– Ты голоден?
Губы его изогнулись в слабом подобии улыбки.
– Как волк.
Джиллиан тут же повиновалась. Без сомнения, то, что к нему вернулся аппетит, было хорошим признаком, заключила она про себя не без удовлетворения. Гарет доел похлебку с хлебом, оставшуюся после ее последней трапезы. Прежде чем угас последний луч света, она перевязала его раны. Лишь однажды он испустил судорожный вздох, когда она промыла чистой водой длинный глубокий порез у него на боку. Джиллиан с облегчением заметила, что неровные края раны начали понемногу зарубцовываться, а кожа из красной сделалась бледно-розовой. Она старалась управиться как можно скорее, чувствуя, что для него это все еще являлось тяжелым испытанием. Губы Гарета были плотно сжаты, а тело напряжено, словно натянутая тетива лука. Один раз он даже невольно дернулся, когда она стала наносить мазь на рану. Лишь когда она завершила перевязку, у него вырвался вздох облегчения. Тогда она убрала бинты в шкаф и вылила остаток воды за дверь.
Наступила ночь. Скромный домик был освещен лишь золотистым пламенем очага. Гарет слегка наклонил голову в ее сторону.
– У тебя усталый вид, – заметил он.
– Да, – призналась она. – В последнее время я слишком мало спала.
– Тогда поспи сейчас. Джиллиан прикусила губу.
– Здесь только одна кровать, – произнесла она чуть дыша.
Густые брови вопросительно приподнялись.
– И?
– И она занята тобой.
– Прости меня, если я ошибаюсь, по разве ты не проснулась сегодня утром в этой самой кровати? Рядом со мной?
Джиллиан покраснела, от смущения не зная, что ответить.
– Да, по я не предполагала, что ты придешь в себя.
– И где же в таком случае ты собираешься спать, если не на кровати?
– Я лягу… на полу. Да, на полу.
– На полу? Ты не можешь там спать! – В голосе Гарета проступили властные потки. – Он сырой. Если ты заболеешь, кто будет за мной ухаживать?
Джиллиан то открывала рот, то снова его закрывала. Она уже не раз задавалась вопросом, с кем свела ее судьба, и лишь теперь ей стало ясно: он был человеком, привыкшим думать лишь о себе и никогда о других!
– Похоже, ты привык отдавать приказы, зная, что все кругом тебе повинуются. – Джиллиан даже не пыталась скрыть возмущения.
– Может, ты и права. Но по-моему, скорее мне следует остерегаться тебя, чем наоборот.
– Остерегаться меня? У тебя нет на то никаких причин!
– А мне кажется, что причин более чем достаточно. Ты сняла с меня одежду. Ты забралась в эту постель и лежала на мне. Насколько я помню, ты прикасалась ко мне, как тебе было угодно – даже обмыла мое тело, – а я тем временем лежал обнаженный, неподвижный и беспомощный под твоими руками.
Джиллиан ахнула и отвела глаза.
– А я думала, ты совсем ничего не помнишь.
Гарет едва не застонал. Как он мог об этом забыть? Пусть даже он и потерял память, по не лишился способности чувствовать. Нет, такие вещи мужчине трудно забыть, особенно если речь шла о такой прелестной женщине, как эта. Судя по скудной обстановке, его добровольная сиделка была бедна. Жесткая постель сплетена из ивняка, подушка набита соломой. Вместе с тем ему сразу бросилось в глаза несоответствие между ее окружением и ее одеждой. Ее платье, хотя и простое, явно не принадлежало нищей. Изящно скроено и сшито из материи хотя и не роскошной, но все же достаточно дорогой. Да и черты лица ее отличались топкостью и благородством.
Видно, он и впрямь был нс в своем уме, раз мог принять ее за продажную девку. Может, она была побочной дочерью какого-нибудь знатного лорда?
– Мне знакомо ощущение женского тела, – заявил он беззастенчиво. – Я знал о том, что какая-то женщина прикасалась ко мне, но я даже понятия не имел о том, что этой женщиной была ты, пока не пришел в сознание.
Подбородок Джиллиан слегка приподнялся. Судя по выражению лица, девушка испытывала смешанное чувство обиды и облегчения.
– Если бы я захотела, то могла бы спать на крыше и ты не смог бы мне помешать.
– Вот именно. А это значит, что я нс способен причинить тебе никакого вреда.
– Да, – ответила она медленно, – пожалуй, ты прав. По крайней мере тут его слабость сыграла ему на руку.
Вздохнув, он произнес:
– Тебе нечего бояться меня, Джиллиан. Можешь совершенно спокойно спать рядом.
Однако та по-прежнему не двигалась с места, не сводя с него настороженного взора. Темная щетина на подбородке придавала ему немного грозный вид, однако по краям рта от напряжения залегли глубокие складки. Он был беспомощен, как малое дитя. Неуверенность Джиллиан начала понемногу ослабевать.
– Ты прав, – наконец произнесла она и уперлась коленом в тюфяк, а он между тем осторожно отодвинулся подальше от нес.
– Превосходно, – самодовольно заметил он. – По-видимому, я умею не только изысканно выражаться, по и тонко убеждать.
Джиллиан немедленно остановилась. Она бы наверняка поднялась в тот же миг с постели, если бы не заметила лукавую усмешку у пего на губах. Он еще смел над нею шутить, негодник! Улыбки его как не бывало.
– Ну же, – произнес он мягко. – Думаю, ты нуждаешься в отдыхе нс меньше моего.
Только тогда Джиллиан уступила. Постель была такой узкой, что на ней едва хватало места для двоих, однако она ухитрилась скользнуть под одеяло, нс задев его.
Домик уже погрузился во мрак, однако пи один из них не спал. Джиллиан почувствовала рядом с собой какой-то шорох, и затем безмолвие ночи нарушил его тихий голос:
– Я должен попросить у тебя прощения, Джиллиан.
Девушка слегка повернула голову в его сторону. В темноте нельзя было разглядеть его лица, только неровные очертания фигуры.
– Прощения? За что?
– За то, что случилось этим утром. Я нс должен был принимать тебя за публичную девку.
К счастью для Джиллиан, ночная мгла скрыла густой румянец, выступивший у нес па щеках. Она не ожидала таких слов.
Тут его голос раздался снова, еще тише, чем прежде:
– Я вовсе не хотел заставлять тебя плакать.
Еще большая неожиданность. В горле у Джиллиан встал ком.
– Нет, дело не в этом, – отозвалась она чуть слышно.
– А в чем же тогда?
– Это… это трудно объяснить.
– А ты попробуй.
Джиллиан чувствовала на себе его испытующий взгляд из темноты, и на глаза ее снова навернулись слезы. Его настойчивость невольно напомнила ей о потере отца, которая до сих пор отзывалась болью в ее сердце. А Клифтон… суждено ли ей когда-нибудь снова увидеть брата?
– Когда мы нашли тебя там, на берегу, брат Болдрик думал, что ты погиб, как и все остальные на корабле. Потом ты долго не приходил в себя, и в довершение всех бед у тебя началась лихорадка. И я… – тут она не могла сдержать дрожь, – я думала, что ты…
