— Внесите ее, — приказала Дора.
«Куда? Куда меня принесли?!» — Райне стало жутко.
Сакс сбросил ее с плеча и стал опускать в какое-то углубление.
Девушка пыталась кричать, но плотная ткань кляпа не давала выхода ее крику. Тогда она схватила палача за рубашку, но не смогла удержать ее и рухнула в глубокую яму, застонав от боли. В нос ударил острый хвойный дух и запах нарытой земли. С краев ямы на Райну посыпались комья. Ее хотят похоронить заживо. В эти последние минуты жизни к ней вернулись сила воли и мужество. С ненавистью и страхом глядя на копошащиеся наверху фигуры, она поднесла связанные руки ко рту и, выдернув кляп, закричала. Крик получился совсем тихим.
Лихорадочно облизывая пересохшие губы, Райна нащупала древесный корень и, обрадовавшись, схватилась за него. Подтянувшись, она села и опять попробовала закричать. На этот раз крик получился громче.
— Камень, — зашипела Дора. — Принесите его!
Райна не разобрала, о чем говорила колдунья.
Став на колени, девушка хотела подняться, но чья-то сильная рука толкнула ее в грудь и снова уложила на дно ямы. Она же опять ухватилась за корень, но двое саксов опустили ей на живот огромный, тяжелый камень.
— Нет!
Разбивая в кровь ногти, Райна пыталась столкнуть камень, но тщетно — он не поддавался.
— Господи! Помоги!
На фоне темного неба отчетливо выделялись белые волосы Доры.
— Он не слышит тебя, Райна, зато я слышу, — четко сказала она. — Ты — на пороге смерти.
Выпрямившись, колдунья сделала знак своим подручным, а сама начала бормотать непонятные заклинания, сопровождая их каким-то сатанинским танцем.
Девушка забилась в страхе, когда первые комья земли упали ей на ноги. Глубоко вздохнув, бедняжка закричала, но земля сыпалась, сыпалась на нее, хороня заживо. Должно быть, несчастная взывала к тому, кто не мог услышать ее.
Сквозь сон Максен услышал крики и подумал сперва, что это птица, но когда крик повторился, монах понял, что это голос человека. Какое-то шестое чувство шептало ему, что беда случилась с Райной.
Опираясь на деревянный ящик, изрубленный мечами, он поднялся на ноги, держа в руке меч, и поспешил на человеческий голос. Длинная монашеская ряса путалась в ногах, замедляя бег. Выругавшись, он положил меч, скинул неудобное одеяние, побежал дальше в лес. Голос, взывавший о помощи, указывал ему путь.
С треском ломая сучья, норманн ускорил бег. Ветки хлестали его по лицу, но он не обращал на это внимания. Наконец, слуха коснулся надтреснутый, старческий голос ведьмы, нараспев читающей какие-то сатанинские заклинания, прерываемые пронзительным криком…
Одетый в короткие штаны, Максен неожиданно выскочил из-за деревьев, возвестив о своем появлении ревом. Чутье и хватка воина направляли его руку. Рыцарь ударил первого попавшегося ему сакса по голове учебным мечом. Он был таким тупым, что его с большой натяжкой можно было назвать оружием. Но сила, вложенная в удар, оказалась так велика, что череп раскололся с диким хрустом — и сакс рухнул, чтобы уже больше никогда не подняться.
— А-а-а, мнимый монах! — взвизгнула Дора. — Убейте его!
И тут огромная тень рядом с ней раздвоилась — и саксы, держа наготове мечи, бросились на Пендери.
Кровь Максена забурлила, как в давние славные дни, когда он был могучим и свирепым воином. Норманн ринулся на одного из саксов, отбил его меч в сторону и ударил противника в грудь. Тот зашатался, закричав от боли, но устоял на ногах.
Думая покончить с ним, Максен высоко поднял меч, но пришлось отбиваться от нападения второго сакса, который хотел дубиной размозжить ему голову. Тот хотя и выронил палицу, бросился на рыцаря, и они оба покатились по земле. Максен оказался внизу, а сакс на нем.
Отбросив ставший ненужным меч, Пендери перехватил руку сакса, пытавшегося ударить его кулаком в лицо, потом вывернулся и подмял противника под себя.
— Ну, вот и все! — закричал он. — Молись! Максен крутанул его голову вправо, влево, потом назад. Хрустнули шейные позвонки — и человек затих. Все. Радостное и свирепое торжество воина, выигравшего схватку. Но в последний миг сакс успел вонзить ему в бок кинжал и уже мертвый продолжал сжимать рукоятку.
Второй обезоруженный Максеном рыцарь навис над ним, и монаху осталось лишь одно — вытащить кинжал и метнуть его в нападавшего. Он попал ему в плечо. Рана, конечно, была не смертельной, но воин пустился наутек.
Прижав ладонь к ране, пытаясь остановить кровь, норманн отыскал глазами колдунью. Та, встав на колени, засыпала яму. Райна! Забыв о пронизывающей боли, он рванулся к Доре, которая вскочила на ноги.
— Наша смерть! — завопила она и бросилась в чащу.
Пендери очень хотел догнать и прикончить ведьму, но сейчас было не до того. Могила оказалась слишком узкой. Рыцарь лег поближе к ее краю, протянул руку девушке, неподвижно лежащей на дне и присыпанной землей. Неужели все кончено? Сколько времени прошло с той минуты, когда он последний раз слышал ее крик?
Максен взял ее за плечи, приподнял, но вытащить из ямы не смог. Что-то там держало девушку. Разгребая землю, он наткнулся на камень. Монах убрал его, но это оказалось непростым делом. Только после этого он смог поднять Райну из могилы.
— Райна, — окликнул он, но она молчала.
«Неужели опоздал?» — в ужасе подумал норманн и приложил руку к ее груди, стараясь уловить биение сердца. Но ничего не уловил.
Пендери вновь ощутил гнев. Не ради же мертвой женщины он убил двоих людей!
— Райна! — закричал он.
Схватив ее за плечи, Максен сильно встряхнул девушку.
«Господи, не допусти, чтобы я зря лишил жизни несчастных обманутых саксов».
Тут он вспомнил слова, сказанные ему сэром Гаем: «Старая колдунья вытащила Эдвина с того света, вдохнув в него жизнь».
Вдохнув жизнь…
Опустив Райну на землю, Максен открыл ей рот и приник к нему губами. Он сделал один вдох, второй, третий, но каждый раз его дыхание возвращалось к нему. Потом он зажал ей нос и вдохнул еще раз. Наконец, рыцарь уловил слабый стон, вырвавшийся из груди девушки.
Обрадовавшись, норманн держал голову девушки, пока та кашляла. Растерянно моргая глазами, она хрипло прошептала:
— Что произошло?
Пендери глухо ответил:
— Старая ведьма пыталась убить вас.
Он почувствовал, что девушка все вспомнила и ужаснулась той участи, которая ее ожидала:
— Похоронили меня заживо. — Она заплакала. Пендери осторожно отвел намокшую белокурую прядь с ее лица, приложил ладонь к ее шее.
— Вы живы, Райна, — говорил он, чувствуя, что рука стала влажной от струившихся по ее лицу слез. — Вы живы…
«Я жива! — удивилась девушка. — Выдержит ли мой рассудок, не потеряет ли он ясность после ужасов этой ночи?»
