Торгейр поднялся и стал созывать всех к Скале Закона. А когда все собрались, он сказал, что ему кажется, что будет худо, «если у нас в стране не будет для всех один и тот же закон», и попросил не доводить до этого, сказал, что от этого произойдут только стычки и войны, и страна придет в запустение». («Сага о крещении Исландии», перевод Ольги Маркеловой). Надо полагать, имеющиеся перспективы ему открыли духи.
Несколько сложнее вопрос о личном магическом покровительстве. В древнегерманской мифологии известно несколько классов женских духов: богини, норны, валькирии, дисы. Функции их часто смешиваются (возможно, так получилось ко времени записи источников, но скорее они не были четко разграничены изначально); в целом норны отвечают больше за судьбу и дату смерти, дисы – за рождение и жизнь. Как считается, дисы изначально были обожествленными прародительнциами, и культ дис – остатки матриархата. С появлением одинической религии священные праматери заняли подчиненное положение. Предметом культа были предки по женской линии, и логично, что и передавались его традиции тоже по женской линии.
Также логично, что дисам как праматерям приписывалась задача защиты вождя, а также посредничества между людьми и богами. Среди них выделялась особая категория – спе-дисы. Это личная диса, приставленная к герою от рождения, нечто вроде ангела-хранителя (это не то, что хамингья, то есть родовая удача, и не то, что фюльгья, дух-двойник, видимо, одна из частей души, уходящая незадолго до смерти и о ней предупреждающая). Спе-диса – это та добрая фея-крестная, которая вам покровительствует при жизни. Она может являться в сновидениях, делать предсказания и предупреждать об опасности. Причем эта диса может выступать в роли возлюбленной героя, даже становиться его женой. И та пара «диса+вождь», у которой случается прочный любовный союз, может возрождать заново, в виде уже новых людей.
«Сага о Вёльсунгах» рассказывает о Сигмунде:
…он весь день идет прямо на вражескую дружину, и никто не знает, чем кончится бой между ними. Много там летало дротов и стрел, и так помогали ему вещие его дисы, что не был он ранен, и неведомо, сколько людей пало от него, и были у него обе руки в крови по самые плечи.
(Перевод Б. И. Ярхо)
«Сага об Асмунде Убийце Воителей»
Асмунду приснилось, что над ним стояли женщины с боевым оружием и говорили: «Что это у тебя такой испуганный вид? Тебе предназначено предводительствовать другими, а ты боишься одиннадцати мужей. Мы твои дисы-покровительницы, и мы должны защитить тебя от тех людей, которые враждуют с герцогами, и от тех, которые борются против тебя».
(Перевод И. Г. Матюшиной)
Здесь «вещие дисы» и «дисы-покровительницы» обозначаются именно словом «spádísir».
В эту систему я внесла дополнение: придумала понятие «вирд-кона», то есть «женщина судьбы, судьбоносица», которая является земным аналогом небесной спе-дисы и посредником между нею и ее подопечным, героем-вождем. В древности был хорошо известен обычай, когда люди (представители жречества или правящей семьи) в обрядах исполняли роли богов. Таким образом, совершенно мифологический персонаж (спе-диса) был выведен из реального действия в область сновидений, а непосредственное влияние на действие осталось в руках персонажей-людей, и тем самым градус фентезийности был снижен до сколько-то приемлемого. Все-таки цикл «Свенельд» задумывался как реально-исторический, но здесь мы встречаемся с трудностью, которая преследует меня с самого начала моего творчества и многих авторов вроде меня. Многие писатели-историки сходятся во мнении, что невозможно реалистично описать эпоху, которая верила в магию и богов, исключив магию и богов из области реального. Мир средневекового человека включал все это в состав реальности, и если мы их исключим как «суеверия» или «языческие заблуждения», мы серьезно нарушим достоверность эпохи и психологию ее людей. «Магия Гримы» должна работать, раз уж ее современники верили, что у мудрого человека она работает.
Берсерки – один из главных символов эпохи викингов, и написано о них столько, что углубляться в это здесь ни к чему. Отмечу, что мы рассматриваем это явление не как психическое расстройство (хотя это бывало), и не как «грибов нажраться» (хотя скорее употреблялась мазь с беленой, чем мухоморы), а как управляемый адреналиновый взрыв, позволяющий на короткое время повысить выносливость и силу, а главное, быстроту реакции, что в условиях боя на холодном оружии было решающе важно. А этому, вероятно, можно обучать людей с соответствующими природными задатками, чтобы поставить эти задатки под контроль и сделать их носителя приемлемым членом общества. Возможно, этими практиками занимались наследники «мужских союзов» – весьма архаичного явления, которое лучше описано у других народов (античность, иранцы, Индия), но в скандинавском материале тоже встречается в виде осколков. И вполне вероятно, что эти союзы и практики находились под покровительством Одина, бога того света и одновременно «духа воина», так как мужские воинские союзы мыслились находящимися не только за гранью мирной жизни, но и за пределами мира живых. «Боевая ярость» берсерков – это не что иное как одержимость Одином, входящим в души людей, которые посвятили себя ему.
«Жены берсерков» упоминаются в «Песни о Харбарде» как противницы Тора, которых он убивал. Возможно, Тор употреблял это выражение в фигуральном смысле, имея в виду просто ведьм (дескать, ведьмы и берсерки – одного поля ягоды), но, возможно, женщины и принимали какое-то участие в посвятительных обрядах. И есть еще такой момент: в славянском ареале известен обряд передачи силы от старого колдуна к молодому, когда молодой должен был сесть на колени к наставнику. Как пишут исследователи, это посажение на колени имитировало половой акт, то есть передача силы осуществлялась, по идее, путем сексуального контакта. Если вспомнить, что шаманы нередко имели сексуальные отношения со своими духами-покровителями, то это не покажется удивительным.
Итого, вирд-коны и «медвежьи жены» – мои художественные изобретения, все остальные магические практики описаны максимально близко к материалу источников и разработкам их исследователей. Тексты заклинаний – мои, по мотивам некоторых подлинников и реконструкций.
Смешная история про колдунью, которая насылает порчу, задрав юбки себе на голову и глядя назад между ног, тоже взята из саги. Тут можно многое предположить, из каких мест транслируется магическая женская энергия, но лучше мы не будем…
Таким вот образом предполагаемый роман об удивительном путешествии превратился в роман о магии. Но дорожные приключения героев как таковые никогда меня не увлекали…
* * *
Что касается начала шведской королевской власти, то здесь много легендарных сведений и мало достоверных (которые начинаются только в конце Х века). Родословная полулегендарных конунгов излагается в «Саге об Инглингах»
