— Мистер Локхарт.
— Мистер Фой.
Оба поклонились друг другу, и мистер Локхарт продолжил:
— Я вас искренне поздравляю, сэр. Мое знакомство с мисс Делани было мимолетным, но я не сомневаюсь в том, что вам суждено счастье. — Его дымчато-серые глаза с нежностью смотрели на меня. — Примите и вы мои поздравления, мисс Делани.
— Благодарю вас. Я удивлена, увидев вас здесь, мистер Локхарт. Я была уверена, что вы уехали в Англию.
— Пароход, на который я купил билет, отплывает лишь раз в месяц, так что мне придется прождать еще несколько дней. — Он взглянул на Оливера и отошел в сторону. — Не смею задерживать вас, сэр. Пожалуйста, извините за вторжение.
— Что вы, никаких извинений, — с обычной вежливостью ответил Оливер. — Вы ведь на Ямайке недолго, но я надеюсь, вполне насладились пребыванием здесь.
— В высшей степени. Хотелось бы остаться еще, но я надеюсь приехать в следующем году для завершения моих дел здесь.
— Мы всегда рады гостям из Англии, — сказал Оливер. — Если я могу оказать вам помощь, пожалуйста, обращайтесь. У меня одно-два мелких дела здесь и много связей, как на острове, так и во всей Вест-Индии.
Мистер Локхарт улыбнулся.
— Я полагаю, сэр, вы слишком скромны. Я очень быстро понял здесь, как высоко почитается имя Фой. — Он заколебался, но затем продолжал: — Есть дело… возможно, значительное, в котором вы можете быть заинтересованы. — Он извинился жестом. — Сейчас неподходящий момент, но, если вы найдете полчаса времени в течение последующих нескольких дней, наш разговор может быть выгоден нам обоим. Оливер подумал и сказал:
— Если это — деловой проект, я предпочел бы, чтобы дело было изложено в первой инстанции на бумаге.
Мистер Локхарт опять улыбнулся, на этот раз с сожалением:
— Здравая идея, сэр. Но это дело я доверить бумаге не могу: оно слишком деликатное.
Я ожидала, что Оливер выкажет удивление, но он совершенно бесстрастно спросил:
— Дело не выходит за рамки законности?
— Совершенно.
Оливер потер подбородок серебряным набалдашником трости.
— В ближайший вторник я буду на собрании в Ямайка-клаб в одиннадцать утра, — сказал он. — Если вы потрудитесь прийти к полудню, мистер Локхарт, я буду к вашим услугам. Клуб вы найдете на Гановер-стрит.
— Благодарю. Значит, до вторника пополудни. — Мистер Локхарт вновь поднял свою шляпу и поклонился мне. Я заметила, что шляпа была новая и недорогая. — Ваш покорный слуга, мисс Делани, — проговорил он, — и надеюсь, что вы простите мне мое ненамеренное столкновение.
Я в это время гадала, имеет ли то дело, о котором он намеревался говорить с Оливером, что-то общее со свитком и золотой монетой, которую дал ему Дэниел. Я не могла вообразить, что все это означает, и никому об этом происшествии не говорила, потому что предполагала, что так хочет Дэниел. Теперь я решила молчать об этом и дальше, если только сам Оливер не заговорит со мной на эту тему после встречи с мистером Локхартом. Мы любезно попрощались с ним и двинулись дальше. Через некоторое время Оливер задумчиво сказал:
— Будет интересно услышать, что такое мистер Локхарт собирается мне сообщить.
— Да. Он рассказал мне, что несколько лет прожил в Китае, и его семья, похоже, имела там бизнес. Вы знаете, Оливер, он очень странный. Он все время называет себя излюбленной жертвой злобной Судьбы. И, представьте себе, Дженни и в самом деле наступила на его шляпу и испортила ее. С другой стороны, Джозеф был напуган при виде мистера Локхарта и сделал знак против дурного глаза.
— Весьма предусмотрительно со стороны Джозефа, — с улыбкой сказал Оливер. — Мистер Локхарт может быть сколь угодно странным, если ему так угодно, но он к тому же еще и опасный человек.
Я была поражена:
— Опасный? Но откуда вы можете это знать?
Он пожал плечами.
— Дорогая моя, я распознаю авантюриста с первого взгляда. А теперь давайте забудем на время об этом джентльмене и вернемся на наши места. Я возлагаю большие надежды на выигрыш своего Бой Блю в следующем заезде.
В среду, когда Оливер заехал за мной, чтобы взять меня покататься, я спросила его, как прошла встреча с мистером Локхартом накануне.
Он покачал головой с выражением одновременно удивления и сожаления, как мне показалось.
— Боюсь, что это рискованное предприятие.
— Какое предприятие, Оливер?
Мой жених поджал губы, слегка нахмурился и вынул хлыст из чехла.
— Ну… он считает, что возможно получить большой доход с кокосовых плантаций, при условии, что урожай будет полностью использоваться, как это делается в юго-восточной части Океании. Производство копры, растительного масла; корм скоту, волокно, пунш. Да, привлекательно в теории, но в действительности вложения капитала никогда не покроются доходами.
— Понятно.
Это слово, по сути, было сказано неосмысленно: я едва ли выслушала вторую часть ответа, потому что с того момента, как только он начал рассказывать, я поняла, что он говорит неправду — хотя сама не знаю, по каким признакам. Меня это шокировало, и несколько минут я чувствовала себя крайне неловко, однако вскоре мне пришла мысль, что многие решили бы, что я лезу не в свое дело, поэтому Оливер, несомненно, предпочел сказать ложь, нежели игнорировать мое любопытство.
Иногда в эти дни мы ненадолго оставались наедине. Если мы бывали уверены, что никого рядом нет, Оливер обнимал меня и целовал в щеки, в шею и губы. Я ощущала сильнейшее возбуждение, дыхание мое прерывалось, и сердце начинало колотиться. Казалось, что внутри меня зажигается огонь, какое-то томление, которому я не знала названия.
Дважды Оливер сопровождал меня на морские купания. Он был добросердечен с Дэниелом; был удивлен тентом, под которым я переодевалась.
— Ваша тетя совершенно права, называя это вигвамом, Эмма. Мы построим для вас здесь небольшую хижину, чтобы вы могли переодеваться с большим комфортом.
Он бродил по берегу с полчаса, наблюдая, как я плавала и плескалась в чистой холодной воде. У Дэниела не было купального костюма. Он входил в воду прямо в брюках, обрезанных выше колен, а затем ожидал, когда они высохнут на нем. Он научил меня задерживать под водой дыхание и сделал мне очки, как у себя. Они позволяли мне прекрасно видеть все под водой — я открыла для себя целый мир, полный чудес и красоты.
В прошлом году он научил меня подводной охоте с дротиком, хотя я не вполне преуспела. Дэниел был в этом деле мастером, он использовал дротик собственного изобретения: тонкую стальную стрелу толщиной не более моего мизинца, конец которой был сплющен и отделан зазубринами перед самым острием. Он говорил, что сталь лучше слушается под водой, чем дерево, потому что создает меньшее сопротивление.
