Леди Трэпли открыла было рот, чтобы ответить, но благоразумно закрыла его и бросилась прочь. Было видно, что она разозлилась.
Энтони посмотрел ей вслед, а потом обернулся к мисс Смит.
– Прошу прощения, – произнес он.
Герцог чувствовал себя отвратительно из-за того, что эта девушка стала свидетельницей его резкой отповеди. Он осознавал, что его отец вышел бы из положения гораздо достойнее.
– Я терпеть не могу подобных личностей.
Мисс Смит улыбнулась, когда он сел рядом с ней напротив художника.
– Неужели, ваша светлость? А мне показалось, что она вам понравилась.
Это сарказм? Редкое качество у молодых дам. Энтони оно явно импонировало. Он не смог сдержать смех. Герцог откинулся на спинку сиденья и тут же обнаружил, что экипаж, должно быть, спроектирован для людей пониже ростом. Было невозможно не касаться всем телом мисс Смит, и они сидели, прижавшись друг к другу.
– Прошу прощения, – пробормотал Энтони.
– Не могли бы вы убрать свою руку, милорд? – попросил художник, махнув кусочком угля слева от Энтони. – Чуть-чуть приподнимите ее… вот так… Да, теперь гораздо лучше.
Энтони мог поклясться, что услышал, как мисс Смит сглотнула, когда он поднял руку и положил ее на спинку кресла. А может быть, ему показалось? Единственное, в чем он не сомневался: их ноги соприкасались и ее грудь была очень близко, не давая ему расслабиться. Господи, разве он мог сохранять спокойствие? Особенно когда мисс Смит ерзала на сиденье, увеличивая возникшее между ними напряжение.
Впервые с тех пор, как они познакомились, он был к ней настолько близко. Энтони почувствовал, что эта близость взволновала его естество – от этого так просто не отмахнешься. От этой девушки так вкусно пахло, как будто она только что искупалась в отваре жимолости. Энтони поморщился. Не следует ему сейчас предаваться мыслям о том, как она принимает ванну. Он взглянул на ее обнаженную руку и подивился ее безупречности – молочной белизны не портила ни одна веснушка. К сожалению, упомянутая рука располагалась у груди. Энтони попытался вести себя правильно и перестать шарить взглядом по телу мисс Смит, но его глаза, по всей видимости, были не настолько благовоспитанными и отказывались ему повиноваться, и уже через секунду это привело к довольно пикантной ситуации.
Энтони торопливо забросил ногу на ногу, взглянул на художника и обнаружил, что этот назойливый коротышка улыбается, глядя прямо на него. Слава богу, художник промолчал и вернулся к своей работе.
К счастью, он быстро закончил свой рисунок, и Энтони наконец-то смог отстраниться от мисс Смит. Желая избежать дальнейшего соприкосновения, герцог так поспешно вскочил на ноги, что ударился головой о крышу кареты, потерял равновесие и повалился прямо на сиденье. Все бы ничего, если бы при этом он не ухватился рукой за правую ногу мисс Смит.
В следующее мгновение Энтони узнал об этой девушке многое. Во-первых, ее не так уж легко напугать: хотя вначале, когда он схватил ее за ногу, она пискнула от удивления, но не завопила и не ударила его по рукам (за что Энтони был ей чрезвычайно признателен). Выяснилось, что она обладала удивительной способностью сохранять спокойствие, когда сталкивалась лицом к лицу с непредвиденными обстоятельствами. Во-вторых, герцога поразило то, что он почувствовал, прикоснувшись к ней. Энтони был достаточно умным человеком, чтобы оценить важность первых двух наблюдений, раскрывающих характер девушки, но прекрасно понимал, что невозможно просто отмахнуться от своей реакции на прикосновение к ней. Как будто расплавленная лава разлилась по его руке, наполняя тело пульсирующим жаром, – герцог еще никогда не испытывал ничего подобного.
Он смутился настолько, что утратил дар речи. В конце концов, у него ведь уже был опыт общения с женским полом! Честно говоря, этого опыта ему было не занимать, – до тех пор пока здоровье его отца не стало ухудшаться, Энтони вел такой же праздный, развратный образ жизни, как и всякий молодой, не обремененный узами брака джентльмен (Каспер был тому свидетелем). На самом деле это было единственной причиной возникающих между ними разногласий: обстоятельства заставили Энтони повзрослеть и стать ответственным человеком; Каспер же отказывался оставить шалости, заявляя, что неправильно идти против собственной природы.
Что же касается мисс Смит… Энтони убрал руку с ее бедра и отважился взглянуть на девушку, ожидая увидеть на ее лице недовольную гримасу. Но увидел лишь, что она смотрит как раз на то место, где только что лежала его рука. Даже в полутьме экипажа герцог заметил, как покраснела мисс Смит. Она встретилась с ним взглядом, ее глаза округлились от удивления, а рот приоткрылся, как будто она хотела что-то сказать, но не смогла найти нужных слов. Этого мгновения Энтони не забудет никогда: он смотрел в ее глаза и точно знал, что это прикосновение подействовало на нее так же, как и на него.
– Ваш портрет, ваша светлость.
Энтони с трудом оторвал взгляд от мисс Смит и взял в руки рисунок, который протягивал ему художник. Чары рассеялись. Герцог поблагодарил художника, выпрыгнул из кареты и помог выйти мисс Смит. Она тут же ухватилась за протянутую ей руку и уже через мгновение стояла рядом с ним на земле.
– Вот ты где! – услышал Энтони голос матери.
Он оглянулся через плечо и увидел, что герцогиня направляется к ним в сопровождении Каспера.
– Я повсюду тебя ищу. Вот-вот подадут на стол, поэтому я решила, что настало время сказать тост.
Энтони уже хотел попросить матушку о том, чтобы она сама произнесла тост, но он знал, что так не принято. Он герцог, и провозглашать тосты – его обязанность, и не важно, что ему не по нраву перспектива произносить речи в комнате, полной людей. Энтони всегда было неловко выступать при большом скоплении народа – именно поэтому он до сих пор не занял положенного ему места в парламенте. Но поскольку это был первый бал, который давали в Кингсборо-Холле со дня смерти его отца, у Энтони не было выбора: тост должен был произнести новый герцог Кингсборо.
– Разумеется, – сказал он и натянуто улыбнулся, надеясь скрыть за улыбкой свою нервозность.
– Спасибо, мой дорогой, – произнесла герцогиня. Она искоса взглянула на мисс Смит, а потом вновь посмотрела на сына. – И если ты не против, пообщайся в конце концов немного и с остальными гостями – мне кажется, это поможет убедить их в том, что ты серьезно относишься к своему герцогскому титулу.
Яснее она выразиться не могла, даже если бы говорила, делая паузу после каждого слова. Его мать, как и сам Энтони, прекрасно знала, что девушка, чьим обществом он наслаждался последний час, не только обманщица, но и, скорее всего, особа, недостойная герцога. Это вызывало у него раздражение – большей частью потому, что Энтони знал: его матушка права. Он слишком долго отсутствовал в бальном зале, и гости стали гадать, куда же исчез хозяин, а поскольку больше всего от досужих сплетен пострадает его мать, у него не было иного выхода, кроме как послушать ее.
