Нана быстро пошла по улице, плотнее кутаясь в плащ, и вскоре гильотина и ее немногие приверженцы исчезли в тумане за ее спиной. Ей необходимо было стать свидетельницей казни Дюпре, чтобы освободиться от того страха и уродства, которые он внес в ее жизнь и которые, казалось, разъели всю ее душу. Но то, что сейчас она увидела, только усилило ее ощущение ужаса.
Нана сомневалась, сможет ли она когда-нибудь забыть радостную любящую улыбку Дюпре, когда обезглавили Анну Дюпре.
23 часа 55 минут
– Дюпре? – спросил Франсуа, как только Нана вошла в маленький домик месье Радона на правом берегу Сены.
– Гильотинирован.
– Ты уверена?
– Я наблюдала за этим. – Нана обернулась к мальчику, сидевшему на диване рядом с Катрин. – Ты готов к путешествию, Людовик-Карл?
– О да, все это так интересно! – Голубые глаза ребенка блестели от возбуждения, и он положил голову на плечо Катрин. – Катрин говорит, что я должен ехать в Америку, но она не уверена, остались ли еще в Чарлстоне дикари.
– Ну, если их уже не осталось, я думаю, что Жюльетта найдет для тебя что-нибудь не менее интересное. Она может даже сама отправиться на поиски дикарей, чтобы написать их, – ласково улыбнулась ему Катрин. – У тебя там будет хорошая жизнь, Людовик-Карл.
– Жаль, что ты не едешь со мной, – прошептал мальчик. – Я буду скучать по тебе, Катрин.
– Может быть, ты когда-нибудь сможешь вернуться во Францию. – Катрин поцеловала ребенка в лоб. – Или, возможно, я приеду в Чарлстон навестить тебя.
– Но не сейчас?
– Есть еще много людей, которым Франсуа должен помочь. Наше место здесь, Людовик-Карл. – Катрин ощутила прилив болезненной жалости к мальчику. Стоило ему к кому-то привязаться, как его тут же отрывали. – Поверь мне, ты полюбишь Жюльетту и Жан-Марка.
Людовик-Карл долго молчал.
– Я хотел познакомиться с Мишелем.
– Когда-нибудь. – Катрин с минуту поразмыслила. – Ты можешь писать ему. Мишель с огромным удовольствием будет получать письма из-за океана.
– А он станет со мной переписываться?
– Уверена, что станет. Но тебе надо будет очень осторожно выбирать слова.
– К этому я привык. – Лицо Людовика-Карла осветилось. – Письма…
В дом вошел Жан-Марк, и его взгляд тут же устремился к лицу Франсуа.
– Все благополучно?
Франсуа показал на мальчика.
– Все хорошо.
Жан-Марк улыбнулся Людовику-Карлу.
– Я Жан-Марк Андреас. Счастлив с тобой познакомиться.
– Месье Андреас. – Людовик-Карл церемонно наклонил голову. – Очень любезно с вашей стороны, что вы нам помогаете.
Жан-Марк несколько удивился чопорному поведению мальчика и обернулся к Нана.
– Дюпре не намекал вам на то, что он намеревался сделать с Жюльеттой?
Нана обиделась.
– Конечно, нет. Неужели вы думаете, что я позволила бы ей попасть в ловушку? Что за…
– Подождите. – Жан-Марк поднял руку. – Я вас не обвиняю. По-моему, вы справились великолепно. Мы просто не ожидали, что он нанесет удар сегодня. Мы считали, что он вначале закончит дело в Тампле. – Он помедлил. – Жюльетта на улице, прощается с Мари и Робером. Они едут в фургоне с кое-какими нашими пожитками в Вазаро. Насколько я понимаю, вы едете с ними.
– Что? – Глаза Нана округлились от удивления. – Я никуда не собираюсь ехать. Нет, ни в коем случае. Я не хочу покидать Париж.
– Здесь сейчас для тебя небезопасно, – спокойно произнес Франсуа. – Робеспьер ударится в панику, не обнаружив мальчика в Гавре. Сегодня он тебя отпустил, но завтра он с новой силой примется трясти всех, кто мог принимать участие в побеге мальчика. Я уверен, он уже послал своих людей в Тампль арестовать Пирара, и тебя в кафе «Дю Ша» может ожидать отряд Национальной гвардии.
– И прекрасно, тогда они заберут этого мерзавца Раймона. В эти последние недели я едва могла выносить его, – проворчала Нана. – Господи, но я же терпеть не могу деревню! Может быть, я поеду в Марсель? Не Париж, но по крайней мере там хоть будут люди.
– Это ненадолго, – сказала Катрин. – И Вазаро вам может понравиться больше, чем вы думаете. Когда вам ничего не будет здесь грозить и вы сможете вернуться, мы сразу пошлем за вами.
Нана устало пожала плечами и повернулась к двери.
– Отлично. Наверное, это не имеет значения. – И она ушла.
– Она не так активно возражала, как я ожидал, – нахмурился Франсуа. – И вид у нее нездоровый.
– А как, по-твоему, она должна выглядеть? В течение последних недель ей пришлось вынести всю силу злобы Дюпре, – заметил Жан-Марк.
Франсуа объяснил:
– Но она сказала, что он не причинил ей вреда.
– Не следовало нам ей верить, – сказала Катрин. Нана так много сделала для них. Франсуа рассказал Катрин, как Нана заподозрила, что Раймон Жордано и есть предатель в их группе, и связалась с графом Прованским якобы для того, чтобы выступить в роли союзницы Раймона и тем самым доказать его вину. Когда появился Дюпре, Нана настояла на том, чтобы именно ей поручили обратить планы Дюпре против него. Что ж, она с этим справилась. Но какой ценой – этого они, наверное, никогда не узнают.
– Дюпре ухитрился навредить нам всем. Почему с ней должно быть по-другому?
– Дюпре мертв, Жан-Марк, – спокойно ответил ему Франсуа. – Нана видела, как его гильотинировали.
– Слава богу! – Губы Жан-Марка сжались. – Мне самому хотелось разрезать его на кусочки сегодня днем, когда я увидел Жюльетту в том шкафу.
– Ты же знаешь, что не мог этого сделать. Нам ни за что не удалось бы вытащить мальчика из Тампля без помощи Дюпре, – сказал Франсуа. – Нана послала записку графу Прованскому о том, что мальчик мертв. Теперь убийцы графа не станут искать его. Робеспьер тоже не сможет организовать всеобщий розыск, потому что у него не будет уверенности в том, имеется ли еще что-нибудь, связывающее его имя с побегом. Это был самый лучший из всех возможных планов, и ты правильно сделал, что изображал мертвеца, пока Дюпре не убрался из квартиры.
– Теперь-то это можно сказать. – В комнату вошла Жюльетта и покаянно улыбнулась возлюбленному. – Но Жан-Марк до смерти напугал меня. Как я могла быть уверена в том, что Дюпре налил ему ту самую настойку, которую подменила Нана? Ты сыграл даже слишком убедительно, Жан-Марк. – И она повернулась к Людовику-Карлу. – Как поживаешь? Меня зовут Жюльетта.
– Привет. – Людовик-Карл ближе придвинулся к Катрин. – Катрин говорит, вы знали мою мамочку.
– И очень хорошо знала, – улыбнулась Жюльетта. – И тебя тоже. Когда-то ты меня очень любил. Конечно, ты был слишком мал, чтобы отличаться хорошим вкусом, но я уверена, что с тех пор я исправилась. Катрин рассказала тебе, как мы собираемся миновать кордоны и уехать из Парижа?
