– Да. – Лицо мальчика вдруг осветилось ребячьим восторгом. – Какая блестящая идея!
– Я тоже так считаю. Ты еще узнаешь, что раз за дело взялся Жан-Марк, то все будет в полном порядке. – Жюльетта обернулась к Жан-Марку. – Почему бы тебе не отвести его в сад и не показать это?
Жан-Марк вопросительно посмотрел на мальчика.
Людовик-Карл отодвинулся от Катрин и подошел к Жан-Марку.
– Пожалуйста, мне бы очень хотелось его увидеть.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказал Франсуа. – Пора разводить огонь.
Катрин кивнула, не сводя глаз с Жюльетты. Спустя минуту мужчины и мальчик вышли через боковую дверь.
В комнате воцарилось молчание. Две женщины смотрели друг на друга.
– Жан-Марк говорит, что, возможно, для нас еще долго будет небезопасно возвращаться сюда, – наконец произнесла Жюльетта. – Жаль, что вы не едете с нами.
Катрин печально улыбнулась.
– Ты же знаешь, что это невозможно.
– Знаю. – Жюльетта сморгнула слезы. – Франсуа намерен спасти всю Францию. Не понимаю, как меня угораздило поощрять твою влюбленность в такой образец добродетели. С человеком, у которого есть идеалы, жить гораздо труднее, чем с повесой вроде Филиппа.
Катрин засмеялась.
– Франсуа вовсе не образец добродетели.
– Тогда кто же он?
– Радость, сила, – мягко произнесла Катрин. – Нежность.
Жюльетта отвела глаза.
– Когда вы вернетесь в Вазаро?
– Когда сделаем все, что можно, чтобы прекратить это безумие. Когда заслужим свой сад.
– Я ошиблась. Это ты стала образцом добродетели. – Жюльетта подошла к подруге. – Теперь я знаю, что мне не следовало оставлять тебя. А теперь вы с Франсуа скорее всего станете мучениками. – Она поморщилась. – Или самыми что ни на есть назойливыми резонерами. И в том, и в другом случае вам явно нужна буду я как разрушитель вашего покоя, вашей размеренной жизни. Или я стану третьим мучеником в вашей борьбе против террора.
Катрин поднялась со стула.
– Жюльетта, перестань нести чепуху и дай мне сказать, как сильно я буду скучать по тебе.
– Ты всегда была чересчур сентиментальной. Я отказываюсь превращать этот разговор в слезливое прощание. Ты же знаешь, это не навсегда. Что такое океан для друзей? Я уверена, мы увидим… – Жюльетта бросилась к Катрин и крепко обняла подругу. Когда она снова заговорила, ее голос звучал хрипло от слез. – Пошли за мной, если будет во мне нужда. Я приду. Я всегда приду к тебе.
– А я всегда приду к тебе. – Горло Катрин, когда она обняла Жюльетту, болезненно сжалось. Столько лет вместе, столько смеха, столько слез! – Поезжай с богом.
Жюльетта засмеялась и отступила.
– Я еду не с богом, а с Жан-Марком, но надеюсь, что милосердный боже тоже пребудет с нами. И с вами, Катрин. До свидания. – Жюльетта быстро пересекла комнату и вышла в дверь, ведущую в сад.
* * *
Огромный черный воздушный шар уже начинал наполняться воздухом, в корзине ярко горела проволочная жаровня. Обогнув лужайку, к Жюльетте подошел Жан-Марк.
– Мы должны лететь прямо сейчас. – И внимательно поглядел в ее напряженное лицо. – Может, не навсегда, Жюльетта.
– А может, и навсегда. – Жюльетта трепетно улыбнулась и взяла его за руку. – Никто ведь никогда не знает, что готовит грядущий день, поэтому надо пользоваться сполна каждым мгновением. Где Людовик-Карл?
– Сидит на охапке соломы в корзине, – улыбнулся Жан-Марк. – Ждет не дождется, когда мы тронемся.
– Тогда не будем его разочаровывать. Мне надо попрощаться с Франсуа. Где… А да, вижу.
Франсуа стоял по другую сторону корзины и ждал сигнала обрубить канаты.
Жюльетта решительно поспешила в его объятия.
– До свидания. – И свирепо прошептала:
– Ты не допустишь, чтобы тебе или Катрин отрубили голову. Понял?
– Понял. – Франсуа торжественно поцеловал Жюльетту в лоб. – Я сделаю все возможное, чтобы выполнить твой наказ.
Жюльетта отступила на шаг.
– И выполни для меня еще одну просьбу. Жан-Марку пришлось отдать этому негодяю Дюпре Танцующий ветер, чтобы спасти мою жизнь, а у нас не было времени забрать его из дома его матери. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности, но эта статуэтка очень дорога Жан-Марку.
– Я найду способ достать ее для него, – сказал Франсуа. – Хотя на это, наверное, потребуется время.
Жюльетта встала на цыпочки и поцеловала Франсуа в щеку.
– Спасибо. – Затем повернулась и направилась к соломенной корзине, где стоял, вцепившись в ее края, Людовик-Карл с сияющими глазами. – Мы уже отправляемся, Людовик-Карл. Жан-Марк рассказал тебе, что мы собираемся сделать? Он дал заказ месье Радону, ученику Монгольфье, построить для нас эту машину. Это воздушный шар, такой же, как тот, что я видела в Версале, когда была маленькой девочкой. Он черный, так что на фоне ночного неба его трудно будет разглядеть, и мы взлетим вверх, вверх…
– И над кордонами, – закончил Людовик-Карл. – А когда мы благополучно покинем город, спустимся на землю, нас будет ждать экипаж с быстрыми лошадьми, и он помчит нас к морю. – Он нахмурился. – Но что, если мы приземлимся не в том месте?
– У нас есть фонари, и мы зажжем их, как только минуем кордоны. В экипаже увидят свет и последуют за нами, пока мы не доберемся до места посадки, – сказал, подходя к ним, Жан-Марк. – Наш корабль ошвартовался в Дьеппе, а люди Робеспьера обыскивают Гавр, что почти в двухстах километрах от Дьеппа. Так что, прежде чем они сообразят осмотреть другие порты, мы уже должны быть далеко в море.
– А разве огонь, который двигает шар, не будет виден с земли? – поинтересовался Людовик-Карл.
– Возможно, – усмехнулся Жан-Марк. – Но как часто солдаты на посту рассматривают небо в час ночи? А если они что-то и увидят, скорее всего решат, что это падающая звезда.
– Падающая звезда, – повторил Людовик-Карл, глядя в ночное небо. – Мы будем падающей звездой.
Жюльетта увидела, как из дома вышла Катрин и подошла к Франсуа. Фонарь в ее руке отбрасывал на лицо Катрин мягкий свет, и она казалась такой же юной, как в тот день, когда Жюльетта впервые встретилась с ней в версальской гостинице.
Глаза Жюльетты снова жгли слезы, и она заставила себя перевести взгляд на Людовика-Карла. Те времена в Версале и аббатстве остались уже в прошлом; обе они должны думать о будущем и научиться жить в нем.
Жан-Марк подсадил Жюльетту в корзину, затем сам поднялся в нее.
– Руби, Франсуа. – Он добавил соломы и дров в жаровню, шар поднялся, натянув канаты, и в этот момент Франсуа обрубил их.
Жан-Марк с широкой улыбкой обернулся к Жюльетте.
– Туман рассеивается, и дует сильный западный ветер. Кто-то сказал мне, что это добрый знак.
