– Вы что, познакомились с Трэем, продавая ему лекарства?
– Нет. Еще до того.
Она не стала уточнять. Любой нормальный человек рехнется, если ему выложить все обстоятельства их женитьбы.
Когда Карлтон понял, что никаких больше разъяснений не последует, он сказал:
– Всего вам хорошего, девушка. И не давайте Буллу Сондерсу запугивать себя. Ничего он вам не сделает, иначе Трэй, когда возвратится, намнет ему бока.
«Куда я впуталась? – мелькнуло у нее в голове, когда она прощалась с мужчиной. – Уже второй человек ничего хорошего не сказал мне о Булле Сондерсе!»
Лэйси уже пожалела, что не поинтересовалась у незнакомца, есть ли на ранчо кто-нибудь еще из родственников Трэя. Может быть, мать окажется добрее.
Мэтт посмотрел вслед удалявшемуся фургону. Лицо его помрачнело. Неужели Булл отважится не пустить ее на порог?
Окинув взглядом небо, он сел на лошадь и с досадой отметил, что вот-вот пойдет дождь, и девчушка промокнет и продрогнет до костей в этом платьице и шали. Пришпорив жеребца, он поскакал в противоположную сторону.
Лэйси, по ее расчетам, проехала, наверное, с милю, когда загремел гром, заполыхали молнии и стало не по времени темно. А еще через милю дождь полил как из ведра, холодными струями стал хлестать ее по лицу.
Когда, наконец, показались строения ранчо Сондерсов, она уже успела промокнуть до нитки. «Да, ничего себе, довольно большое ранчо», – подумала Лэйси, стуча зубами от холода.
– Джоко, а чуть побыстрее не можешь? – взывала она к мулу. – Я окоченела и голодна как собака.
Но старый мул так и продолжал идти своей неспешной поступью, и лишь спустя добрых десять минут девушка, натянув поводья, остановила его у большого белого дома.
Когда Лэйси привязала поводья к тумбе и соскочила на посыпанный гравием дворик, ее внезапно охватила жуткая нерешительность.
– Ох и ввязалась я в историю, – сказала она вслух, поднимаясь по ступенькам широкого крыльца. Намокшие волосы беспорядочно нависали на лицо, а мокрое красное платье облепило тело.
Трясясь от холода, Лэйси плотнее укуталась в шаль и робко постучала в массивную дверь.
Смех, доносившийся изнутри, неожиданно смолк. Прошло не менее двух минут, прежде чем дверь открылась. Остролицая бабенка, лет тридцати с небольшим, стояла на пороге и смотрела на нее в упор холодным, пронизывающим взглядом.
«Интересно, а она знает, что у нее рубашка застегнута криво?» – подумала Лэйси и улыбнулась, прикидывая при этом, кем является эта особа Трэю.
– Кто вы и что вам здесь нужно? – грубо осведомилась женщина.
Прежде чем Лэйси успела что-либо ответить, из глубины дома донесся хриплый мужской голос.
– Кто там, Руби?
Губы особы искривились, словно змеи.
– Да какая-то городская потаскуха. Видимо, по душу Трэя притащилась.
Испепеляющий, полный ненависти взгляд девушки был ответом на грязное предположение этой, с позволения сказать, «порядочной женщины». Из-за ее спины вынырнул мужчина лет шестидесяти пяти. Он похотливым взглядом стал изучать фигурку в коротком, прилипшем к телу платье.
– Какого черта тебе здесь надо? Если ищешь Трэя, так он на пути в Додж-сити.
Отвечая ему, Лэйси пыталась изобразить на лице улыбку:
– Знаю, знаю, мистер Сондерс, Дело в том, что мы с Трэем три дня назад поженились в Джулесберге. И он велел мне ехать сюда.
Лицо Булла перекосилось от злобы, – Рожна тебе! – взревел он. – Это очередная штучка Трэя, чтобы меня взбесить!
– У меня есть свидетельство о браке, – дрожащим голосом начала было оправдываться юная жена и торопливо стала рыться в сумочке, висевшей на руке.
Булл выхватил у нее документ, рывком развернул его и тут же снова сунул ей бумагу обратно.
– Вот сатанинское отродье! Ну ничего, он у меня еще дождется! – он грязно выругался. – Думает, что обставил меня!
Когда Булл уже готов был впустить ее в дом, из-за его спины выскользнула Руби и произнесла:
– А может, ей лучше отправиться туда, к холмам, где живет Трэй?
Тот на долю секунды замешкался, но потом поспешно согласился.
– Да, так будет лучше всего. – Выйдя на крыльцо, он указал рукой на запад: – Валяй туда. Проедешь мимо загонов за сараем и увидишь дорогу – она ведет в горы. Если поторопишься, доберешься еще засветло.
У девушки в голове не укладывалось, как это люди даже не пригласили ее зайти и что-нибудь перекусить с дороги, не предложили ей даже чашечки кофе.
Но дверь тут же захлопнулась прямо перед ее носом, и ей ничего не оставалось, как взобраться в фургон, и следовать туда, куда ей указали. Замерзла она ужасно. В животе урчало от голода. Лэйси начинала верить во все то, что ей рассказывали о Булле Сондерсе.
Дождь не утихал. Фургон затрясся по грязной дороге, которую и дорогой-то нельзя было назвать – так, пара повозок здесь проехала, оставив следы в земле.
Уже смеркалось, когда за выстроившимися в ряд деревьями она разглядела маленький, неказистый домик, сложенный из кое-как обтесанных бревен. Даже каменной печной трубы на нем не было, а только ржавая металлическая торчала рядом с узким окошком.
«В моем фургоне, наверное, все же уютнее», – подумала Лэйси, приглядевшись к этому жилищу повнимательнее.
Гроза, в которую попала Лэйси, приближалась к границе штата Вайоминг.
Трэй, сдвинув шляпу на затылок, цветным носовым платком отер грязь и пот с лица и стал разглядывать сгущавшиеся на севере сизые тучи.
Он тихо выругался. Они попали в грозу и, если судить по предшествовавшей духоте, в жуткую грозу, одну из таких, что ввергают стадо в панику.
Трэй раздумывал: « Сказать Джиггерсу, что надо сделать привал? Рановато, конечно, для привала, но все же лучше, чем управлять стадом на ходу во время грозы». Он снова взглянул на облака. Они стали больше, почернели и приближались. Трэй кивнул, это означало, что он принял важное решение.
Трэй чуть пришпорил своего небольшого мустанга, на котором всегда объезжал стадо во время перегонов. Этот индейский пони был удивительно вынослив и резв. И хотя он так и оставался не подкованным, на нем можно было скакать хоть по каменьям.
Трэй догнал фургон.
– Джиггерс, мы делаем привал, – объявил он. Когда тот недоуменно взглянул на него, Трэй пояснил: – Кажется мы угодили в грозу.
– Мне тоже так кажется, – кивнул Джиггерс и, натянув поводья, остановил мулов. Соскочив на землю, он стал вытаскивать дрова, чтобы разжечь костер. Если дело касалось костра, этот человек был незаменим. Он обладал способностью разжигать огонь буквально из ничего, когда другие на его месте опускали руки. Трэй повернул пони и поскакал назад, в ту сторону, где мальчишка-подросток стерег жеребцов.
