— Не мне нужен этот брак, чтобы обрести свободу. Произнеся эти слова, Блайд в ту же секунду пожалела об этом. Господи, она только что оскорбила любимого человека. На его грубость нужно было ответить любовью и пониманием.
— Туше, миледи, — поклонился в ответ Роджер. Блайд попыталась сгладить ситуацию и предложила:
— Я могла бы навещать тебя до свадьбы.
— Не утруждай себя! — отрезал Роджер.
— Нам пора возвращаться домой, — вмешался в разговор Ричард.
— До сентября, миледи, — холодно произнес Роджер. Блайд кивнула в ответ и направилась к двери.
— Кстати, вам удалось выяснить имя того торговца? — спросил Роджер, обращаясь к герцогу. — Судя по последним цифрам, я терплю из-за него большие убытки. Как только я окажусь на свободе, то обязательно разберусь с этим мошенником.
Ричард в замешательстве посмотрел на дочь, а затем перевел взгляд на Роджера.
— Что за торговец? — спросила Блайд.
— Это мужские дела, — уклончиво ответил Роджер. Блайд повернулась к отцу и спросила у него:
— О ком он говорит?
— Об анонимном владельце торговой компании, занимающейся торговлей шерстью и зерном. Она появилась около четырех лет назад, — пояснил Ричард.
Блайд подошла почти вплотную к Роджеру и, прямо глядя ему в лицо, сказала:
— Этой компанией владею я.
— Ты? — Роджер посмотрел на Блайд так, словно у нее вдруг выросла вторая голова.
— А в чем проблема? — спокойно улыбнулась в ответ Блайд.
— Ты сбиваешь мне цены, — проговорил Роджер, зло блеснув глазами.
— Здесь нет ничего личного. Это всего лишь вопрос выгоды.
Роджер помрачнел. Блайд показалось, что он едва сдержался, чтобы не ударить ее. Однако он вдруг неожиданно улыбнулся и объявил:
— Девятнадцатого сентября моя проблема будет решена. Теперь уже Блайд испытала желание залепить ему пощечину, однако она в ответ лишь улыбнулась:
— Сомневаюсь в этом, милорд.
— Когда я стану твоим мужем, я…
— Вы ничего не сделаете, — перебил Роджера герцог. — Согласно брачному договору, Блайд будет продолжать контролировать свою компанию.
— Это не имеет значения, — невозмутимо продолжил Роджер. — В день свадьбы ты поклянешься повиноваться мне, — сказал он, глядя на Блайд, — а я прикажу тебе не сбивать мои цены.
— Спасибо за предупреждение. — Блайд изобразила на лице вежливую улыбку и, повернувшись, быстро вышла из камеры.
Брак, семья — это одно, думала она дорогой, но дело не имеет ничего общего с понятиями любви, чести и повиновения. Она сумеет предпринять необходимые меры, чтобы обезопасить свою компанию от Роджера.
— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил Ричард дочь, когда они подошли к пристани.
— Роджера терзает душевная боль, — ответила Блайд. — Как ты думаешь, он поправится?
— Благодаря твоей любви и терпению он снова станет самим собой, — ответил герцог и нежно обнял дочь за плечи.
— Я люблю тебя, папа, — с чувством произнесла Блайд.
— А я тебя, моя милая. Расскажи, что ты намерена сделать, чтобы помешать Роджеру?
— Пока не знаю, — призналась Блайд. — Для начала хочу, чтобы ты попросил о помощи отца Гриндала. Сделаешь это?
— Щедрые пожертвования церкви всегда творят настоящие чудеса, — усмехнулся Ричард. — Мне кажется, я уже слышу, как трещит по швам торговая компания Деверэ.
— Ты ошибаешься, папа, — грустно улыбнулась Блайд. — Это боевые кличи битвы за цены.
-Интересно, как на это среагирует Роджер?
— Одному Богу известно, — проговорил герцог Ричард. — Но мне кажется, он не будет слишком раздосадован тем, что ты перехитрила его. У него нет выбора.
Блайд с отцом стояли в небольшой комнатке при входе в собор Святого Павла. Они прибыли на церемонию заранее, чтобы не угодить в толпу зевак, собравшихся поглазеть на двух самых известных сынов Англии — Ричарда Деверэ и Роджера Дебре.
Блайд заметно нервничала, ведь через несколько минут отец проведет ее к алтарю и отдаст мужчине, который совсем ее не хочет. Полюбит ли Роджер ее когда-нибудь?
Одно она знала точно — мужу никогда не заставить ее бросить торговую компанию, потому что проводить дни напролет в пустых светских развлечениях не ее удел. Блайд сомневалась, что сумеет найти свое место при дворе. Ее мать редко бывала там, но от этого лишь чувствовала себя по-настоящему счастливой. Кроме того, чем реже Блайд будет появляться во дворце, тем меньше шансов, что будет раскрыто ее поклонение языческим божествам.
В то же время Роджер был светским человеком и одним из фаворитов королевы. Если же Блайд не сможет соответствовать ему, то вскоре он наверняка начнет пренебрегать ею.
Эти мысли тревожили Блайд, но она сумела сохранять на своем лице безмятежное выражение и выглядела настоящей принцессой в подвенечном платье своей матери — шелковом, розового цвета, украшенном вышивкой и речным жемчугом. Однако на этом ее образ благочестивой дочери английского герцога заканчивался и уступал место мятежной язычнице. С одобрения матери Блайд не стала надевать фату и собирать волосы в прическу, и теперь они черным каскадом спускались по се спине, а на ее груди сверкал драгоценный крест Вотана.
В руках Блайд держала небольшой букет цветов апельсинового дерева, окутывавших ее своим ароматом и символизировавших невинность и плодородие, потому что цветы и плоды на апельсиновом дереве появлялись одновременно.
Вдруг до слуха Блайд донеслись восторженные крики толпы, собравшейся перед собором.
— Что там происходит? — встревоженно спросила Блайд, обернувшись к отцу.
— Видимо, приехал Роджер, — улыбнувшись, ответил Ричард.
— Такая популярность свидетельствует о том, что он не виновен в… — Блайд осеклась, не желая навлекать упоминанием об убийстве темные силы на предстоящую церемонию.
— Мои люди и люди Деверэ смешались с толпой, чтобы подзадорить остальных, — сказал отец. — Так что не удивляйся, когда увидишь, что мы бросаем монеты простолюдинам.
В этот момент дверь медленно открылась и внутрь вошел герцог Ладлоу. Он поцеловал свою внучку в щеку и сказал:
— Дорогая Блайд, твоя красота напомнила мне тот день, когда я вел к алтарю твою мать.
— Спасибо, дедушка, — поблагодарила Блайд.
— Дебре уже ждет у алтаря, — сообщил герцог. Блайд повернулась к отцу:
— Папа, я люблю тебя и всегда буду любить.
— И я тебя очень люблю. — Ричард обнял дочь за плечи. — Как быстро летят годы! Не успел я и глазом моргнуть, как ты превратилась в настоящую женщину.
— Я буду очень скучать без тебя, — проговорила Блайд, ее глаза наполнились слезами.
