Избежать этой участи было невозможно, поэтому Алекса весь вечер и большую часть ночи провела возле окна, откуда открывался вид на главную площадь. По приказу королевы скоро там поставят мраморный монумент в знак храбрости и уважения людям, солдатам, героям, погибшим во время войны. Область уже огородили невысокой изгородью, поэтому строительство оставалось вопросом времени. Вскоре Тарлатан станет местом скорби.
Как раз в это время, уже после полуночи, пока Алекса размышляла о неизбежной судьбе, к ней в комнату вошел герцог. Он не стал стучать, а прошел в покои, закрыл дверь и подошел к кушетке, на которой сидела его бывшая жена. Она его видела, даже краем глаза обратила внимание, как он наполняет два кубка вином, как пододвигает стул и садиться рядом.
— Выпьем? — протянув кубок, спросил он.
Алекса без лишних слов пригубила напиток, а полупустой кубок поставила на подоконник, при этом, не поглядев в глаза бывшего мужа. Его этот факт немного расстроил, но начинать разговор со скандала было глупо. Поэтому Карл поставил свой кубок на туалетный столик и пододвинулся вместе со стулом.
— Распорядился насчет денег, — сообщил он. — На корабль погрузили несколько сундуков с платьями и золотом. Денег немного, но на первые несколько лет хватит. Я не знаю, каковы расценки в княжестве, однако, если нужны будут ещё деньги, можешь продать кое-какие драгоценности.
Герцогиня, объявленная мертвой, решила сохранить прежний настрой и промолчать.
— Алекса, я… — Карл глубоко вдохнул и взял её за руку. — Послушай, мне вправду очень жаль, что все так вышло. Если бы у меня была возможность все изменить, исправить ошибки, я бы воспользовался этим шансом. К сожалению, все вышло так, как случилось. Тут уже ничего не изменишь.
— Прекрати… — отмахнувшись от его руки, сказала Алекса. — Твои слова, попытки оправдаться, отговорки выглядят жалко. Они ни к чему не приведут. Я бы хотела сказать, что сама во всем виновата, только это будет ложь. Мы оба сделали так, что уничтожили жизнь. Ты вознамерился завоевать трон, сделать меня королевой и потерпел неудачу, из-за которой я потеряла семью, потеряла нашего ребенка. Меня поглотила месть, забравшая все то, ради чего я жила, к чему стремилась. Теперь у меня нет ни семьи, ни ребенка. Я больше не смогу стать матерью, не смогу обнять любимую дочь и увидеть, как она растет. Все это было упущено рядом ошибок, на которые мы друг друга подталкивали. Этого ни изменить, ни исправить. Остается смириться с участью.
— Нам придется это сделать.
— Нам? — Алекса ухмыльнулась. — Как мне кажется, ты уже смирился. Женился во второй раз, обзавелся детьми. Чего же тебе ещё надо? У тебя есть красивая жена, трое детей. В твоём возрасте мужчина только об этом и мечтает. Тебе удалось исполнить мечту, так о чем же ты сейчас жалеешь?
Карл тяжело вздохнул.
— Жалею только о том, что остаток жизни проведу вдали от женщины, которую люблю…
— Так уезжай! — холодно бросила Алекса. — В чем дело, герцог? Не можешь? — она встала с кушетки и прошла к кровати. — Вы, мужчины, только говорить умеете. Если ты меня так любишь, Карл, бросай свою жену, детей и поезжай со мной. Ты ведь мужчина. Ты можешь принять такое решение. Можешь ведь? Или просто не хочешь?
— Сама знаешь, что не могу.
— Так я и думала.
Алекса прошла от одной стены к другой и остановилась рядом с креслом, бросив взгляд в бывшего мужа.
— Ты погубил меня, герцог! — сдерживая злобу, сказала она. — Ты погубил наше счастье, объявив гражданскую войну, из-за которой погибли все, кого я любила. Ты уничтожил наш брак, тем, что занимался любовью с другими женщинами, пока я собирала армию, служила господину и проливала кровь ради будущего королевства. И в конце, когда я попросила тебя о самой обычной услуги, ты проявил слабость, струсил. Жалкий герцог Масур струсил и не смог убить женщину, которая умоляла его о смерти. Я хотела умереть, Карл. Ты это прекрасно понимал.
— Я не мог, — поднявшись со стула, сказал он. — Ты ведь понимаешь, что я не мог тебя убить!
— Понимаю, конечно, — улыбнулась Алекса. — Хладнокровный, жестокий, расчетливый генерал армии, не знавший поражений, не смог поднять руку на женщину, чем обрек её на бесконечные страдания в полном одиночестве, вдали от семьи, от дочери, от самого себя. Твоя слабость обрекла меня на муки, которых я вдоволь натерпелась. Ты должен был сделать одно единственное поручение, отдать меня на растерзание палачу. Но и здесь ты подвел ту, кому поклялся в верности.
— Я люблю тебя, Алекса.
— Нет, не любишь. Если бы любил, не стал совершать столько ошибок. Ты ведь был моим мужем. Одного твоего слова было достаточно, чтобы остановить меня. Ты ведь генерал, который убивал. От твоих рук погибла прошлая невеста. Помнишь, как ты рассказывал о той женщине, убитой вместе с любовником на сеновале? В тот раз тебе хватило храбрости принять решение, а сейчас нет.
— Этого хотела королева.
Алекса покачала головой.
— Не ищи оправданий, Карл. Офелия ещё ребенок. Не смей прикрываться моей дочерью.
— Я бы никогда не посмел, — заявил он. — Ты жива только потому, что этого хотела твоя дочь. Мне пришлось выполнить приказ, ибо только так я мог защитить девочку от ошибок. Ты сама хотела, чтобы я её защищал. И я защитил. Сделал все, чтобы остаться рядом с ней. Думаешь, она бы простила меня, если бы я убил её мать?
— Меня это должно утешать? — нахмурилась Алекса.
Карл развел руки в стороны, встал и собирался покинуть комнату. Но Алекса встала у него на пути и преградила путь.
— Сбежишь? — спросила она.
— Тебе стоит отдохнуть…
— Вот только не надо, ладно?! — прошипела Алекса. — Ещё не понял, что это наш последний разговор. Утром я уплыву, Карл.
— И что ты предлагаешь?
— Не знаю, — глядя в глаза, Алекса пожала плечами. — Если ты меня любишь, мы бы могли…
— Нет, — перебил Карл. — Этого не будет.
— Боишься изменять жене? Мне ты изменять не боялся.
— Хватит, Алекса, — вздохнул Карл. — Мы оба знаем, что не можем заниматься любовью. Ты моя племянница.
Закипев от ярости и безысходности, Алекса не сдержалась и влепила герцогу звонкую пощечину. Ладонь обожгло, словно проткнуло тысячью маленьких иголок, а Карл при этом ничего не почувствовал, не дрогнул, даже не пошевелился.
— Прекрати! — пригрозив пальцем, прошипела она. — Я почти три года исполняла обязанности, была верной женой, пока ты боялся меня взять! Мне приходилось изнывать без любви, пока ты боялся, что причинишь мне вред. Даже наша первая брачная ночь до сих пор вызывает у меня отвращение. Но я люблю тебя, Карл! Всегда любила. Проклятый род Остин занимался этим на протяжении многих веков, наслаждаясь похотью и рождая выродков. У меня не может быть детей. Не отнимай то единственное, на что я ещё могу рассчитывать! Останься сегодня со мной, позволь почувствовать твою любовь. Я ведь вижу, что мечтаешь об этом больше всего на свете. Давай отбросим рамки, проведем эту ночь, чтобы завтра навсегда расстаться. О большем не прошу…
Карл коснулся её лица, провел рукой по шраму, почувствовав то тепло, то желание, которое ему было недоступно все эти годы. Оставалось только отбросить все лишнее и взять. Но он мог этого сделать. Не мог, потому что любил. Алекса прочла это в его глазах, во влюбленном взгляде, осторожно отстранилась и позволила пройти.
Все было кончено. Скрепленные узами любви, они простились, не сказав друг другу ни единого слова. Они остались друг для друга семьей, но не той, на которую рассчитывали. Это был конец, финал, окончание их трагического пути, где нет ни победителей, ни проигравших. Герцог и герцогиня остались ни с чем.
Легенда о драконе
***
Следующим днем Алекса покинула малые земли. За ней увязался Костин. Она стояла на верхней палубе и провожала взглядом прекрасный город Тарлатан. В те дни, когда она прибыла в этот город, чтобы отомстить, она и не заметила, сколь прекрасно это место. Алекса давно не замечала красоты, которая её окружает.
