– Ник…
Он услышал свое имя и, взглянув ей в лицо, увидел в ее глазах пламя страсти – и отбросил все сомнения. Она подставляла ему свое лицо в ожидании все новых и новых поцелуев.
Томазина опустила руку, чтобы погладить его грудь, но Ник перехватил ее и потянул ее дрожащие пальчики ниже… еще ниже, пока сам не задрожал от охватившего его блаженства.
Томазина разрумянилась. Она хотела было что-то сказать, но он закрыл ей рот поцелуем. Таких сладких губ он еще не знал в своей жизни.
Когда он коснулся губами ее уха, Томазина что-то пролепетала от удовольствия и призывно выгнулась под ним.
Искушение было слишком велико. Даже если бы понадобилось запродать душу дьяволу, он не отказался бы сейчас от ее тела.
Ник потянул за шнурок на ее корсаже и заглянул ей в лицо, на котором блуждала довольная улыбка. И тут вдруг прошлое вошло в настоящее, и у Ника помутилось в голове. Ее лицо, ее тело, даже ее улыбка были в точности, как у Лавинии. Ему показалось, что Томазина смеется над ним, наслаждаясь своей скорой победой.
Его охватила ярость. Страсти как не бывало, словно его облили холодной водой. Он лег на спину рядом с ней, все еще желая ее, но уже вернув себе способность рассуждать.
Он потерял над собой контроль. Это ее вина. Это она лишила его разума.
Томазина села и недоуменно воззрилась на него.
– Ник?
– Ты меня хочешь, да, Томазина?
Она словно не слышала, каким холодным тоном он задал ей этот вопрос. Глаза ее сияли, когда она протянула руки к его лицу. Ее прикосновение было легким, как прикосновение бабочки, а слова звучали нежно, как шорох весеннего ветерка.
– Да, хочу, потому что я все эти годы любила тебя. Я даже сама этого не знала до сих пор.
«Опять какой-то трюк, – сказал он себе. – Она хочет, чтобы я стал слабым, и тогда она мной завладеет.»
– Ты всем своим любовникам это говоришь? Это что – часть игры? Они тебе больше платят, если ты шепчешь им нежные словечки?
Ник встал на четвереньки и посмотрел ей прямо в лицо. Губы у него скривились в злой усмешке.
Она ничего не поняла и не сразу ответила.
– Я не шлюха, продающая себя в канаве.
– А в саду? Я чуть было не взял тебя и не услышал ни одного протестующего возгласа. Ты стонала от удовольствия и с готовностью задирала ноги.
– О Господи!
Она попыталась подняться, но он обхватил ее за талию и привлек к себе, хотя знал, что не нужно этого делать. Стоило ему ее коснуться, как все началось сначала.
Ник старался держать себя в руках, но ему это не удавалось и, прижимаясь к ней, он прошептал:
– Мой приятель требует, чтобы я не отказывался от того, что мне предлагают.
Томазина молчала и отчаянно сопротивлялась, но не могла вырваться из цепких рук. Испугавшись, что он возьмет ее силой, она заплакала.
– Что это значит, Томазина Стрэнджейс? Разве ты сама не хотела?
Ненавидя ее за эти слезы и еще больше презирая себя, Ник оттолкнул Томазину и встал. Она лежала на спине и рыдала, спрятав в ладони распухшие губы.
Ник хотел уйти, просто повернуться к ней спиной и отправиться по своим делам, но понял, что связан с ней невидимой ниточкой, и остался стоять на месте.
Томазина тоже сделала над собой усилие и поднялась, шатаясь, на ноги. Он думал, что она сразу же бросится бежать от него, но, видимо, ее тоже что-то держало. Она побледнела, а в ее огромных глазах полыхали страх и ярость.
– Ник, я должна знать. Это ты преследовал меня в лесу?
Он, удивившись ее вопросу, сказал себе, что она не заслуживает разговора.
– Ник, это был ты? Ты бежал за мной?
– Еще чего не хватало! Думаешь, у меня других дел нет, как поджидать тебя в саду?
Он поискал ее чепец, нашел и с насмешливым поклоном вручил ей.
Губы у нее дрожали, когда она пыталась привести в порядок волосы и надеть чепец, а Ник не отрывал глаз от нежной кожи, которой он только что касался губами. Он все еще желал ее.
– Не в саду, – проговорила она так тихо, что он с трудом разобрал ее слова.
Томазина изо всех сил старалась взять себя в руки. И вдруг ее осенило; на Нике не было плаща!
Неужели он шел ей навстречу из дома? Значит, там был кто-то другой?
Это уж слишком! Томазина заставила себя сосредоточиться. Преследовал ее не Ник. Однако в этом мало утешительного.
Она посмотрела на открытые ворота. Но кто-то же был в лесу! И он или она все еще, верно, прячется и высматривает. От мысли, что кто-то видел и слышал все, что было между нею и Ником Кэрриером, Томазина пришла в ужас.
Но, похоже, из леса никто не выходил. На лугу царили мир и покой. От этого благолепия Томазине стало еще страшнее.
– За мной в лесу следили, – сказала она, повернувшись к Нику, который насмешливо улыбнулся ей.
– А ты что там делала? Если у человека есть голова на плечах, он не забирается в Гордичский лес даже в ясный полдень.
Томазина вздернула подбородок.
– Когда я была маленькой, я часто бывала там и не помню, чтобы меня кто-нибудь обидел. Почему нельзя туда ходить? Там водятся разбойники? Или дикие звери?
– Ты лучше меня должна знать, что иногда поднимается в человеке.
Не в силах выдержать его холодный взгляд, который только что горел огнем, Томазина опустила глаза.
– Я пошла на одно место, которое мне хорошо знакомо, – дрожащим голосом произнесла она. – Мне хотелось побыть одной. Посидеть и подумать, чтобы никто из Кэтшолма меня не видел.
Она неожиданно вздрогнула, но подавила в себе желание прильнуть к нему. Неужели ничего-ничего не осталось от того мальчишки, который когда-то был ее другом и защитником?
– Продолжайте, мисс Стрэнджейс. Что вы делали на том потайном месте?
Он как-то странно произнес эти слова. Томазина поняла, что он нетерпеливо ждет ответа, но было и еще что-то темное и пугающее в его голосе. Томазина сама не знала, зачем отвечает ему, ведь он закрыл для нее свое сердце и свою душу.
– Ничего я не делала. Кто-то в плаще появился из-за деревьев, ну, я испугалась и убежала.
Ник недоверчиво фыркнул, и Томазина вновь подняла на него глаза, уязвленная даже больше, чем если бы он ее ударил.
– Почему ты мне не веришь?
– Я верю, что тебя преследовали. Я только не понимаю, чему ты удивляешься. Ты всем расставляешь ловушки, и какой-то дурак попался.
Томазина даже отпрянула, и слезы выступили у нее на глазах. Как он мог так мерзко думать о ней? Как он мог предположить, что она кого-то заманивала в лес?
– Я вовсе не расставляю ловушки.
– Нет?
– Нет.
– Некоторым женщинам нравится, когда к ним липнут незнакомцы и… старые друзья.
– Я не из их числа.
Он долго смотрел на ее губы, молча напоминая ей о ее недавнем поведении. У Томазины вспыхнули щеки, но она не отвернулась. Должна же она убедить его, что он неправильно о ней думает!
