– Не перетруждайся, папа. Впрочем, я, похоже, напрасно тебе это говорю. Ты ведь стремишься, чтобы твое поместье, как всегда, было идеально. Я так люблю свой дом!
– Я буду скучать по тебе, моя хорошая, когда тебе придется его покинуть, – ответил граф. – Но с этим ничего не поделаешь. Такова жизнь.
Он поцеловал Имильду в щеку и направился к двери, бросив на ходу:
– Между прочим, сообщение о твоей помолвке должно быть опубликовано в сегодняшнем утреннем номере «Лондон газетт».
С этими словами он поспешно вышел, не дожидаясь ответа дочери, словно опасаясь того, что мог услышать.
Имильда не сомневалась, что сообщение о помолвке не заставит себя ждать, однако у нее не было никакого желания его читать.
Единственное, чего ей хотелось, – это как можно быстрее уехать.
Мачеха оставалась у себя в спальне: для нее еще было слишком рано.
Даже Бетси и другие горничные еще не начали хлопотать по дому.
Взяв приготовленные сумки, Имильда спустилась по черной лестнице и, никем не замеченная, быстро направилась к конюшне.
Там она приказала одному из конюхов оседлать Аполлона.
– Я так и думал, что вы поедете кататься верхом сегодня утром, миледи. Мы все будем скучать по вас, когда вы уедете в Лондон, – сказал он.
– И я буду по вам скучать, – ответила Имильда.
В этот момент грум обратил внимание на тяжелые сумки, которые держала Имильда, и в глазах его отразилось удивление.
– Здесь вещи, которые я должны отвезти одному больному, – пояснила Имильда.
Конюх улыбнулся:
– Какая же вы добрая, миледи. Прямо как ваша мама. Она всегда отвозила что-нибудь тем, кто заболел или попал в беду.
Имильда улыбнулась ему в ответ, вскочила в седло и выехала из конюшни.
Она не опасалась, что потом, когда ее станут искать, узнают от конюха, в какую сторону она поехала. Вряд ли кто-нибудь догадался бы, куда именно она направилась. Место, чтобы спрятаться, она выбрала идеальное.
Имильда ехала все дальше и дальше по полям и лесам, принадлежавшим отцу, удаляясь от родного дома и приближаясь к Мелверли-холлу.
Ей еще никогда не доводилось бывать там.
Но девушка часто охотилась вместе с отцом и прекрасно знала, где находится имение маркиза.
Прошлой зимой она даже увидела его издалека. В тот день они отъехали слишком далеко от дома, так что добрались почти до самого Мелверли-холла. Обратный путь показался им очень утомительным.
Блестящая идея, которая пришла в голову Имильде, состояла в том, чтобы укрыться от маркиза в его собственном доме.
Никто и не подумает там ее искать!
По какой-то непонятной причине маркиз не приезжал домой после смерти своего отца.
По возвращении из Франции с первыми тридцатью тысячами солдат оккупационной армии он остался в Лондоне, где вскоре стали распространяться слухи о его бесчисленных любовных похождениях.
Конечно, Имильда опасалась, что отец, обнаружив ее исчезновение, обратится за помощью к сыщикам, когда убедится, что не в состоянии сам разыскать дочь.
Однако она была абсолютно уверена в том, что он пойдет на это лишь тогда, когда исчерпает все остальные средства.
К тому же он наверняка захочет скрыть сам факт ее исчезновения от лондонских сплетниц.
Скажет, что она серьезно заболела, а потому не смогла приехать в Лондон, или что она уехала в гости к подруге или к родственникам, чтобы самой рассказать им о предстоящей свадьбе.
В конце концов отец поймет, что его дочь решительно не намерена выходить замуж за маркиза.
И только когда он убедится, что отыскать Имильду собственными силами ему не удастся, он обратится к профессионалам.
Однако Имильда была абсолютно уверена, что искать ее будут где угодно, только не в Мелверли-холле.
Она, правда, боялась, что обосноваться в Мелверли-холле может оказаться не так легко, как она рассчитывает.
Впрочем, она запаслась письмом и надеялась, что оно ей поможет.
Приятно было думать, что ей удалось перехитрить мачеху.
Дорога до Мелверли-холла заняла у Имильды больше времени, чем она предполагала, хотя она и ехала напрямик, через поля.
Останавливаться в таверне, чтобы перекусить, Имильда не стала: если и не запомнят ее, то Аполлона – непременно.
Девушка предусмотрительно захватила кое-какую еду из дому.
Остановившись в поле у чистого ручейка, Имильда спешилась, позволила Аполлону напиться и сама съела тост с маслом и медом, который оставила от завтрака.
Ей показалось, что ничего вкуснее она никогда не ела.
Зачерпнув из ручья воды, Имильда напилась.
Теперь она была готова продолжить путешествие.
Было уже почти четыре часа, когда вдалеке показался Мелверли-холл.
Зимой Имильда не смогла как следует его рассмотреть: слишком далеко от него были они с отцом.
Теперь родовое гнездо маркиза предстало перед ней во всей своей красе.
Дом, построенный в период правления королевы Елизаветы, имел Е-образную форму и, освещенный солнцем, казался просто великолепным.
Он располагался на высоком холме, а перед ним расстилалось большое озеро, через которое был перекинут древний каменный мост.
По воде скользили величавые белоснежные лебеди.
Когда Имильда подъехала ближе, с деревьев в парке вспорхнула стая белых голубей и опустилась на лужайку.
Вблизи стало заметно, что дом несколько запущен, да и окружавший его сад нуждался в уходе.
И все-таки это место показалось Имильде таким красивым, что она никак не могла взять в толк, как можно предпочитать жить в Лондоне, владея такой красотой.
Проехав по мосту, Имильда объехала дом, справедливо полагая, что конюшня должна располагаться за ним.
Так и оказалось. Это тоже было весьма живописное строение, однако, к сожалению, Имильда заметила, что в крыше зияют дыры.
Двор, вымощенный булыжником, тоже нужно было бы привести в порядок.
Сначала Имильде показалось, что в конюшне никого нет.
Потом появился пожилой седой человек, по всей видимости конюх.
– Кого-то ищете? – спросил он.
– Ищу стойло для своей лошади, – ответила Имильда.
Удивленно взглянув на нее, мужчина спросил:
– Вы приехали к кому-то в гости?
– Нет, но надеюсь здесь остаться.
На лице конюха отразилось полнейшее недоумение.
– Это Аполлон, – продолжала Имильда. – Мы с ним проделали долгий путь, и я была бы вам весьма признательна, если бы вы дали ему поесть и попить.
Мужчина поколебался, но, решив, видимо, что спорить с незнакомыми посетителями не входит в его обязанности, взял Аполлона под уздцы и повел его внутрь.
Имильда сначала немного испугалась, но, увидев первое стойло, устланное свежим сеном, и ясли с чистой водой, с облегчением вздохнула.
