– Я… э… я…
– Я все понимаю, – продолжал герцог, чувствуя непреодолимое желание поддразнить ее и надеясь как-то разрядить возникшее между ними напряжение. – Вы падчерица какой-нибудь аристократки, уже много лет запертая в неволе и вынужденная выполнять все прихоти своих сводных сестер. Но вот вы услышали о бале в Кингсборо, украли одно из их платьев и тайком прибыли на бал. Я прав?
– Вы не далеки от истины, – прошептала Изабелла и улыбнулась, как бы поощряя его продолжать.
Энтони почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Он не знал почему, но желание этой девушки подыграть ему еще больше подогревало его интерес к ней. Разумеется, ему было интересно узнать, кто она, – как же иначе? Но почему-то не это было самым важным в данный момент. Особенно если у нее были причины скрывать свое имя. В конце концов, она же упомянула о почти женихе. А если эта девушка просто не хочет, чтобы он узнал, что она явилась на бал? Вполне возможно.
Они стали спускаться по лестнице. Через минуту Изабелла спросила:
– Почему я все еще здесь? Вам известно, что я самозванка. Почему же вы решили не выпроваживать меня? Почему, даже если ваши брат и матушка знают правду, никто из вас не поступает так, как я ожидала?
Когда они спустились с лестницы, Энтони взглянул на нее. Под маской было трудно разглядеть выражение ее лица, но он видел глаза, в которых читались одновременно и искренность, и плохо скрываемое отчаяние. Энтони не мог отвести глаз, не мог отвернуться. Он как зачарованный смотрел на девушку, понимая, что, какие бы причины ни привели ее сюда, для нее это было вопросом жизни и смерти – рискуя всем, оказаться на этом балу.
– Вы меня заинтриговали, – признался Энтони.
– Несмотря на то что сообщила вам о том, что у меня есть жених?
– По-моему, вы сказали почти жених.
Глаза девушки потухли.
– И тем не менее… я выйду за него замуж. Это… – Она очертила в воздухе широкий круг, как бы указывая на роскошь, что ее окружала, – это лишь короткий эпизод в моей жизни.
В ее голосе прозвучала такая печаль, что Энтони почувствовал, как у него сжалось сердце. Внутренний голос нашептывал ему, что следует заключить стоявшую рядом с ним красавицу в объятия и крепко прижать ее к себе. Он хотел защитить ее, хотел не позволить ей стать супругой человека, за которого она не имела ни малейшего желания выходить замуж. Должно быть, этот брак устроили ее родители – партию, которая выгодна всем сторонам, исключая мисс Смит.
– Вы говорили своим родителям, что перспектива замужества с этим человеком вас, мягко говоря, не радует?
Девушка смотрела на него, широко открыв глаза.
– Откуда вы…
Энтони нежно увлек ее за собой, направляясь к карете в форме тыквы. У них под ногами мягко шуршал гравий, которым была усыпана дорожка, ведущая к лужайке.
– Вам ничего не нужно было говорить – и так все было понятно по вашему голосу и по выражению вашего лица, а особенно по вашим глазам…
Девушка едва заметно покачала головой.
– На самом деле эта случайно подвернувшаяся партия чрезвычайно выгодна моей семье. – Она криво улыбнулась, пожала плечами и добавила: – Мы поступаем так, как должно.
От одной мысли об этом Энтони стало не по себе. Никто не заслуживает того, чтобы выходить замуж из чувства долга. Неожиданно его осенило. А если он станет за ней ухаживать? Он герцог, поэтому ее родители, все всякого сомнения, одобрят этот брак. Кроме того, он ищет себе невесту. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы мисс Смит просто перебежала от одного нежеланного жениха к другому. Они только что познакомились, откуда он может знать, что ему удастся сделать эту девушку счастливей, чем мог бы сделать человек, которому она в настоящее время обещана?
И еще одна небольшая деталь: он не знает, кто она. Если эта девушка готова пожертвовать собой, бросив все на алтарь брака, возможно, у нее есть какой-то серьезный недостаток, с которым ее почти жених готов мириться или, хуже того, о котором он еще ничего не знает.
Энтони искоса взглянул на мисс Смит. Можно не сомневаться, что женщина с такими чертами лица, с такими чистыми голубыми глазами, с такой восхитительной фигурой идеальна во всем. Черт возьми, не хотелось верить в то, что это не так!
Чувствуя, что мисс Смит страстно желает избежать дальнейших разговоров на эту тему, Энтони предложил ей позировать художнику, который делал эскизы портретов. Спутница энергично кивнула ему, и герцог помог ей взобраться в карету-тыкву, после того как ее освободили лорд Шелби и какая-то дама (кстати, совсем не его супруга). Энтони был не из тех, кто осуждает окружающих (особенно учитывая его собственные бесчисленные похождения), но в данном случае он был скорее на стороне леди Шелби, поэтому не смог удержаться от замечания:
– А, Шелби, вы здесь!
Он смерил взглядом его спутницу – вдовушку, о которой поговаривали, будто она прокладывает путь к кошелькам джентльменов через постель.
– Мне интересно, а ваша жена в курсе того, с кем вы водите дружбу, любезный?
– Это не то… я… это… – заикаясь, произнес лорд Шелби.
Энтони нахмурился.
– Советую вам попрощаться прямо здесь, чтобы не испортить скандалом такой приятный вечер.
– Я с вами полностью согласен, ваша светлость, – ответил Шелби, поспешно покидая вдову, и припустил к дому.
Вдовушка бросила на Энтони разгневанный взгляд.
– Неужели вам было необходимо вмешиваться?
– Простите, что испортил вам веселье, леди Трэпли, но я советовал бы вам сегодня держать свои коготки подальше от женатых мужчин. В противном случае мне придется выставить вас вон.
Она снисходительно усмехнулась ему – и метнула взгляд в сторону мисс Смит. Вдова шагнула к Энтони и провела своим длинным пальцем по его груди. Мисс Смит задохнулась от возмущения, а леди Трэпли засмеялась.
– Может быть, мне стоит предложить свои услуги вам?
Несколько лет назад Энтони, скорее всего, принял бы ее предложение, но теперь все изменилось – он изменился, – и ему хотелось сделать все от него зависящее, чтобы быть достойным памяти своего отца. К тому же он не желал, чтобы мисс Смит думала о нем плохо. Понизив голос до шепота, герцог ответил:
– Само предположение, что меня вообще может заинтересовать ваше предложение, свидетельствует о том, что вы плохо разбираетесь в людях. – Нагнувшись еще ближе, Энтони добавил: – Нам обоим прекрасно известно, что вас пригласили сюда лишь в память о дружбе, которая связывала вашего покойного супруга с моим отцом.
Леди Трэпли открыла было рот, чтобы ответить, но благоразумно закрыла его и бросилась прочь. Было видно, что она разозлилась.
