– Рони, – простонал Сет. Я обернулась. Он сорвал компрессы и пытался встать. – Рони.
– Да, я здесь. – Я снова подошла к Сету и уложила его обратно на кровать. – Тебе не надо волноваться. И не трогай компрессы. – Я водворила их на место.
– Я действительно имел в виду то, что сказал. – Он говорил свистящим шепотом, распухшие губы едва шевелились. Сету, наверное, было больно говорить, и я попыталась остановить его, но он продолжал: – Я очень виноват, Рони. Я никогда больше не буду так обращаться с тобой.
– Теперь это не имеет значения, Сет, – сказала я. – Все кончено, и…
– Нет, теперь я не позволю тебе уйти. Я слишком тебя люблю. Я не хочу потерять тебя, как когда-то Джули. Я этого не вынесу. Я чертовски упрям. Я твой муж, поэтому ты не можешь просто так уйти. Я не дам тебе развода.
– О, Сет, – устало сказала я, – я не хочу начинать весь наш спор сначала. Мы поговорим позже, хорошо?
– Нет, – упрямо твердил он. – Сейчас. Я хочу сказать тебе… про Вену. Я уже тогда любил тебя, клянусь. Но мне нужно было ненадолго уехать. Подумать, разобраться в своих мыслях. Понимаешь?
– Нет, – сказала я.
– Я вернулся. А тебя уже не было. В отеле не знали, куда ты уехала.
Я посмотрела в его избитое лицо.
– Что значит вернулся? – медленно спросила я. – Я не верю тебе…
– Это правда, – сказал он. – Я знаю, что поступил, как последний трус. Я был в отчаянии. Начал много пить, но не мог забыть тебя. Вернулся. Узнал, что ты переехала в меблированные комнаты на Лилиенштрассе. Около оперного театра. Чертова дыра. Я очень виноват… перед тобой.
У Сета пересохли губы. Я поднесла ему воды и помогла сделать несколько глотков. Он снова схватил меня за руку и велел сесть рядом. Я повиновалась.
– Хозяйка дома рассказала мне о ребенке. Николас. Я даже нашел доктора, который приходил к тебе. Доктор… Шумейнек?
У меня перехватило дыхание. Да, именно так. Я уже сама забыла, как звали того врача.
– Я видел могилу. Мне очень жаль, Рони. Я думал, что если бы я остался… Как я проклинал себя!
– Ох, Сет, – горестно сказала я, – не будем больше говорить об этом, пожалуйста. Не надо ворошить прошлое.
Но Сет не слушал. Он должен был выговориться, а я должна была выслушать его.
– Никто не мог мне сказать, куда вы с Анной уехали. Я искал везде. Проверял поезда. Вас не было.
Конечно, он не нашел никаких следов. Я не брала билетов в Мюнхен. Их дал мне король Людвиг.
– Я не знал, что делать. Ты… исчезла. Я был в отчаянии. Думал, что потерял тебя навсегда. И вдруг встретил тебя в Новом Орлеане. Я не поверил своим глазам! А ты сказала мне, что станешь женой Стива. Второй женщиной, которую я потеряю из-за него. Я хотел убить вас обоих.
Я убрала спутанные волосы с его покрытого синяками и кровоподтеками лица.
– Я знаю, – пробормотала я. – Я знаю.
– Концерт переполнил чашу моего терпения. Ты была так чертовски красива… и принадлежала ему. Я не мог слушать твоего пения. Я так ревновал. Я всегда ревновал тебя, с самого первого дня. Ты помнишь? Я никогда не выпускал тебя из виду. Я не хотел, чтобы другой мужчина когда-нибудь обладал тобой. Ни де Верней, ни кто-нибудь другой. Ты моя цыганка. Моя.
Сет глубоко вздохнул и замолчал. Я поняла, что он уснул, и тихо вышла. В коридоре я встала, прижавшись лбом к холодной стене. Он любил меня. Он действительно любил меня. Да, он бросил меня в Вене с ребенком, но он вернулся. А я не знала.
Мне нужно было проветриться. Я скользнула в свою комнату. Стивен крепко спал. Я быстро надела костюм для верховой езды и вышла. Вскочив на Огненную, я поскакала в направлении фермы.
С Марией и малышом все было в порядке. Хуан и его семейство радостно приветствовали меня. Мария нашла, что я слишком похудела.
– Из-за него, – сказала она, пристально глядя на меня. – Ты выйдешь за него замуж?
Я пожала плечами.
– Не знаю, Мария. Я уже ничего не знаю. Я люблю его. Я люблю его брата. Все запуталось еще больше.
– Ты выйдешь за него замуж, – решила она. – Он не такой плохой.
Я поскакала в город и приехала в «Золотую цыганку», когда там уже играли вовсю. Я поднялась на второй этаж, чтобы умыться и переодеться. Стивена в моей спальне не было. Я перебрала свой гардероб и выбрала платье из небесно-голубого атласа. Переодевшись, я постучала в комнату Сета. Никакого ответа.
Я нашла обоих братьев в небольшой обеденной комнате за малым салоном. Они сидели, сблизившись голова к голове, и, когда я вошла, одновременно повернулись к двери. Из-за синяков и ссадин Сета нельзя было узнать. Стивен виновато посмотрел на меня.
– Привет, – сказала я с деланной беззаботностью. – Чем вы занимаетесь? Обсуждаете условия следующего боя?
– Мы оба любим тебя, Рони, – сказал Стивен. – Ничего не изменилось. Я все так же люблю тебя и хочу на тебе жениться.
– Поговори с Сетом, – сказала я. – У него больше прав на меня. Законных прав.
Стивен покачал головой.
– Если ты решишь развестись с ним, это вполне возможно. У тебя есть для этого все основания. Все зависит только от тебя.
– Нет, – прервал его Сет. – Не слушай его.
– Тебе предстоит сделать выбор, Рони, – сказал Стивен. – Если ты решишь остаться с ним, я все пойму и не буду тебя отговаривать. Ты сама хорошо знаешь, что он за человек и на что он способен.
– Замолчи, Стив, – прервал его Сет. – Ты обещал, что не будешь уговаривать ее.
– Так! Значит, пока меня не было, вы тут сидели и решали за меня, что мне делать? – Я скрестила руки на груди. – Вы смешны. Оба. Вы хотите, чтобы я сделала выбор? Очень хорошо!
Они в нетерпении подались вперед.
– Я не выйду за тебя, Стивен, и не останусь с тобой, Сет. Это единственное разумное решение. Сет, помнишь двух братьев из цыганской песни, которую я пела прошлой ночью? Расскажи пока о ней Стивену, а я пойду работать. И вам обоим я настоятельно рекомендую оставаться здесь и не показываться никому на глаза. Вы распугаете всех посетителей.
Я повернулась и направилась к двери, ощущая спиной пронзительный взгляд Стивена. Глаза Сета слишком заплыли для того, чтобы он мог пронзительно смотреть. Я не знала, что делать, и слишком устала от них обоих, чтобы долго ломать голову над тем, как поступить. Ответ появится сам собой, надо лишь немного подождать. Я приветливо поздоровалась с посетителями и, заняв свое место за столом для игры в «фараона», начала играть.
В эту ночь «Золотая цыганка» работала, как обычно. Две оставшиеся французские проститутки смеялись, заигрывали с посетителями, ловко обманывая их. Мужчины постепенно пьянели все больше, шум в салонах становился все громче. Я даже забыла, что «Золотая цыганка» больше мне не принадлежит.
