— Почему вы так решили? — спросила Авила.
— Потому что понять Грецию можно лишь родившись здесь. Сегодня днем я понял, что мне не нужно ничего более вам объяснять. Ответ уже находится в вашем сердце, в вашей душе.
Он замолчал, и их глаза встретились.
К ее удивлению, принц, не сказав более ни слова, развернулся и направился к выходу.
Авила не могла поверить, что он действительно ушел.
Она надеялась, что он вот-вот вернется, но этого не произошло.
Внезапно окружающий мир показался ей совершенно пустым и холодным, будто из ее жизни исчез свет, и на смену ему пришла тьма.
Час спустя она поднялась к себе в спальню.
Авила вдруг осознала, что все их с мамой разговоры о Греции, все книги, которые она прочитала, не дали ей для понимания этой страны и малой части того, что она узнала за последние несколько часов.
Она знала, что обязана этим Дарию.
Он так неожиданно ее покинул, что она готова была подумать, будто это был сам Аполлон, внезапно появившийся в ее жизни и так же внезапно исчезнувший.
«Возможно, — думала она, — в эту самую минуту он мчится по небу в своей колеснице.
Я обязательно увижу его завтра, обязательно, — успокаивала себя Авила».
С этой мыслью она и уснула.
Яхта принца Холдена стояла на якоре в маленькой бухте у побережья Франции.
Бракосочетание состоялось, когда они преодолевали пролив Ла-Манш.
Принцесса Мэриголд была в белом платье, голову украшал венок из орхидей, а в руках она держала прекрасный свадебный букет.
Церемонию проводил капитан Брюс.
Он выглядел великолепно в своей парадной форме с множеством медалей на груди.
Принц Холден облачился во фрак, как было принято на континенте.
На его груди красовалось несколько украшенных бриллиантами орденов, а под шейным платком на красной ленте висела звезда.
Принц подвел принцессу к импровизированному алтарю.
Капитан взял Библию, и церемония началась.
В соответствии с законом, дававшим право капитанам во время плавания отпускать обряды бракосочетания на судах, вверенных их заботе, Холден и Мэриголд были объявлены мужем и женой.
Для принцессы эта церемония имела такое же значение, как если бы она проходила в соборе Святого Павла.
Когда все закончилось, Мэриголд казалось, будто ангелы спустились с небес и поют для нее.
Пожелав им всего наилучшего, капитан оставил их вдвоем.
— Ты только представь себе, — воскликнула Мэриголд, — мы теперь муж и жена.
— Не думай, что мне так уж трудно это представить, — отозвался Холден.
Он обнял ее, серьезно посмотрел ей в глаза и сказал:
— Теперь ты моя. Ты моя жена, понимаешь? И с этого момента никто не сможет разлучить нас. И я перед Богом клянусь, что сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы ты была счастлива.
Ты никогда не пожалеешь о том, что согласилась стать моей женой.
— Это… самое… замечательное мгновение в моей жизни, — проговорила Мэриголд, — всю свою жизнь я ждала только тебя, принадлежала только тебе, я знала, что ты придешь, и сохранила для тебя свое сердце.
— Вот наконец мы и нашли друг друга. И несмотря на ожидающие нас неприятности…
— Неприятностей не будет, — с жаром произнесла Мэриголд, — я верю, что боги не оставят нас. Те самые боги прекрасной Греции, в которых так верил мой отец, которые принесли счастье и мне, когда позволили встретиться с тобой.
— Я тоже очень надеюсь на их поддержку и впредь. Но сейчас, здесь, с тобой, любимая, я уже самый счастливый человек на земле.
Он притянул ее к себе и поцеловал, и не отпускал до тех пор, пока комната не закружилась вокруг них.
Затем принц поднял голову и сказал:
— Дорогая, по-моему, чтобы убедиться, что мы действительно женаты, нам следует спуститься в нашу каюту.
— Что ж, — кивнула Мэриголд, — пожалуй… мы так и сделаем. Только, что же это получается? Неужели никто не сможет нам помешать? Ты только представь себе, мой любезный супруг, что в этот раз не будет никаких адъютантов, никаких фрейлин, стерегущих мою честь, ни-ко-го.
Она рассмеялась и добавила:
— Пока что не будет даже нашей вездесущей вредной королевы, чтобы попытаться разлучить нас.
Принц Холден поцеловал ее и сказал:
— Теперь даже королева Виктория не в силах нам помешать. Но, моя прекрасная супруга, мы отвлеклись. Нам уже давно пора туда, где нам никто не помешает.
И они отправились вниз.
Яркий солнечный свет пробивался через иллюминаторы каюты и слепил глаза.
Принц запер дверь.
Теперь, оставшись одни, они с особенной остротой ощутили, как далеко они зашли в осуществлении своего плана.
Нарушены были фундаментальные законы того общества, к которому они принадлежали всю свою жизнь. Законы, подчиняться которым их приучали с детства.
В этот момент они чувствовали себя совершенно свободными и абсолютно счастливыми.
Они кинулись в объятия друг друга.
Наконец-то закончилась эта изнурительная борьба с непреодолимыми, казалось бы, обстоятельствами, и они вышли из нее победителями.
Некоторое время спустя принц нежно спросил Мэриголд:
— Любовь моя, понравилось ли тебе? Не обидел ли я тебя чем-нибудь?
Принцесса, еще явно пребывая где-то далеко-далеко, ответила:
— Дорогой, почему же ты не рассказал мне раньше, как прекрасна может быть любовь? Я испытала неземное блаженство. Такое чувство, будто я дотянулась рукой до звезд.
— Но ведь именно к этому я и стремился, — улыбнулся Холден.
В своей жизни он встречал разных женщин, но ни одна из них не вызывала у него такого восхищения, как Мэриголд.
И он прекрасно знал причину: они с Мэриголд по-настоящему любили друг друга. Любили той Истинной Любовью, которую многие ищут, но лишь немногие находят.
Это было поистине единение сердец, слияние душ.
Как только он впервые увидел ее, он понял, что это судьба, что именно такую женщину он искал всю свою жизнь.
Но принц Холден понимал, сколь велика разница в их социальном положении.
Принцесса была просто недосягаема.
День и ночь его преследовала мысль, что они с принцессой должны быть вместе. Вместе на всю оставшуюся жизнь.
Но вот, с божьей помощью, его план осуществился.
Им удалось сбежать из мира условностей и предрассудков и начать самим строить собственное счастье.
Холдену и самому порой не верилось, что у них это получилось.
Он был уверен, что, если их обман раскроется, у них начнутся большие неприятности.
Холден отчаянно боялся, что счастье может ускользнуть от него.
Но одно принц знал наверняка: что бы ни случилось, их любовь стоила того, чтобы за нее бороться.
От тяжких размышлений его отвлек голос принцессы:
