе, а потом мужчине, – пояснила Джанан свою точку зрения. – Так нельзя.
– Почему? Принадлежать себе – что может быть естественнее? – высказала Злата свои тайные мысли. – Сама с собою я свободна.
– Нет, – покачала головой Джанан. – Принадлежать мужчине – вот настоящая свобода.
Злата смогла только молча покачать головой, услыхав это дикое утверждение. Конечно, мужа своего надо любить и ему подчиняться, это обязанность жены, но принадлежать и быть свободной – эти два понятия между собой никак не сочетались. Злата молча влезла в шальвары, чуть стесняясь пристального взгляда Джанан. Та же смущения девушки будто не замечала, протягивая ей следующий предмет одежды – полупрозрачную нижнюю рубаху, дымчато-голубую и легкую, как морской бриз.
– Это хамиз.
– Хамиз, – вздохнув, покорно повторила Злата. Несмотря на то что она фактически находилась в плену, на неизвестность и беспокойство и за отца, и за себя саму, Злата не могла справиться с любопытством, с желанием знать, как здесь все устроено. С ней не случится ничего плохого, просто не может случиться, а такого уникального случая узнать настоящую восточную жизнь не выдастся больше. Вернувшись в Россию, она будет вспоминать это как сказку, пусть страшненькую, но экзотическую. Злата набросила хамиз поверх шаровар – рубаха ниспадала до щиколоток – и вопросительно взглянула на Джанан.
– Завяжи.
Спереди на рубахе был длинный разрез со шнуровкой; Злата справилась с ней довольно быстро. Шелковая ткань приятно холодила тело, широкие, расклешенные книзу рукава оставляли открытыми только кисти рук. Джанан уже протягивала следующую вещь – богато расшитую жилетку.
– Это фримла.
Жилетка оказалась чрезвычайно удобной: поддерживала грудь и ничуть не мешала. А такой прекрасной вышивки Злата никогда не видела – все-таки на Востоке это особое искусство. Она невольно вспомнила свое домашнее вышивание и поморщилась. Пастушки и птички… Здесь обычная фримла расшита таким великолепным узором, что его можно было рассматривать час, и не надоело бы.
Джанан открыла шкатулку, которую принесла с собой, достала оттуда что-то переливающееся и позвякивающее и велела Злате сесть. Через несколько минут на щиколотках и запястьях девушки красовались яшмовые браслеты и яшмовое ожерелье охватывало тонкую шею. Отступив на шаг назад, Джанан полюбовалась и удовлетворенно кивнула.
– Тебе нужно подвести глаза и выкрасить ногти, и ты станешь настоящей красавицей, – улыбнулась она. – Тебе идут украшения, хотя много их не нужно надевать. Твоя естественная красота делает тебя привлекательнее, чем целая гора ожерелий и браслетов.
Злата хотела спросить, зачем же ей становиться привлекательнее, но вовремя прикусила язык. Вопрос глупый: ведь ей ясно дали понять, что тут имеется господин, который любит красивых девушек, и еще какие-то члены его семьи или друзья, которые, надо полагать, тоже не прочь прогуляться в гарем. Проснувшийся не ко времени цинизм подсказал, что, если как следует сопротивляться местным обычаям, может быть, на нее не обратят внимания. Или набросятся сразу – вдруг кому-то из этих загадочных восточных мужчин нравятся строптивицы? Злате впервые пришло в голову, что, если она благополучно вырвется отсюда, ее репутация все равно будет непоправимо испорчена. И тогда она не сможет рассчитывать не только на влюбленного Новаковского, которому семья просто запретит жениться на девушке, побывавшей в гареме, но и на старого ловеласа Изюмско-го, хотя ему-то, по большому счету, все равно. Вообще ни на кого нельзя будет рассчитывать. В монастырь, с глаз долой – единственный выход.
А как тяжело все это будет для папеньки! Злата помрачнела. Но Джанан не волновало, о чем думает русская девушка; у хранительницы гаремного мира и покоя, без сомнения, была еще куча указаний, которые Злата должна выполнить быстро, четко и незамедлительно.
– А теперь мы пойдем осмотрим женскую половину дома нашего господина. – Джанан сделала Злате знак встать.
– Вот так и пойдем? – Злата поболтала ногами. – Босиком?
– Мы редко надеваем туфли дома. Босиком ходить полезно. – Странная полуулыбка Джанан раздражала Злату: девушка не любила, когда к ней относятся снисходительно.
Но тем не менее встала и последовала за Джанан, но, едва выйдя в коридор, чуть не метнулась обратно: у дверей комнаты стоял огромный чернокожий мужчина.
– Не бойся, – успокоила ее Джанан. – Это гарем-агалар, его зовут Тафари. Он будет охранять тебя. Он не понимает ни одного языка, на котором ты умеешь говорить, поэтому ты не сможешь с ним общаться, пока не выучишь арабский.
Злата не совсем понимала, зачем ей разговаривать с этим страшным человеком.
– Как называется его должность? – переспросила она, чтобы не стоять столбом и сказать хоть что-нибудь. – «Гарем…», как там дальше?
– Гарем-агалар, – тщательно выговаривая слова, произнесла Джанан, и Злата несколько раз шепотом повторила незнакомое название. – Он евнух.
– Евнух?
– Да, его оскопили, чтобы он мог нести службу в гареме, – беспечно сообщила Джанан. И добавила с усмешкой: – Не бойся его, он хороший и очень любит сладкое.
