Ознакомительная версия.
Он притянул ее ближе, поднеся к губам их сомкнутые руки, чтобы поцеловать ее пальцы. Она задрожала от макушки до пальцев ног.
— Миледи, я стану кем пожелаете, поскольку я знаю, что вы моя. Моя жизнь, мое сердце. — Он прижал ее руку к своей груди. — Почувствуйте, как оно бьется для вас.
И действительно, Глэдис ощутила, как билось его сердце, сильно и быстро, точно так же, как ее собственное.
— Могу я поцеловать вас?
Он не помнит их предыдущий поцелуй? Возможно, любой благочестивый человек спрашивает позволения.
— Пожалуйста.
Майкл притянул ее к себе на колени, к своей широкой груди, Глэдис едва не расплакалась, поскольку не знала, что мужчина способен на такие нежные объятия. Он прижался губами к ее рту…
Потом они целовались, как делали это раньше, скользнув на его матрас и прижимаясь, друг к другу. Глэдис не могла забыть, что вокруг люди, но и остановиться не могла. Его рука исследовала ее тело, скользя и поглаживая, вызывая в ней ощущения, которых она никогда не испытывала. Они целовались и целовались, пока голова у нее не пошла кругом.
Затем он отстранился, и Глэдис поняла, что он поступает мудро. Впрочем, стоило ему снова прижать ее к груди, как Глэдис вздохнула от удовольствия и прильнула к нему.
— Карр!
Она вздрогнула.
— Что случилось? — прошептал он.
— Ты не слышал? — прошептала она в ответ.
— Что?
— Не важно. — Она поняла, что ее призывают к исполнению долга. Она здесь не для того чтобы обниматься, а чтобы посвятить своего рыцаря в его задачу. — Я говорила о гааларле, — прошептала она. — Ты знаешь, что это?
— Гарл? — повторил он, неправильно произнеся слово, как сначала делала она. Определенно оно для него ничего не значило.
— Аримафейская линия, — подсказала Глэдис.
Майкл усмехнулся, уткнувшись ей в волосы.
— Милая, я думаю о более приятных занятиях, чем игра в загадки.
То же могла сказать и Глэдис, но удержала его.
— Это не игра. Ты слышал легенды о Гластонбери? О том, что чаша Тайной вечери спрятана там?
Он снова привалился к стене, прижав Глэдис к себе.
— Да, это я слышал. Ее спрятал Иосиф Аримафейский. Это ты имела в виду под аримафейской линией? Его рука поглаживала ее бедро. — Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он.
— Охотно, сказала Глэдис, запечатав согласие поцелуем. — Но не сейчас.
— Увы, боюсь, что да. Я должен поговорить с моим отцом и с твоим. Я безземельный рыцарь, Глэдис. Твою семью трудно будет убедить, но я сделаю это.
Глэдис прижала пальцы к его губам, заставив замолчать. Она хотела сказать ему, что все это неважно и они не могут ждать до свадьбы. Но слова застряли у нее в горле. К тому же вокруг были люди, хоть и спящие.
— Мы поговорим обо всем утром, — сказала она и снова поцеловала его. — Я так счастлива, что наконец нашла тебя.
Он поцеловал ее в ответ.
— Не больше, чем я, найдя свою истинную любовь и невесту.
Его истинная любовь и невеста.
Теперь Они вместе, и завтра она найдет слова, чтобы объяснить их долг. Они отправятся на поиски Святой чаши, и Англия наконец обретет мир.
Но самое главное, она будет принадлежать ему, а он — ей. Навеки.
— Карр!
Глэдис поморщилась от неприятного звука. Впрочем, все остальное было замечательно. Она в тепле, уюте и со своим рыцарем. Открыв глаза, она увидела голые балки. А, это комната, где он обитает.
Она повернула голову и поняла, что одна в постели, одна в комнате, одна в доме! Она села, пытаясь разглядеть что-то еще, но это была та самая хижина, на которую она набрела накануне.
— Нет, — простонала Глэдис, закрыв лицо руками. Видение казалось таким реальным. Она помнила каждый миг, каждое прикосновение, каждое слово. Как это могло быть грезой? Хотя так оно и было. Она уснула в этой постели и пробудилась в ней.
Все же как чудесно было это видение, а главное, теперь она знает имя своего защитника.
Она произнесла его вслух:
— Майкл де Лаури.
Ее рыцарь, ее защитник, а она его истинная любовь.
По словам сестры Уэнны, миссия неотложная, так что ворон и тропинка скоро приведут к нему. Глэдис быстро поднялась с постели, надела сандалии и только тогда сообразила, что в доме не холодно.
Потому что огонь еще горел.
От усталости она накануне вечером не заметила, что дров в доме нет. И все-таки огонь горел. Перекрестившись, она благодарила Всевышнего за чудо.
Открыв окно, она осторожно выглянула. Роса искрилась на траве и ветках, но никаких признаков человека, Глэдис повернулась и оглядела хижину в свете дня — ничего нового, никаких признаков, что ночью кто-то входил, чтобы поддержать огонь. Ее окружали тайны и чудеса, но она не жаловалась.
Снова выглянув, она увидела на ближайшей ветке ворона.
— Ты разбудил меня в плохое время, — сказала она, хотя хорошего времени быть не могло.
— Карр! Карр!
Каким-то образом она поняла, что это значит: «Торопись. Пора идти».
Она была голодна, но с этим ничего не поделаешь, к тому же она спешила.
Глэдис уже собралась одеться, когда ворон влетел в окно и уселся на один из сундуков. Глэдис подошла к сундуку, ворон тут же перелетел на другой. Внутри первого сундука она нашла каравай хлеба, твердый сыр и заткнутый пробкой глиняный кувшин. Она отломила кусок хлеба, который оказался свежим и вкусным. Сняла с полки деревянный стакан, вытащила из кувшина пробку и налила. На вкус оказался отличный эль.
— А чего другого ты ожидала от Божьей пивоварни? — сказала она.
Она притворялась, что разговаривает с вороном, но говорила, чтобы услышать собственный голос. Глэдис прежде никогда не оставалась одна, мир казался пустым, словно чума или какое-то иное бедствие погубило всех. Она встряхнулась. Скоро она увидит Майкла среди множества людей.
Она замерла с хлебом и элем в руках, вспоминая их благословенную встречу и задаваясь вопросом, переживает ли он то же самое. Определенно должно быть так. Они явно вместе пришли в мир грез, как это было недавно в таверне. А это означает, что Майкл проснется с разочарованием, как и она.
Тем больше причин спешить. Глэдис нашла свой нож, отрезала кусок сыра и быстро съела, торопясь отправиться в путь. Она уже было собралась уйти, как снова раздалось отрывистое «карр».
Она поняла, что должна открыть второй сундук.
Глэдис тут же подняла крышку и ахнула. Там лежали красивые одежды. Она в жизни таких не видела: они переливались всеми оттенками зеленого цвета, красновато-коричневого, желтого. Сверху лежал золоченый кожаный пояс с кошельком и кожаными ножнами, точно подходившими к ее ножу. Это явно тоже Божий подарок, но она колебалась.
Ознакомительная версия.
