Жесткая теплая рука легла в темноте на ее ладонь. Худые пальцы сплелись с ее собственными.
– Я не умру, Джиллиан.
Переполненная нахлынувшими на нес чувствами, на сей раз она и впрямь лишилась дара речи. Как бы нелепо это ни казалось со стороны, этот незнакомец, который больше не был для нее незнакомцем, принес ей покой и утешение…
Скоро они оба погрузились в сон. Их тела не касались друг друга… и только руки так и не разомкнулись.
– Значит, он все еще жив.
Джиллиан утвердительно кивнула, а брат Болдрик бросил беглый взгляд на приоткрытую дверь хижины. Утром со свинцово-серого неба на землю опустился тонкий белесый туман, однако день принес с собой робко пробивающийся из-за облаков солнечный свет. Яростный ветер разбивал волны о выступ мыса. Черноголовые чайки над их головами издавали пронзительные крики.
– Кто он такой?
– Его зовут Гарет.
– Гарет?
Джиллиан сделала глубокий вдох.
– Это все, что я о нем знаю… и все, что он сам знает о себе.
Понизив голос, она поведала Болдрику о том, как ее пациент провел много дней в постели, то проваливаясь в забытье, то снова приходя в себя. За последнюю неделю шрамы на его теле приобрели зеленовато-желтый оттенок, и к нему постепенно возвращались силы. Болдрик явно встревожился.
– Мне все это очень не по душе, леди Джиллиан. В чем дело? – поспешно спросил Болдрик, увидев смущение на лице девушки.
–Он знает меня под именем Джиллиан.
– О нет! Миледи, как вы могли допустить такую неосторожность?
– Я… я просто не догадалась вовремя это скрыть. Он спросил, как меня зовут, и я ему ответила, хотя и не обмолвилась ни словом о том, что моим отцом был Эллис из Уэстербрука. Кроме того, – продолжала Джиллиан с жаром, понизив голос, – мне неприятно сознавать, что жители деревни знают меня как вдову Мэриан.
– Только не говорите ему о том, что вы леди Джиллиан из Уэстербрука! Возможно, это и к лучшему, что вы не появляетесь в деревне. Местные жители уже знают о том, что вы ухаживаете за человеком, который сильно пострадал во время кораблекрушения. Я не мог держать это в тайне, поскольку Эдгар и Хью перенесли его в ваш дом. Но мы нс можем рисковать тем, что кто-нибудь из них – или этот самый Гарет – начнет задавать нам лишние вопросы.
У Джиллиан защемило сердце.
– Вы полагаете, люди короля по-прежнему ищут меня?
– Да. И Клифтона тоже.
Джиллиан не сомневалась в правоте его слов, поскольку монахи часто являлись глазами и ушами народа.
– Этот Гарет – человек нс из простых, – произнесла Джиллиан медленно. – Я могу судить об этом по утонченности его речи.
И не только по одному этому, вынуждена была признать она про себя. О том же свидетельствовали благородные очертания его лба, а также то внимание и сочувствие, которые он проявил к ней в ту ночь, когда, по его мнению, заставил ее плакать. И нс далее как этим утром, несмотря на слабость, он попытался подняться с постели, едва увидев ее несущей дрова для растопки. Отбросив в сторону одеяло, он одним быстрым движением опустил ноги на пол, но в тот же миг побелел как полотно.
Охапка дров упала на пол. Джиллиан немедленно бросилась к нему и чуть ли не силой уложила обратно в постель.
– Я не могу тут лежать, пока ты работаешь, – возразил он.
Джиллиан принялась громко протестовать. Однако теперь, после слов брата Болдрика, у нее по спине пробежал холодок. Она вспомнила его неистовство, когда он метался в лихорадке.
«Я – Мэриан», – сказала она ему тогда.
«Ты лжешь! – укорил он ее. – Отвечай, кто ты такая?»
– Если он не из простых, – заметил брат Болдрик, – тогда у вас тем больше оснований ему не доверять.
– Брат Болдрик, – отозвалась Джиллиан мягко, – я ценю вашу преданность моему отцу, но мне все же непонятно, почему этот человек вызывает у вас подозрения.
– Стало быть, вы ему верите? Будто он ничего не помнит о своем прошлом?
– Да.
– Это может оказаться простой уловкой. Обманом!
– Вероятно, вам лучше убедиться в этом самому. – Джиллиан указала ему на дверь хижины.
Тогда брат Болдрик откинул капюшон своего монашеского облачения, и они вместе вошли в дом. Джиллиан приблизилась к постели больного. Глаза его были закрыты, однако, едва услышав ее голос, он зашевелился.
– Гарет, – обратилась она к нему без долгих предисловий, – это брат Болдрик. Он хочет с тобой поговорить.
Человек в монашеской одежде выступил вперед, а Джиллиан отступила подальше в тень.
– Брат Болдрик. – Гарет слегка наклонил голову в знак приветствия. – Джиллиан много рассказывала мне о вас.
Брат Болдрик кивнул.
– По словам Джиллиан, вы ничего не помните о своем прошлом, кроме вашего имени.
– Да, это так, – ответил Гарет.
– И вы не можете ничего сказать о роде ваших занятий?
Губы Гарета сжались в тонкую линию.
– Я могу быть кем угодно, хоть самим королем, и даже не догадываться об этом.
– Удачно выбранный предмет для разговора, – прищурился брат Болдрик. – Вы по крайней мере знаете, кто у нас король?
– Нет.
– Сейчас король Англии – Иоанн. Сын Генриха и Алиеноры Аквитанской, брат Ричарда, младший из отпрысков дьявола.
– Отпрысков дьявола… короля Генриха…
– Да.
– И брат Ричарда, – повторил Гарет, и тут в его сознании вдруг словно открылась невидимая дверь.
– Ричард Львиное Сердце! – воскликнул он. – Великан с золотистыми волосами и голубыми глазами.
– Ах, так вы его помните? Вам приходилось участвовать в Крестовом походе?
– Да, – тут же ответил Гарет.
– А как насчет короля Иоанна? – Болдрик присмотрелся к нему внимательнее.
На сей раз ответ Гарета последовал не сразу.
– Не знаю, – произнес он наконец, – хотя не могу отрицать того, что мне следовало бы об этом знать. – В его голосе проступил едва уловимый оттенок горечи. – Впрочем, у меня такое чувство, что есть много таких вещей, о которых мне следовало бы знать, но которые начисто вылетели у меня из памяти.
– Это верно, – согласился с ним Болдрик.
– Мне остается лишь надеяться, что Джиллиан была права, – продолжал Гарет тихо, – и как только я окрепну, память вернется ко мне. – Он бросил беглый взгляд на Джиллиан, и один уголок его рта слегка приподнялся. – Я очень многим обязан этой юной леди, – произнес он мягко. – Она спасла мне жизнь.
Болдрик засунул руки в широкие рукава своего серого монашеского облачения.
– У Джиллиан добрый, отзывчивый прав. Никто нс понимал этого лучше, чем ее муж.
Взгляд Гарета тут же переметнулся к брату Болдрику.
– Ее муж?
– Да. Видите ли, она вдова и до сих пор скорбит о кончине своего мужа, который разбился, упав с лошади. Как мы перенесли вас в этот дом, чтобы залечить ваши телесные раны, так и я привез ее сюда, чтобы она могла залечить раны душевные.
