– Тим, проследи, чтобы лошади были стреножены, да как следует. Гроза надвигается.
Мальчик кивнул, и Трэй, вернувшись к стаду, подъехал к одному из гуртовщиков, Коулу Стринджеру. Обычно Коул отвечал за весь перегон. Когда скот продавался, он получал за него деньги и выплачивал причитающееся ковбоям.
– Коул, останавливай стадо. Пусть попасутся. Не нравятся мне что-то эти тучи.
– И мне тоже, – Коул озабоченно покачал головой.
– Ты бы сказал людям, чтобы они пересели на лошадей что порезвее – на тот случай, если самые дурные из стада надумают бежать.
Тут же было передано по цепи, что решено стать на привал. Трэй видел, как стадо постепенно рассеивается и животные начинают щипать траву, ходить кругами, подходить друг к другу. Было заметно, что они нервничают, нетерпеливо переступая копытами по грязи и раздраженно мотая головами, пытаясь тем самым отогнать назойливых, изводивших их слепней.
– Черт бы побрал эту грозу, – мрачно пробормотал он, направляясь обратно к фургону Джиггерса.
Все уже сидели на свежих лошадях, а первая половина группы уписывала бифштексы, приготовленные для них стариком-поваром, когда все вокруг осветилось первой вспышкой молнии, за которой последовал оглушительный удар грома. Все так и подскочили.
Стадо бросилось бежать. Животных охватила паника, которой все так боялись.
Спустя несколько минут хляби небесные разверзлись и полило как из ведра. Промокшие, ничего не видящие из-за косо хлеставших струй дождя, ковбои отчаянно пытались отвернуть мчавшееся стадо от фургона, которым правил Джиггерс, мертвой хваткой вцепившись в обезумевших мулов. Запасные лошади испуганно ржали, видя несущихся прямо на них животных.
Выстрелами из винтовок, дикими криками и хлыстами их с превеликим трудом, но все же удалось направить в другую сторону, повернуть буквально в нескольких ярдах от стоявшего фургона и стреноженных запасных лошадей. Скот мчался по обширному пастбищу, объятый паникой. Ужас стоял в глазах животных.
– Да пусть эти дьяволы носятся, пока не вымотаются! – в отчаянии крикнул Трэй.
Но прошло несколько часов, пока стадо не обессилело настолько, что не могло больше двигаться. Люди уже вздохнули с облегчением, как вдруг услышали три выстрела, прозвучавшие через равные промежутки времени.
Это был сигнал бедствия. Три выстрела означали, что кто-то погиб.
Ковбои под предводительством Трэя нырнули в серую непроницаемую мглу. Такие вещи нередки, если стадо охватывает паника.
У Трэя упало сердце, когда он увидел одного из своих людей, склонившегося над изуродованным, деформированным телом. Сойдя с коня, он тут же поспешил к лежавшему на земле человеку и присел над ним на корточки.
– Это Смитти, – сдавленно произнес один из ковбоев. – Они его раздавили насмерть.
Трэй продолжал смотреть на то, что когда-то было Смитти. Он знал этого трудягу-парня. Ему было лет тридцать или около того, называли его, в основном, по имени. В этих суровых местах спрашивать фамилии было не принято – дело это считалось сугубо личным. Кто знает, может, человек не в ладах с законом? И если у этого Смитти и были какие-нибудь родственники, то о них наверняка никто ничего не знал.
Трэй расспросил стоявших, не знает ли кто-нибудь родителей парня, которым следовало бы сообщить о случившемся, но ни один из них ничего вразумительного ответить не мог.
Он поднялся.
– Сэт, утром, сразу после завтрака, погрузишь Смитти к себе и давай отправляйся в Джулесберг. Займешься его похоронами, – распоряжение было дано ковбою, в чьем ведении находился грузовой фургон.
Джиггерс даже в такую мокроту умудрился развести костер, прикрывшись от ветра бортом повозки. Вскоре все почуяли такой запах, от которого у них слюнки потекли, и молчаливой вереницей, каждый со своей жестяной миской в руках, потянулись к костру. В черных дождевиках они походили на стаю ворон, слетевшихся к одному месту в поисках еды. Вскоре в огромном кофейнике не осталось ни капли, и пришлось ставить на огонь еще один.
Как Трэй и предполагал, стадо вымоталось и, теперь его не смог бы обратить в бегство даже взрыв динамита. Потянувшись, он встал:
– Думаю, теперь нам уже ничего не грозит, так что пару часиков и подремать не грех.
Не успел он договорить, как люди стали доставать и раскатывать свои одеяла, стараясь к при этом не задеть обернутое в плед неподвижное тело их погибшего товарища.
Трэй расположился на своем одеяле под грузовым фургоном, оставив место и для Джиггерса. Неподалеку затухал костер, а над ним нависла сырая, непроглядная тьма. В изгибах дыма, поднимавшегося от костра, ему вдруг привиделась худенькая, стройная девушка с зелеными глазами и полными, красными губами. Интересно, как же она добралась до ранчо? И как с ней обошелся этот дьявол, его отец?
«Черт возьми, – подумал Трэй уже в полусне. – Не следовало ее посылать одну к этому подонку».
Лэйси, натянув поводья, подъехала к тому месту, которое должно было теперь стать для нее родным. Едва спрыгнув на землю, она тут – же угодила ногой прямо в глубокую лужу. Не обращая внимания на промокшие ноги, она бодро прошлепала к повисшей на кожаных завесах двери. Когда девушка зашла внутрь, глаза ее широко раскрылись от изумления – здесь кто-то был. Тот самый дружелюбный незнакомец, недавно объяснявший ей, как сюда проехать, сидя на корточках, пытался развести огонь в ржавой железной печке.
Приветливо улыбнувшись ей, он сказал:
– Закрывайте, закрывайте дверь! Вы же не хотите, чтобы этот «особняк» залило до потолка.
После того как Лэйси с большим трудом затворила дверь, он объяснил:
– Я так и знал, что этот старый негодяй отправит вас сюда, поэтому решил прийти, чтобы развести огонь и прогреть эту халупу. Меня зовут Мэтт Карлтон, – это так, к слову.
Они поздоровались. Девушка протянула озябшие руки к плите и стала согревать их.
– Что значит «знали»? А это что, разве не дом Трэя?
Мэтт Карлтон покачал головой:
– Трэй живет на ранчо. А это так, лачуга, что-то вроде сторожки. Здесь иногда ночуют ковбои, перегоняющие стада.
Лэйси смущенно покачала головой:
– А почему мой свекор послал меня сюда?
– Из желания хоть как-то отомстить Трэю за то, что тот решил жениться на вас. Дело в том, что у него была на примете жена для своего сына.
Девушка едва заметно грустно улыбнулась:
– Ее, случайно, не Руби зовут?
– Именно. А вы с ней, что, уже успели познакомиться на ранчо?
– Вы имеете в виду, представили ли нас друг другу или нет? Нет. Просто мистер Сондерс называл ее Руби. Она и открыла дверь, а потом подсказала ему, чтобы я сюда отправлялась. К Трэю, как она выразилась.
