Повернувшись, девушка взглянула еще раз в лицо с резко обозначившимися скулами:
— Нет. Максен Пендери сейчас обдумывает, как лучше убрать нас с этого света.
Послушав донесения шпионов, посланных следить за Пендери, Райна старалась выудить побольше сведений. Лазутчики докладывали, что замок укрепляется, из Кена привезли строительный камень и выкладывают из него здания вместо деревянных построек. Рыцари занимаются упражнениями с мечом до самой ночи. А постоянный звон и лязг металла, доносящийся из кузниц, говорит о том, что там куют оружие.
— Моя цель все та же, — напомнил ей Эдвин, и его губы, так нежно касавшиеся ее лица, вытянулись в жесткую линию. — Норманны уйдут из Англии, а те, что останутся, получат несколько футов земли для их погребения.
В каждом слове Эдвина слышалась ненависть. А Райна думала лишь о том, как побыстрее от него улизнуть. Улучив момент, она поспешила к своему шатру. Но ее остановил пронзительный женский голос. Это кричала Дора:
— Среди нас предатель! Я видела его! Своими собственными глазами видела!
Подняв дряблые руки, она бежала, спотыкаясь, к толпившимся вокруг огня саксам, и белые растрепанные волосы развевались на ветру. У Райны в голове мелькнуло смутное подозрение. Она пошла к отчаянно жестикулирующей женщине. А следом за ней — Эдвин.
— Иуда! — не унималась колдунья. — Виновник нашего поражения!
Люди зашептались. Одни поднимались с земли, подходили ближе; другие прятали лица и опускали глаза: боялись, что темный перст колдуньи укажет на них.
Обернувшись, Дора посмотрела на брата Юстаса:
— Где она или служитель Бога, кто таковым не является? — женщина прошипела это каким-то чужим, не своим голосом.
— Есть только один Бог, — отозвался монах, похоже, вовсе не испугавшийся, — Бог христиан, и он существует.
— Лжец! — завизжала колдунья и бросилась на монаха, однако ее когти царапнули пустоту, так как тот успел увернуться.
— Дора! — окликнул ее Эдвин. Старуха, вздрогнув, повернулась к нему.
— Я видела это, Эдвин, — пробормотала она. По ее подбородку бежала слюна. — Да так отчетливо… О-ох, — застонала колдунья, закатывая глаза. — Поражение саксов.
Предводитель положил руку ей на плечо, успокаивая, словно ребенка:
— Хватит!
— Но я видела!
Схватив руку, Эдвин потянул колдунью за собой, подальше от огня:
— Пойдем. Ты себя плохо чувствуешь — вот и все.
Дора подчинилась, покорно опустив руки, но вот ей на глаза попалась Райна. Выпрямившись, она ткнула в ее сторону костлявым пальцем:
— Это и есть предатель!
У девушки от страха выступил пот на лбу. Ноги будто приросли к земле. Она не двинулась с места даже тогда, когда колдунья, вырвавшись из рук Эдвина, кинулась к ней. Внезапно обретя невиданную силу, старуха повалилась на Райну и расцарапала той в кровь шею. Хорошо, что подоспел предводитель и отшвырнул колдунью.
— Она пришла за нашими жизнями! — закричала Дора. — Она предаст нас!
Прижав руку к кровоточащей шее, Райна сидела на земле, не в силах подняться:
— Нет! Я не предам вас.
— Это ты, твоя кровь не дает нам вернуть отчие земли и прогнать норманнов.
Вокруг воодушевленно заговорили люди, их тревожные голоса слились в один сплошной гул. Несмотря на принятое давным-давно христианство, у саксов были живы древние суеверия.
— Я не позволю тебе разрушить грядущее! — воскликнула Дора. — Прошлое принадлежит мне!
С этими словами старуха ударила себя в грудь кулаками:
— Я сотворила его, и я его уничтожу.
«О чем она? — думала Райна. — Почему речь идет о прошлом, а не о настоящем? Колдунья явно сошла с ума».
— Я тебе уже говорил, Дора, — процедил сквозь зубы Эдвин, — что твоя дерзость здесь неуместна.
— Но я не обманываю тебя, Эдвин, — продолжала старуха, хватаясь за полу его рубашки. — Райна… тут она не одна.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я видела еще одного предателя, который будет жить с Райной и…
Предводитель в ярости оттолкнул от себя Дору:
— Райна будет моей. Может, и я — предатель?
Умоляюще воздев руки к небу, старуха покачала головой:
— Нет, Эдвин, как бы ты этого не хотел, Райна никогда не будет твоей. Она принадлежит другому. Эта девушка должна умереть!
Эдвин замотал головой:
— Я…
— Не я ли вернула тебе жизнь, когда последний вздох слетел с твоих губ? Можешь не верить в мои видения и мое колдовство, но без них тебя не было бы в живых.
Ее слова и какое-то замешательство предводителя подействовали на некоторых саксов. Они подошли к сидевшей на земле девушке и рывком поставили ее на ноги.
— Предательница! — орал один.
— Шлюха! — кричал второй.
К ним присоединились другие, помогая унести девушку из лагеря.
— Эдвин! — позвала Райна, отбиваясь руками и ногами. — Эдвин! — Она видела, что тот, выйдя из какого-то оцепенения, сделал шаг и остановился.
В отчаянии Райна звала Этеля, но и тот не спешил к ней на помощь. Зато вмешался брат Юстас. Обогнав толпу разгневанных саксов, в чьих руках билась жертва, обреченная Дорой на смерть, монах предостерегающе поднял руку:
— Во имя Господа нашего я повелеваю вам освободить женщину! Немедленно!
Его громкий голос заставил саксов остановиться.
— Вы варвары, язычники, — презрительно продолжал служитель церкви, — если поверили в бессвязную болтовню прислужницы дьявола и не поверили мне, слуге Бога. На небесах нет места тем, кто уподобляется зверю. Вы что, хотите гореть в геенне огненной?
Райна была так же напугана его гневными словами, как и все остальные. В этот миг монах казался ангелом, спустившимся с небес, и ему нельзя было не верить.
Все напряженно молчали, и внезапно девушка почувствовала, что множество рук, державших ее, разжались, и она падает на землю. Стукнувшись едва зажившими ребрами, Райна вскрикнула от боли.
— Не слушайте его! — завизжала Дора. — Он не знает, а я знаю. Может, этот человек служит дьяволу, но не я!
Никто не откликнулся на ее призыв. Тогда колдунья подбежала к Райне и, схватив ее за руку, попыталась поднять.
— Она должна умереть.
Брат Юстас наклонился и оторвал старушечьи скрюченные пальцы от одежды девушки:
— Убирайся, ведьма, — рявкнул монах.
Дора сложила губы так, будто собиралась плюнуть ему в лицо, однако он успел оттолкнуть ее. Накидка слетела с плеч старухи, когда она повернулась к Эдвину:
— Смотри, что он делает, этот самозванец, чужак! Предупреждаю тебя еще раз — убей предательницу и прогони этого человека, иначе накличешь беду.
Предводитель устало покачал головой:
— Он прав, Дора. Мы христиане.
Колдунья, не веря собственным ушам, смотрела на него, потом, закричав, упала на колени:
