— Доставьте тело его сестре, но мне не хотелось бы, чтобы она видела эти так изуродовавшие его раны. Вы его обмоете?
— Будьте спокойны, сын мой, мы сделаем все, что вы пожелаете, — ответил монах. Голос его был добр, хотя в голове и бродили мысли о том, что скрывается за столь необычной просьбой и что может быть за интерес у этого нормандца к убитому тану.
Рауль достал из-за пояса кошелек и протянул ему.
— Это окупит ваши затраты на путешествие, отче, — сказал он. — И еще я хотел бы заказать мессу за упокой его души. Вы возьмете с меня деньги, сколько нужно…
Монах, видел Рауль, колеблется.
— Умоляю, возьмите, — попросил Рауль и вложил кошелек в руки монаха.
Рыцарь опустился на колени около тела друга, приподнял плащ и долго смотрел на его лицо. Кровь и раны были в тени, поэтому казалось, что Эдгар просто спит.
— Прощай! — нежно сказал Рауль. — Когда мы вновь встретимся, не будет ни горя, ни вражды, ни печали. Прощай, мой самый близкий друг!
Рыцарь поднялся. Рядом появились два послушника, тупо уставившиеся на него.
— Они позаботятся о теле? — спросил Рауль.
— Они просто отнесут его в безопасное место, сын мой, а потом оно будет доставлено в Марвелл.
Монах взглянул на разорванную в клочья тунику Рауля, на покрывающую его мантию.
— А что делать с вашей мантией? — засомневался он.
— Пусть Эдгар будет завернут в нее, мне она более не понадобится, — ответил рыцарь.
И он медленно побрел к нормандским шатрам, где уже разожгли костры; прямо на земле вокруг них сидели солдаты. Он прошел мимо двух таких по пути к своему шатру. Воины выглядели усталыми, но одухотворенными, они перевязывали раны, обсуждая, какое вознаграждение получат, когда герцог будет коронован.
Рауль поднял полог своего крошечного шатра, который он занимал вместе с д'Офей, и вошел. Жильбер валялся на тюфяке, но не спал, хмуро глядя куда-то вверх. Увидев Рауля, сел.
— Ну наконец-то, — сказал он. — Где ты шатался? Смотри, твоя туника порвана в нескольких местах! — Глаза его внезапно стали подозрительными. — А где твоя мантия? Что, в конце концов, происходит?
Рауль не ответил. Он присел на краешек собственного тюфяка и, опершись подбородком на скрещенные руки, уставился на смятую траву под ногами.
— Понимаю. — Голос Жильбера был полон сострадания. — Ты, наверное, искал Эдгара и… ты его нашел?
— Да.
— Рауль, он жив?
— Нет. Уже нет.
Жильбер с силой стукнул кулаком по тюфяку.
— Богом клянусь, с меня хватит этой проклятой войны! Земли в Англии?! Да они мне попросту не нужны! У меня земли достаточно в Нормандии, и я нужен моей земле. Вот что я тебе скажу, Рауль: когда герцог покончит здесь со всем, я вернусь домой и позабуду навсегда эти печальные берега. — Он замолчал, пристально взглянув на товарища. — Что это у тебя на руке? Бог мой, да это кровь!
Руль посмотрел на рану.
— Да, ко мне подкрался саксонец, пока я стоял на коленях около Эдгара, он заметил это и со словами предостережения на устах умер. Он спас меня…
Наступила гнетущая тишина, наконец Жильбер прокашлялся, собираясь что-то сказать, и Рауль тут же поднялся на ноги, не дав вырваться горестному вздоху.
— Понимаю, — сказал он. — Дай мне на время свою мантию, мне надо назад к герцогу.
Жильбер кивнул туда, где лежала его одежда.
— Свою ты отдал?..
— Да, — бесстрастно ответил Рауль. — Ему было так холодно!
Он застегнул на плече тяжелую накидку и вышел.
При входе в шатер герцога его встретил Фицосборн.
— Вильгельм уже спрашивал о тебе, но я заподозрил, что ты куда-то отправился, и сказал ему. Слушай, так ты нашел Эдгара?
— Да, он мертв.
— А он уже был мертв, когда ты нашел его? Расскажи!
— Нет, он был ранен, но еще жив.
Фицосборн разволновался.
— Неужели ты не мог доставить его сюда? У нас есть хирурги, они бы сделали все возможное, чтобы спасти ему жизнь.
— Ох, Вильгельм, неужели ты не понимаешь? Он не хотел жить. Кажется, он был очень тяжело ранен, но даже если бы это было не так… нет, друг, как случилось, так случилось. Он немного поговорил со мной, прежде чем наступил конец, сказал, что видел тебя в бою и спросил, жив ли ты. Когда я ответил, он был счастлив, потому что ведь ты тоже был его другом.
Фицосборн смахнул навернувшиеся слезы.
— Хотел бы я тоже увидеть его! Но герцог был занят, я помогал ему, и мне нельзя было его оставить. Бедный Эдгар! Неужели он думал, что я мог позабыть его? Может быть, он считал, что я его не люблю, потому что меня не было с тобой?
— Конечно нет! А сейчас позволь мне пройти к герцогу. Как-нибудь в другой раз я расскажу тебе о его последних минутах, но не сегодня.
— Подожди! — воскликнул сенешаль. — Его надо похоронить с почестями. Не говори мне, что оставил тело на съедение волкам!
— Нет, я поручил его заботам монаха, который пообещал доставить его в Марвелл.
Фицосборн был разочарован.
— Надо было бы перенести его сюда. Герцог бы устроил ему похороны с подобающими почестями, а мы бы следовали за гробом…
— Но он не был нормандцем, — возразил Рауль. — Неужели ты считаешь, что он бы предпочел такое погребение? Я сделал так, как, мне казалось, он сам бы хотел.
Шевалье отстранил сенешаля и вошел в шатер. Герцог посмотрел на него.
— Итак, друг мой? Ты отсутствовал дольше обычного. — Он бросил пронзительный взгляд на шевалье. — Если Эдгар Марвелл мертв, я очень сожалею. Но не думаю, чтобы он смог жить со мной в мире.
— Нет, не смог бы, — подтвердил Рауль. — Я вижу, вы один, ваша милость.
— Наконец-то один, у меня были два монаха из Уолтхема, просили позволения остаться и разыскать тело Гарольда, даже предлагали десять марок золотом, если я разрешу унести его. Я не позволил. — С этими словами он пододвинул Раулю бумаги, лежащие на столе. — Вот первый список убитых, хочешь взглянуть? Всех мы еще не знаем. Погиб и Энженьюф де Лайль.
— Правда? — Рауль быстро просмотрел список.
Вошел лорд Сангели, усталый, хмурый.
— Тело нашли, оно изрублено мечами, что, мне кажется, заслуживает самого сурового наказания.
— Кто это сделал? — настойчиво спросил Вильгельм.
— Точно не знаю, кажется, какие-то два рыцаря Мулена.
— Разыщи их и дай мне знать, им отрубят шпоры за недостойное рыцарей деяние. Неужели они желают, чтобы мое имя стало ненавистно англичанам?
Во время этого разговора Рауль внимательно присматривался к лорду. Он спросил:
— С вами все в порядке, Тессон?
Тот прятал глаза.
— Со мной-то все в порядке, но сына моего убили. У меня, конечно, есть и другие сыновья… — Внезапно он отвернулся, заслышав звук приближающихся шагов, и поднял полог шатра.
