Ознакомительная версия.
— Я должна сменить свою одежду?
Странно, но именно это шокировало ее больше всего остального. Пока она в своем наряде, она сестра Глэдис из Роузуэлла. Как только она снимет его, она станет кем-то другим, принадлежащим Миру, которого она не знала и не понимала.
— Я действительно должна сделать это?
Ни высшие силы, ни ворон не ответили. Что еще нужно, если предписания ясны? И все равно Глэдис опустила крышку и села на сундук. Назад пути нет. Она покинула единственный дом, который знала, и нарушила множество правил, которые соблюдала всю жизнь. Правда, любая сестра, еще не принявшая постриг, Могла покинуть монастырь, хотя, конечно, это был длительный процесс. Подписывались документы о возвращении в семью. Сестра официально отрекалась от своих обетов.
А она просто последовала за птицей и какими-то огоньками бог знает куда.
Но… Глэдис вскочила. Она помнила, что никогда в грезах на ней не было монашеского платья. Она не разглядывала свое одеяние, но в видениях ощущала себя и двигалась по-иному.
Глэдис торопливо открыла сундук и вытащила зеленое платье. Какая чудесная мягкая шерсть, слишком деликатная для ее огрубевших от работы рук. Ворот и рукава были отделаны искусной вышивкой. Уверив себя, что фасон не слишком отличается от ее привычной одежды, Глэдис надела платье. Рукава длиной только до локтя, впрочем, рукава сорочки доходили до запястья, так что ее руки скромно прикрыты. Надев пояс, она вложила в ножны ножи заглянула в кошелек. Там лежало несколько маленьких монет. Она никогда не держала в руках деньги и с любопытством их разглядывала. На одной стороне был изображен мужчина, вероятно, король, на другой — цветок с четырьмя лепестками.
Сколько они стоят? Что на них можно купить? От мысли, что придется к кому-то подойти и сделать покупку, Глэдис сделалось нехорошо. Она редко встречала незнакомых, людей и никогда не бывала в городе или на рынке, никогда ничего не покупала. Глэдис вынула накидку из чудесной красно-коричневой шерсти и обнаружила в сундуке еще пару предметов: чулки, подвязки, зеленые кожаные туфли, кусок тонкой белой ткани и своеобразный венец, сплетенный из красной и желтой ткани.
Подавив колебания, она быстро надела чулки и туфли. Чулки были такие тонкие, что казалось, их легко испортить.
И трех идти по лесу в новых туфлях, но Всевышнему виднее.
Белая ткань — это, должно быть, вуаль. Глэдис вспомнила, что видела на турнире Дам, чьи вуали развевались на ветру. Глупо, но пусть будет так.
У тех дам, однако, были длинные волосы, заплетенные в косы или свободно распущенные. Со своими коротко обрезанными волосами она будет выглядеть странно. Пожав плечами, Глэдис накинула на голову кусок белой материи и надела сверху сплетенный из ткани обруч.
Ей хотелось знать, как она выглядит, но некому было сказать ей об этом. Она оглядела себя и расправила юбку. Цвет был восхитительный, как весенняя трава, желтый и красно-коричневый служили чудесной отделкой. Грешно любоваться орнаментом, но если на то воля Божья, невежливо противиться, правда?
Больше того, ей хотелось хорошо выглядеть, когда она наконец в реальности встретится с Майклом де Лаури.
Сложив свое платье, Глэдис убрала его в сундук вместе с монашеским поясом, потом закрыла крышку. Оглядела хижину, не упустила ли чего, потом вышла на крыльцо, готовая продолжить путь. Но лес казался непроходимым, нигде ни признака тропинки.
— Что теперь? — спросила она у Вселенной.
Сделав круг, ворон полетел в лес.
— Тропинки нет, — запротестовала Глэдис. — Эта чудесная одежда погибнет!
— Карр! Карр!
Мрачно ворча, она приподняла юбку и двинулась вперед.
Как же слаба ее вера! Как только Глэдис дошла до кустов, открылась дорожка.
Глэдис засмеялась от радости, все сомнения мгновенно улетучились. Все хорошо и правильно, скоро она найдет своего рыцаря.
Возможно, даже в Гластонбери-Тор.
* * *
Впрочем, скоро её волшебная тропинка слилась с проторенной дорогой, впереди показались поля. Она поспешила вперед, но, дойдя до края леса, нерешительно остановилась, новая паника охватила ее.
Что это за шум? Звон, лязг, крики. Спаси, Господи! Рядом сражение!
Ворон, однако, летел вперед, и она вынуждена была следовать за ним, но чем сильнее становился шум, тем больше ее сердце трепетало от страха. Какая ярость в каждом звуке. Смертельная вражда.
Потом она краем глаза заметила развевающиеся флаги. Башню замка, который она помнила. Сердце ее теперь забилось по-новому, шаги ускорились. Это турнир. Тут она видела победу Майкла!
Она подобрала юбки и побежала. Но снова остановилась, завидев множество палаток и людей около замка. Никогда в жизни Глэдис не видела столько людей, не слышала такого смешения звуков, от криков до пения, от лязга металла до музыки. Потом она заметила рядом с замком крыши и сообразила, что там, должно быть, деревня. Справа большое огороженное пространство, на котором сражались мужчины.
Наверное, здесь ее Майкл одержал победу. Должно быть, он где-то поблизости. Военный лагерь раскинулся между ними, но, чтобы добраться до Майкла, она пройдет поле битвы. Вскинув голову, Глэдис пошла вперед.
Справа она увидела грубого вида мужчин, чистящих лошадей. Слева жонглеры выстраивались в пирамиду, развлекая публику. Глэдис шла между палатками по вытоптанной траве. По сторонам импровизированной дороги стояли лавки с едой и напитками, в других продавались ленты. Скудно одетые женщины предлагали кое-что еще. Кое-кто из торговцев зазывал ее в свою лавку, но большинство, мужчин и женщин просто глазели на нее. Глэдис сообразила, что таких, как она, здесь нет, ни одна хорошо одетая дама не разгуливала в одиночестве. Кругом только мужчины, работящие женщины и шлюхи.
Где ворон?
Это действительно путь, которым ей следует идти?
Одетый в лохмотья ребенок подбежал к ней и ухватился за платье, выпрашивая милостыню. Откуда ни возьмись появились другие, клянчили деньги, хныкали, дергали ее за юбки. Глэдис их жалела, но шарахалась от них. Того и гляди с нее одежду стащат. Из палатки, которая была просто навесом из тряпья, вышла женщина и прикрикнула на ребятишек, но взгляд ее был суровым. Похоже, она бы тоже сорвала с Глэдис одежду, будь она уверена, что это сойдет с рук.
Глэдис двинулась вперед, ее решимость только усилилась. Эти бедняги, должно быть, здесь ради работы, объедков, которые смогут подобрать, или ради того, что могут украсть. Но многие из них были честными людьми, пока бесконечные междоусобицы не погубили их урожай и не выгнали из домов.
Вот почему Провидение привело ее сюда, — не ради ее личных пристрастий, а чтобы принести мир. Остановить Эсташа Булонского, желающего войны. Глэдис выпрямилась и зашагала тверже, но как же ей хотелось, чтобы дорога не шла сквозь строй мужчин.
Ознакомительная версия.
