Она попыталась помешать ему, однако он нежно, но твердо отвел ее руки в сторону.
– Не бойся, – хрипло прошептал он, – клянусь Богом, что не причиню боли.
Золотые глаза стали огромными, а нежные щеки потемнели, очевидно, от волнения, и он заставил себя сдержаться и быть особенно нежным. Он ласково раздвинул ее скрещенные руки, но не успел поднять юбки, как тут же насторожился, словно врожденный инстинкт подсказал ему, что кто-то идет.
– Капитан! Прилив заканчивается!
Крик донесся глухо, но все же достаточно внятно, несмотря на плеск волн о скалы. Яростно выругавшись, капитан поднял голову, а сильные руки застыли над дрожащим полуобнаженным телом девушки. Рэйвен инстинктивно почувствовала подходящий момент и рванулась в сторону. Вскочив на ноги, она изо всей силы толкнула его в грудь, попав точно в центр. Потеряв равновесие, он упал на спину и покатился по склону.
– А еще хвастался, что умеешь обращаться с такими, как я! – насмешливо крикнула она в ярости на самое себя. Крик получился громче, чем следовало бы, и мужчины на берегу замерли прислушиваясь.
Кусая губы, Рэйвен боролась со слезами стыда, сознавая, что ее тело все еще дрожит от неудовлетворенного желания вопреки растущей в душе ярости. Агония стыда переполнила ее. Что же она позволила делать с собой этому разнузданному незнакомцу?
– Совершенно очевидно, что вам не приходилось иметь дело с женщинами благородного происхождения, – гневно продолжила она, подавляя рвущиеся из груди рыдания, чтобы убить своим ядом ненавистного мерзавца, – потому что со мной вы не справились!
Натянув жакет на плечи, она подхватила измятые юбки и побежала вверх по склону. Глаза ее по-кошачьи остро видели в темноте, так что она легко могла ускользнуть от преследователя. Тяжело дыша, она взобралась наверх скалы и свистнула Синнабару, который мгновенно оказался возле нее. Взлетев на его широкую спину, Рэйвен ударила пятками в могучие бока жеребца, и огромный бестия-конь заржал и вихрем умчался прочь, осыпав скрипевшего зубами капитана мелкими камешками из-под копыт.
К тому времени, когда показались родные стены, сердце Рэйвен билось уже равномерно, а дыхание стало почти нормальным. Она шагом въехала во двор темной конюшни. Рэйвен была в ужасном смятении: вина, досада и бессильная ярость сражались с постыдными воспоминаниями об ощущениях в объятиях красавца капитана и о его страстных поцелуях. Она чувствовала, что ненавидит себя почти так же, как и этого развратника, полностью сознавая, что некая тайная часть ее женской натуры наслаждалась его пылким и искусным совращением. Раздираемая противоречивыми чувствами, она злилась на себя, на свое тело, способное предать таким странным и шальным образом.
Как она могла позволить ему целовать себя, ласкать свою грудь, интимно прижимать к своим чреслам? Если бы не внезапное вмешательство его команды, она бы позволила мерзкому контрабандисту содрать с себя юбки и заняться с ней любовью! Что же с ней произошло? Рэйвен мучительно гадала, какие темные силы овладели ее телом и разумом. Может быть, не так уж не прав этот злопыхатель и зануда преподобный Парминстер? Может, он прав, утверждая, что она свернула с пути добродетели? «Не может этого быть», – прошептала Рэйвен, убеждая самое себя. Она привычно слезла в темноте с лошади и сняла с Синнабара седло. И продолжала оправдываться перед собой: она просто поддалась ласкам похотливого, искушенного развратника. Она же невинная девушка, так откуда си знать, как легко стать жертвой искусного соблазнителя? И можно ли винить себя за это?
– Завтра же съезжу в Сент-Айвз, – поклялась Рэйвен и закрыла дверцу стойла на задвижку. Погладив Синнабара, она вышла в кромешную темень и неслышно пробралась в затихший дом. Тут ее мысли стали слегка трезвее и взвешеннее. «Ты только вообрази, что этот бессовестный авантюрист наболтает о тебе Хэмишу Килганену, если его арестуют и допросят!» А язык у него без костей, за словом в карман не полезет. Как он будет счастлив опозорить ее перед соседями и друзьями, если его и его банду поймают с поличным. Глаза девушки вспыхнули гневом. Да не будет его завтра утром, его и след простынет, и доказательств никаких, чтобы указать на кого-то из местных.
Бессмысленно идти к мистеру Килганену, пришла наконец к выводу Рэйвен. И бессмысленно изводить себя. Лучше забыть неприятное приключение раз и навсегда и считать, что ей дьявольски повезло. Легко отделалась! Могло быть хуже! А сейчас ей необходимо выспаться и быть во всеоружии к десяти часам, когда приедет завтрашний гость. Лучше никогда не вспоминать, что произошло с ней сегодня.
Однако выбросить все это из головы оказалось не так-то просто, и она долго ворочалась в постели без сна. Губы болели и вспухли, так что не дотронешься. Как тут забыть эти требовательные, страстные губы и пылкие объятия. «Будь ты проклят, кто бы ты ни был! – молча проклинала капитана Рэйвен. – Когда-нибудь нам снова предстоит встретиться, самовлюбленный хлыщ! И тогда ты заплатишь мне за все оскорбления!»
На следующее утро ровно в девять тридцать Рэйвен сидела за огромным отцовским столом, разложив перед собой бумаги мистера Хаггарта. Сквозь тонкую ткань штор теплые солнечные лучи грели плечи Рэйвен, сидевшей спиной к окну. Она внимательно читала документы. Было видно, что молодая хозяйка оделась особо тщательно – ей хотелось, чтобы сразу было видно: она серьезный и ответственный человек. Волосы были заплетены и заколоты на голове так, что ее нежные черты казались более строгими, а она сама взрослее. Платье из мягкого серого муслина простого покроя, воротничок лишь скромно подбит кружевной ленточкой, а на плотно облегающем лифе красовались крошечные перламутровые пуговки до самой талии. Хотя Рэйвен и страшилась предстоящего разговора, но мысли странным образом нет-нет да и отвлекались на вчерашнее приключение. Поймав себя на этом в очередной раз, Рэйвен рассерженно запретила себе думать о ерунде. Но мысли о необычном капитане никак не желали исчезать, так же как острота ощущения не сглаживалась.
– Мисс Рэйвен, мне подать вам чай, когда придет гость? – поинтересовалась Дэнни, неожиданно возникшая на пороге. Рэйвен вздрогнула: она совсем не слышала, как открылась дверь.
– Да, было бы неплохо, – благодарно отозвалась Рэйвен. Хотя на душе у нее скребли кошки, ее улыбка оставалась как всегда уверенной. Прислонившись к спинке кресла, она раздумчиво спросила: – Как я выгляжу? Надеюсь, по-деловому?
На этот раз Дэнни подбодрила девушку своей улыбкой. По-детски умоляющее выражение на лице Рэйвен было необыкновенно трогательным на фоне ее взрослой прически и скромного наряда, не допускающего вольностей.
