— По крайней мере, вам кое-что известно об этом человеке, и вы осознаете опасность. Не могу сказать, что он причинит вред женщине, но не могу утверждать и обратного. У нас есть много описаний его внешности, где цвет волос и глаз меняется, как цвета радуги, и такой список преступлений на его совести, совершенных якобы в одну и ту же ночь в местах, между которыми многие мили, что он, кажется, способен на все, что угодно.
В словах полковника звучало глубокое разочарование. Тот тон, которым он все это сказал, напомнил Летти, что ей надо ему кое-что сообщить.
— Как я понимаю, прошлой ночью вы преследовали этого человека. Так я видела его.
Склонившись вперед, она рассказала о происшествии,
— Удивительно, что он натолкнулся на вас, — отреагировал полковник. — Не могу сказать, что удивлен его появлением в этом районе. Он уходил от нас там и раньше. Наверное, он пользуется расположенным поблизости водоемом, прудом Динка, чтобы запутать собак.
— Но если вы это знаете наверняка, то можете устроить ему ловушку, подождать его там?
— Это не единственное такое место у него. Здесь с десяток прудов и ручьев, не говоря уже о двух реках, где он может сбить собак со следа. А что касается ловушки, у него на них какое-то особое чутье. Умная сво… — он замолчал и откашлялся. — Я хотел сказать, что он чертовски умен.
— Умен — не то слово, которое я бы выбрала. — Летти как будто не заметила секундного замешательства полковника, увлекшись его рассказом о цели своего долгого путешествия на Юг.
Полковник вопросительно поднял брови.
— Я бы сказала, подлый, самонадеянный, даже самодовольный, — произнесла она с презрением. — Возьмите хотя бы знак, который он оставляет после себя.
— Да, конечно, я признаю, что это не приносит нам большой радости, но он не первый, кто намекает, что армия и радикальные республиканцы, которых мы поддерживаем, — это нашествие чумы.
Она смотрела, не понимая, затем с ее губ сорвался возглас, в котором звучали и раздражение, и восхищение.
— Нашествие саранчи и шип, чтобы пронзить ее.
— Именно так.
— Но я слышала, это символизирует еще кое-что.
— Возрождение Юга, как самовосстанавливается саранча? Можно услышать и такое. Но будьте уверены, мисс Мейсон, мы рассмотрим ваше сообщение, как и все другие.
Говоря это, он указал на довольно объемистую стопку бумаг на своем столе. Летти поняла жест как намек и поднялась.
— Спасибо, полковник. Не буду больше отрывать вас от работы. Благодарю за время, которое вы мне уделили. Не могли бы вы только сообщить мне, как добраться до того ручья?
Полковник У орд тоже встал:
— Я распоряжусь, чтобы подготовили карту и прислали ее к вам в Сплендору.
— О, это не стоит таких хлопот. Достаточно лишь простого плана, где будут обозначены дороги.
Он тепло улыбнулся, кончики усов приподнялись.
— Это не доставит нам никаких хлопот, мисс Мейсон, абсолютно никаких.
Летти услышала песенку еще до того, как увидела коляску. Пели мальчишки, дрожащими от волнения голосами, с присущей только детям торжествующей жестокостью.
— Беги, Рэнни, беги, — пели они. — Да свой ум побереги, Рэнни ум потерял, потом бегал — покупал. Беги, Рэнни, беги!
Рэнни поставил коляску в тени, через дорогу от штаба. Между колесами высокой коляски Летти видны были босые ноги и короткие штаны ребят. Рэнни был прижат к распоркам коляски. Летти пришла в негодование. Подхватив юбки, она бросилась вперед.
Обойдя лошадь, которая беспокойно натягивала привязь, Летти увидела то, что и ожидала увидеть. Загнанный в угол, Рэнни стоял прямо и твердо, широко расставив ноги, на лице — полное безразличие. Вокруг него прыгали пять или шесть мальчишек в возрасте от девяти до тринадцати лет. Они пели свою жуткую песенку, и их лица сияли диким ликованием. Один из них, побольше других, очевидно вожак, подскакивал перед высоким светловолосым молодым человеком и чередовал обманные движения с настоящими ударами кулаками, Рэнни отражал удары предплечьями, но не делал ни малейшей попытки ударить в ответ.
Летти была учительницей уже почти три года и знала кое-что о том, как нужно справляться с мальчишками-подростками. С горящими от гнева глазами она громко и властно крикнула:
— Это что такое? Немедленно прекратить!
Прыжки тут же прекратились. Все мальчики, за исключением их вожака, с удивлением повернулись к ней. Вожак же бросил в ее сторону один-единственный взгляд и продолжил бокс.
Летти прошла вперед и схватила мальчишку за плечо:
— Как вас зовут, молодой человек? Кто ваш отец?
Мальчик, он был с ней почти одного роста, замахнулся на нее. Волосы у него растрепались, лицо исказилось злобой. На миг ей показалось, что он хочет ударить ее, но тут вдруг неуловимым движением рука Рэнни неожиданно распрямилась, и он схватил мальчишку за запястье, сильно сжав его. Мальчик вскрикнул, лицо его стало белым, колени подкосились.
Летти положила руку на жилистую кисть Рэнни и тихо сказала:
— Отпустите его.
Рэнни подчинился и резко разжал пальцы — так собака отпускает пойманную крысу. Парень, заметно притихший, стоял, потирая руку.
Летти отвела взгляд от заводилы и посмотрела на остальных.
— Думаю, вам всем лучше пойти по домам. И в следующий раз подумайте, как развлекаться.
Мальчишки побрели прочь, злобно оглядываясь. Летти понаблюдала за ними какое-то время, затем повернулась к Рэнни. Похоже, они ничего ему не сделали. Вообще-то он выглядел таким большим и невозмутимым, что ей показалось смешным, как она бросилась на его защиту. На мгновение их взгляды встретились. Летти отвернулась первой. Еле слышно она сказала:
— Возвращаемся в Сплендору?
— Да, мэм.
Рэнсом помог ей сесть в коляску и, затаив дыхание, смотрел, как она расправляла юбки и поправляла соломенную шляпку. Его взгляд на минуту задержался на ее ресницах, темным веером отбрасывавших тень на нежную кожу щек, на тонких, но сильных руках, которые сначала разгладили серую юбку, а потом легли на колени. Кто бы подумал, что за этой спокойной и сдержанной внешностью скрываются огонь и гнев, готовые в любую минуту взорваться, чтобы защитить бедного Рэнни. Он был заинтригован, а это никуда не годилось. Это было совсем ни к чему.
Полковник Томас Уорд привез карту ближе к вечеру. Он нашел Летти на веранде. Она чистила к ужину фасоль из огорода тетушки Эм. Вместе с Летти вечерней прохладой наслаждались сама тетушка, Рэнни, а также приехавшие из Элм Гроува племянница тетушки Эм, молодая вдова по имени Салли Энн и ее сынишка Питер.
Мать Салли Энн и ее младшая замужняя сестра с двумя детьми заболели. Их-то и навещала тетушка Эм этим утром. Питер, серьезный худенький мальчик лет пяти-шести, не отличался крепким здоровьем, и тетушка Эм пригласила их с Салли погостить у нее несколько дней, а может, и больше, пока их домашние не переболеют. Они приехали примерно на час раньше полковника Уорда.
