Разве Спинтон не говорил ему то же самое? Тогда почему было так важно услышать это от Октавии? И какое это вообще имеет значение? Как самый близкий и самый давний друг, он должен радоваться ее счастливому замужеству.
Ему и на самом деле хотелось, чтобы она удачно вышла замуж, но только не за Спинтона.
Какое-то нервное движение отвлекло его внимание. Норт увидел, как человек исчезает в толпе. Очень знакомый человек. Харкер.
Что ему здесь надо? Эта сволочь шпионит за ним? Если да, то как долго и что конкретно он мог увидеть? Или, может, собственный разум, полный жажды мести, сыграл с Нортом шутку?
Харкеру удалось подглядеть, как Норт и Октавия обнимались? Не важно. От любой попытки шантажа легко отмахнуться. Никто не поверит Харкеру ни насчет Октавии, ни насчет самого Норта. Да, Харкер не будет представлять опасности, пока не нароет что-нибудь о прошлом Октавии. Он не добьется ничего, если только Норт не даст ему повод. У Харкера много недостатков, но есть и главная добродетель — терпение. Он ничего не предпримет, пока не убедится, что пора действовать. Если избегать встреч с Октавией, это убережет ее от любопытства Харкера.
Только вот сколько трудов придется приложить, чтобы избегать ее в этом городе? Правда, последние двенадцать лет ему это прекрасно удавалось.
В мужской части клуба Норта дожидался брат Уинтроп. Норт моментально вычислил его среди посетителей. Он просто поискал глазами самого надменного, самого безупречно одетого, самого скучающего человека, и его взгляд сразу уперся в Уина. Тот стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за картежниками с таким же интересом, с каким наблюдал бы за выбиванием пыли из ковра.
Уинтроп Райленд был примерно на дюйм ниже своего незаконнорожденного брата. Они вообще были не похожи. Единственным настоящим сходством между ними была сухая улыбка Райлендов. Только у Уина она была циничной и холодной, а у остальных братьев скорее удивленной.
Уин поприветствовал брата.
— Надеюсь, ты пофлиртовал там с какой-нибудь актрисой, пока я торчал здесь как последний дурак и ждал тебя?
Пофлиртовал? Возможно. С актрисой? Нет.
— Я встретил старого друга, — ответил он и кивнул в сторону выхода. — Пойдем?
Уин удивленно оттолкнулся плечом от стены.
— Неужели не пофлиртовал?
— Пофлиртовал. — Норт не смотрел на него. Они с Уинтропом рассказывали друг другу почти обо всем, что происходило в их жизни. Их рождение отделяло каких-нибудь несколько месяцев. Так что они были и братьями, и друзьями. Из-за Уина ему пришлось покинуть Боу-стрит, но он ни разу не пожалел об этом решении, поставив благополучие брата выше своей карьеры.
На самом деле Уин так отлично понимал его, что ему не требовалось спрашивать об Октавии и их встрече. Он знал, если Норт захочет что-нибудь рассказать, расскажет сам. Все Райленды исключительно неохотно делились чувствами. Особенно Уинтроп. Ему не доставляло удовольствия обсуждать и увлечения других.
По пути к дому Норта братья говорили о посторонних вещах. Уинтроп по старой памяти прекрасно ориентировался в районе рынков, так же как Норт. Несмотря на темень на улицах, им двоим ничего не грозило. Местные обитатели с первого взгляда понимали, что с этими связываться бессмысленно.
Братья расположились в кабинете Норта. Каждый со стаканом бренди в руке. Норта никогда не беспокоило, что у него может развиться тяга к выпивке, как у отца и старшего брата. Похоже, Уинтропатоже не пугала такая перспектива. Их младший брат Девлин вообще редко пил. Хотя после всего, что ему пришлось увидеть на войне, из всех четверых у него было больше всего причин прикладываться к бутылке.
Но Девлин сейчас находился в Девоншире. Норт скучал по младшему брату. Даже зная, что Девлину там лучше, Норту все равно не хватало его уверенной твердости, его наивных представлений о том, что хорошо, а что плохо. Жизнь становилась намного проще, когда Дев был рядом. Не такой серой, какой казалась остальным Райлендам. С Уинтропом так все вообще становилось черным.
Но достаточно раздумывать о братьях, сейчас пора подумать о более серьезных вещах.
— Позволь тебя спросить.
Уин подозрительно прищурился.
— Ненавижу, когда ты говоришь таким тоном. Это всегда означает, что я в чем-то виноват.
Норт улыбнулся. Его брат не был глуп, не был и простаком, чтобы снова позволить втянуть себя в какую-нибудь гадость.
— Если кто-нибудь скажет тебе, что пока не читал Шелли, как ты поймешь: что этот человек собирается прочитать его произведения или что он и не подумает их читать?
Уин удивился. Норт явно сказал глупость, но он и вправду не мог понять. Раз Октавия заявила, что Спинтон — пока не жених, ему нужно было выяснить, что она имела в виду.
— Полагаю, что речь не идет о полном идиоте, о человеке необразованном и невежественном?
Норт кивнул, скрывая улыбку.
— Ну что ж… — Уин задумался. — Вероятно, я восприму это как знак того, что Шелли для этого человека не столь важен, иначе он уже прочитал бы какое-нибудь его произведение.
— Точно!
Уин высказался очень аккуратно, но это только подтверждало мысль Норта. Октавия не горела желанием выйти за Спинтона, иначе уже давно была бы замужем. Эта мысль непонятно почему обрадовала Норта.
— С другой стороны, — добавил Уин, глотнув бренди, — само употребление слова «пока» говорит о том, что человек просто выжидает удобного момента.
— Верно, если он этого пока не прочитал, возникает какая-то неопределенность. Он может вообще не читать.
Уинтроп вскинул брови в ответ на его настойчивость.
— О чем это мы? Можешь считать меня излишне недоверчивым, но я подозреваю, что мы говорим не о поэзии.
— Не важно. — Норт помрачнел. Ему и в самом деле расхотелось продолжать этот разговор. Уин поднимет его на смех, как только поймет, что все эти идиотские вопросы имеют отношение к женщине, о которой он молчал больше десятка лет.
Хотя когда он наконец поговорил с ней, ему не показалось, что прошло так много времени.
— А если не важно, может, поменяем тему? — В этом был весь Уин. Он никогда ничего не выпытывал, не совал свой нос куда не надо. Кому-то это могло показаться черствостью и высокомерием. Но он просто понимал, что если Норт захочет рассказать, расскажет сам.
— Как тебе спектакль? — Норт отпил бренди. Братья вместе были в театре, перед тем как отправиться в клуб.
Уинтроп усмехнулся:
— Мне кажется, ты должен меня представить очаровательной маленькой Джульетте.
И это определило путь, по которому прошел остаток беседы, с обменом остротами и намеками, и Норт почти забыл про Октавию. Почти. Судьба снова столкнула их, а он был не готов к встрече и к чувствам, о которых она напомнила.
