– Да, – сказал он, сверкая глазом, как сатир.
– Ты сейчас выглядишь восхитительно порочно, – сказала она. – Я думаю, что ты честолюбив.
– А разве тебе не хотелось бы видеть своего сына королем Англии?
– Хотелось бы, и мысль о том, что, возможно, увижу, наполняет меня восторгом. Хотя бы ради того, чтобы отомстить тете Шарлотте… но дело не только в этом. Да, мне очень хотелось бы видеть нашего сына на английском троне, Эрнест. Англии принесло бы пользу… если бы он походил на тебя. Расскажи мне о тех, кто стоит на нашем пути.
– Георг никогда больше не сойдется с Каролиной.
– А что если он с ней разведется?
– Он попытается, но он забывает о своем возрасте.
– Сколько ему… пятьдесят пять? Не так уж много.
– Если человек жил так, как Георг, его не назовешь молодым. Он слишком много себе позволял, чтобы сохранить здоровье. И он женат на Каролине, которая в данный момент демонстрирует свои пороки по всей Европе. Конечно, она вполне может дать ему основания для развода, но и в этом случае такие дела требуют времени. А Георг стареет. Развод… брак!.. О, я не думаю, что Георг представляет какую-то опасность.
– А герцог Йорк?
– Женат на бесплодной женщине. Нет, он тоже отпадает.
– А Кларенс?
– Вот он действительно представляет угрозу. Они немедленно женят его, а он доказал с Дороти Джордан, что способен иметь детей.
– Если, конечно, ему не попадется бесплодная жена.
– Ну что ж, это неизбежный риск.
– А после Кларенса?
– Кент. Ему придется распрощаться с мадам де Сен-Лоран, а это ему не понравится. Но его вынудят это сделать.
– А затем Эрнест, герцог Камберленд, и его преданная супруга Фредерика.
Он наклонился и поцеловал ее.
– А как себя чувствует моя любовь сегодня утром?
– Прекрасно… и полна надежд… учитывая эту новость. Мы должны родить ребенка, Эрнест. Я намерена игнорировать мою старую глупую тетку, отказавшуюся принять меня при своем дворе. Ей придется принять мать наследника, не так ли?
– Сомневаюсь. И пока живы Кларенс и Кент, она всегда будет надеяться на то, что они нас опередят.
Фредерика отбросила одеяло.
– Можно ли тебе вставать? – спросил он с тревогой.
– Мой дорогой Эрнест, я поправилась. Я здорова. Я готова. Мы вступаем в битву.
Она вдруг задумалась. Часто ей казалось, что Луиза возвращается, чтобы побранить ее. Они были разными. Луиза – более мягкая, более сентиментальная и добрая. Ей почудилось, будто Луиза напоминает ей о том, что ее приподнятое настроение вызвано трагедией. Молодая женщина умерла при родах. Вместе с ней умер и ее ребенок. И это стало причиной ее радостного волнения.
Но она выбросила Луизу из головы. Жизнь – борьба. Луиза никогда не могла этого понять. Возможно, что она была бы сегодня жива, если бы смогла это понять. Но Луиза покорилась. Зная, что ее здоровье ухудшается, она продолжала рожать.
Нет, ее путь самый лучший. Есть только один человек, который ей действительно дорог – Эрнест. И если она родит ему ребенка, этот ребенок принесет ей счастье. Жизнь хороша, пришла она к выводу. Когда умерла Луиза, она считала, что жизнь уже никогда не будет такой хорошей. Сейчас она замужем за любимым человеком, и у них есть шанс родить будущего короля или королеву Англии.
– Я думаю, что в сложившихся обстоятельствах, – сказал Эрнест, – нам нужно отправиться в Англию как можно скорей.
Фредерика рассмеялась. Как всегда, она была полностью согласна с Эрнестом.
Королева попросила регента приехать к ней в Кью.
Она сидела в кресле, спиной к свету, чтобы сын не мог видеть ее лица. Шарлотта чувствовала себя очень плохо. Ревматизм причинял ей такую боль, что королева едва могла двигаться. С принцессами она вела себя настолько раздражительно, что те боялись заговаривать с ней. Ей самой это было неприятно, но поскольку не хотела жаловаться на свою боль, приходилось каким-то образом давать выход своим чувствам.
Она устала и была недовольна жизнью. Теперь, почувствовав вкус власти и завоевав доверие своего любимого сына, она оказалась слишком старой, чтобы наслаждаться ими.
– Моя дорогая матушка.
Он взял ее руки и поцеловал их. Как обычно, ее восхищение вызвали тонкий аромат его духов, его элегантность и обаяние.
– Мой дорогой Георг, я не могу встать. Сегодня мои руки и ноги болят слишком сильно.
– Я не позволю вам встать, моя дорогая матушка. Я сам сяду рядом с вами, и вы мне расскажете, что вас беспокоит.
Придвинув к ней свой стул, он взял ее руку и стал нежно поглаживать ее. Какие же красивые у него руки! И как изящно они двигаются! В который раз она удивилась тому, как они с Георгом III могли произвести на свет такого человека. Он так разительно отличается от них – настолько эрудированней, наделен прекрасным вкусом, любит искусство, театр, обладает такими прекрасными манерами. Она с обожанием смотрела на своего любимого регента.
– Мой дорогой, – сказала она, – сможешь ли ты говорить о нашей трагедии? Достаточно ли ты оправился, чтобы выдержать такой разговор?
Регент вынул надушенный платок и приложил его к глазам. Очаровательный жест, но, конечно, его глаза оставались сухими.
– Я должен выдержать, – ответил он, – потому что возникло неотложное дело.
– Ты такой мужественный. Я знала, что ты поймешь меня. Дорогая Шарлотта ушла от нас, и это тяжелая утрата для нашей семьи. Но поскольку Шарлотта была единственным законным ребенком, произведенным на свет тобой и твоими братьями, именно поэтому она имела такое значение для нас. Мы должны женить твоих братьев… немедленно.
– Вам не кажется, что поспешность в такое время будет выглядеть несколько неприличной?
– Возможно. Пусть наши действия выглядят неприлично, но этого требует мудрость.
– У нас не будет проблем с Уильямом.
– В том случае, если мы найдем невесту, готовую выйти за него замуж. Сначала он оскандалился со своей актрисой, а теперь делает из себя посмешище.
– Бедный Уильям. Его нельзя в этом винить.
– Ты слишком добр, Георг. Ты всегда становишься на сторону своих братьев. Я хочу поговорить с тобой об Уильяме. Думаю, что ты должен немедленно приказать прозондировать почву в некоторых местах. Эрнест женат на этой ужасной женщине, поэтому с ним мы ничего не можем поделать. Адольф вот-вот женится. Его брак можно ускорить. Август совершил глупость, официально женившись на Августе Мюррей, и потому его лучше оставить в покое. Но Уильям и Эдуард должны жениться немедленно.
– У вас есть кто-нибудь на примете?
– Мысленно я обошла всю Европу, однако дело осложняется религиозными соображениями. Есть принцесса Виктория Саксен-Кобургская.
