Тереза Медейрос - Укротительница привидений

Лотти моргнула, и картинка сменилась. Теперь на траве лежал Сент-Клер с пробитым пулей сердцем – бледный, с закрытыми глазами. Только некому заплакать над его красивым бездыханным телом. Некому. Лотги потерла сухие и воспаленные глаза. Нет, несмотря на свои лучшие намерения, Стерлинг не прав. Ситуация, в которой они все оказались, вовсе не такая безвыходная.

Лотти широкими шагами пересекла пустынный вестибюль и бросилась вверх по лестнице.

Хайден долго ворочался на мягкой перине, с наслаждением расправляя уставшие мускулы, затем уснул, но вскоре проснулся от сильного стука в дверь.

– Проклятие, – пробормотал он, переворачиваясь на спину.

В Лондоне он мечтал, помимо всего прочего, как следует отоспаться, но и здесь ему не повезло.

«Наверное, это очередная проделка Неда, – подумал он. – Вот дьявол!»

Хайдену на сегодня вполне хватило приключений. Его одиночество было нарушено сначала любопытной девственницей, которую пришлось возвращать домой, затем нахальной шлюхой, которую пришлось выпроваживать за дверь, а теперь вот еще и шаловливый герцог явился в самый неподходящий час. Может быть, Нед пришел сказать, что все это было розыгрышем, чудовищной шуткой, а юная дебютантка и ее разъяренный шурин были всего лишь нанятыми актерами?

Но если так, то женщина, исполнившая роль юной дебютантки, должна быть непревзойденной актрисой Интересно, где Нед сумел отыскать ее, в каком театре? Да и не верилось Хайдену, что это была актриса. Невинность, конечно, можно сыграть, но так имитировать первый поцелуй?

Гениальная актриса.

Стук в дверь прекратился. Хайден замер под одеялом, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не нарушить тишины. Может быть, это вернулся его камердинер или кто-то еще из слуг, которого вышибли под утро из ближайшего кабачка?

Хайден перевернулся на бок и повыше взбил подушку, рассчитывая, что ему удастся хотя бы еще немного поспать.

Напрасная надежда. Стук возобновился, причем еще сильнее, чем прежде.

Хайден откинул одеяло, соскочил с кровати, накинул халат и запахнул его, наскоро перевязав широким поясом. Затем зажег свечу и пошел с нею вниз, проклиная всех слуг на свете. Для человека, который больше всего в жизни ценил уединение, сегодня выдался на редкость беспокойный день, да и ночь тоже.

Недовольно распахнув входную дверь, Хайден оцепенел. Вот уж кого он никак не предполагал увидеть на пороге своего дома, так это мисс Карлотту Энн Фарли!

Она явно собиралась что-то ему сообщить.

Хайден закрыл дверь перед самым ее носом.

Короткое затишье, и снова – стук, на этот раз вдвое сильней, чем прежде.

Хайден вновь отворил дверь и посмотрел сверху вниз, с высоты своего роста, на незваную гостью. Она сменила свое бальное платье на скромную бордовую юбку и изумрудно-зеленый бархатный жакет, подбитый мехом, и выглядела в них чуть менее эффектно, чем в прошлый раз. Однако и сейчас тугой жакет соблазнительно подчеркивал ее высокую полную грудь и осиную талию. На голове Лотти красовалась новенькая шляпка, украшенная розовыми перьями. Шляпка слегка съехала набок, и эта деталь почему-то казалась Хайдену особенно волнующей, заставив сильнее забиться его сердце. Если Лотти и побаивалась разгневанного разбуженного мужчину, на котором не было ничего, кроме наспех наброшенного халата, она этого не показывала.

– Добрый вечер, мисс Фарли. Точнее, доброе утро – Хайден посмотрел через плечо Лотти на пустынную улицу. Наемный кеб только что скрылся за углом, лишив Хайдена последней надежды поскорее избавиться от ранней гостьи. – Вы на этот раз одна? Или где-нибудь в кустах притаился ваш разгневанный шурин с кинжалом?

– Я одна, – ответила Лотти, но при этом оглянулась.

– Вот этого больше всего я и опасался. А служанки или няни с вами тоже нет? Никого нет, кто мог бы увести вас подальше от такого опасного человека, как я, благополучно доставить вас домой, уложить в кроватку и подоткнуть вам одеяльце?

Хайден старался не вспоминать о том, что совсем недавно он сам очень хотел уложить эту девушку в постель – свою, разумеется. Хотя до постели они не добрались бы, пожалуй, успели бы только до дивана, стоящего в гостиной. Во всяком случае, для начала.

– Я уже объясняла вам, лорд Оукли, что достаточно взрослая, чтобы обходиться без няньки, – вздохнула Лотти.

– В таком случае вы должны понимать, что это весьма рискованное занятие – приезжать под утро в наемном кебе в дом одинокого джентльмена одной, без сопровождения.

– Судя по тому, что говорят мои родные, моя репутация безнадежно погублена, – ответила Лотти, крепко прижимая к груди свой шелковый ридикюль, словно тот был талисманом, охраняющим от опасностей. – А значит, терять мне уже нечего.

– Если вы верите в это, мисс Фарли, значит, вы гораздо моложе и наивнее, чем я думал, – мягко заметил Хайден.

Лотти сумела не отвести глаз в сторону, но щеки ее заметно порозовели.

Хайден почувствовал свою бестактность, и отступил в сторону, освобождая дорогу.

– Заходите, пока вас никто не увидел. Не хватает еще, чтобы кто-нибудь подглядел, как я разговариваю под утро с юной дебютанткой на пороге своего дома. Список моих жертв и без вас очень велик.

Лотти не заставила себя уговаривать и немедленно переступила порог, и прежде чем Хайден успел закрыть дверь, уже направлялась к гостиной.

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома! – крикнул ей вслед Хайден. – А я пока оденусь. Еще раз.

Если Лотти пропустила ехидное замечание мимо ушей, то он, в свою очередь, не пропустил мягкого покачивания ее бедер под юбкой, когда она входила в гостиную.

Когда Хайден, переодевшись, вернулся в гостиную спустя несколько минут, Лотти сидела возле стола, глядя на догоравшие в камине угли, и выглядела так, словно это было ее привычное место.

Хайден опустился на стул возле стола и окинул ее изучающим взглядом. Вряд ли среди бесчисленного множества поэтов нашелся бы хоть один, способный передать очарование этого ангельского личика, обрамленного пышными волнами светлых золотистых волос, способный воспеть глубину этих прекрасных ярко-синих глаз, опушенных темными густыми ресницами. Нежные губы Лотти были причудливо изогнуты и напоминали Хайдену лук Купидона. Нос у нее был аккуратным, прямым и тонким, а твердый, хотя и небольшой, подбородок говорил о сильном характере и упрямстве.

Как и опасался Хайден, сейчас вся решимость Лотти была направлена именно на него. Она стянула с рук тугие перчатки, небрежно закинула их в свой ридикюль и сказала:

– Очевидно, вы удивлены тем, что я потревожила вас в такое неподходящее время.