Лизе хорошо. Очень.
И если бы за окнами прямо в эту же минуту разразился очередной бунт демократии, то она бы не заметила этого, а продолжила бы общение со своей ручной лисичкой. Да, Арька не была её прошлогодним заветным желанием, но за короткое время определила исход событий и стала главным человеком семьи. Сердцем.
Пусть огромное государство принимало историческое название и сметало старые устои, а красный флаг был навсегда спущен над Сенатским дворцом, меняясь непривычным триколором, Лиза улыбки скрыть не пытается. У неё в руках целая жизнь умещается, которая греет одним синим открытым взглядом, а это означало, что несчастья обойдут стороной. Лиза и Космос всегда будут оберегать своё право любить, а ещё больше охранять от зла единственную дочь, без которой больше не представляли общей судьбы. Арька выбрала себе крайне беспокойного отца и неугомонную мать, но Холмогоровы обещали стать самыми заботливыми и понимающими родителями.
— По папе соскучилась, Арь? Он выше приподнимает? Ну, хороший мой, подождём. Дядя Витя и дядя Саша всё ему гор золотых желают. И он им тоже… Да, Арюша, как Деды Морозы, они же и тебе подарки классные привезли!..
Подарками для Арьки в самом деле была завалена половина её комнатки.
Космос традиционно долго прощается с Белым и Пчёлой, стоя на первом этаже парадной дома на Баррикадной, а Лиза, едва заслышав механическую трель, подплывает к телефону. В следующую секунду голосок Томочки раздается на другом конце провода. Лиза и рада услышать подругу. Добрых пожеланий для неё и большого брата никогда не жаль!
— Томка, спасибо, и тебя с наступающим! Фильку поздравляй, родителей обнимай. Я же проверю, от меня не убудет! Знаешь… — задорно тараторит Лиза, усевшись в кресло. Аря удобно расположилась на материнских руках, начиная сонно зевать. — Да, дорогая, не спим, из режима выбились. Понимаю, что педагогика не одобряет… Но вот только зазевала, обезьянка. Год, кстати, её почти… Ну, Том, признаю, что немного с Космиком поторопились, вот он мой диплом красный-прекрасный, но куда б мы без неё? Да никак! Обязательно посмотришь, как она выросла за это время. Каждый день меняется, зайчик мой… Да, да!
Лиза и Тома с пару минут обмениваются благодарными фразами, а когда беседа прерывается, Холмогорова снова останавливает материнский взор на дочери. Похоже, что Ариадна Космосовна перепутала день и ночь. Одиннадцать с лишним, а Аря ни в одном глазу. Но в эту ночь… Не беда!
— Не хочется спать, доченька? — Лиза крепче прижимает к себе малышку, нежно поглаживая её светлую головку. — Папку ждём?
И Аря сказала бы маме утвердительное «да», если бы не могла только агукать.
— Папа ёлку принёс? И она тебе очень нравится? — каждое утро тридцать первого декабря Космос Юрьевич приносил Лизе, а теперь и Аре, душистое новогоднее дерево. С восемьдесят восьмого года эта традиция не менялась, а теперь приняла более чем важный статус — ёлка для ребёнка! Зрелище грандиозное… — Целую космическую ёлку? Да, Арь?..
С появлением собственного ребёнка главный праздник советской детворы принимал для Елизаветы настоящие оттенки. Аречке всего-то два месяца исполнилось, но для неё дома поставили самое лучшее новогоднее дерево, украшенное разноцветными гирляндами и яркими шарами. Малышка смотрит на пушистую гостью из леса как завороженная…
Восторг!
Кос и Лиза готовы восторженно хвалить свою куколку без конца. Молодые родители чувствовали, что жизнь удалась такой, как и загадывалось, а без драгоценного ребенка существование в четырех стенах стало бы пустым и ничем не примечательным. Вопреки тому, что научиться ухаживать за младенцем не так уж и легко, и бывало, что Лиза не знала спокойной минуты рядом с дочерью. К счастью, Космос никогда не оставлял её без помощи. Это было его искреннее желание.
— Кто там сказал про папку? Арька заговорила? Ну нет повода не выпить! — голос Холмогорова раздается из прихожей, а Лизе не хочется вставать из удобного кресла, так хорошо они с Арей пристроились. — Папка вернулся, папка двух бедолаг по берлогам отправил. Вперёд и с песней!
— Не сомневалась, Кос, что курилки поехали по нужным адресам, — Лиза со спокойной душой отдаёт дочку мужу, зная, что в отцовских руках Аречка не заплачет и не станет капризничать, а лишь больше пригреется. — Пап, видишь, ёлка удалась. Мы с Арькой покружились вокруг неё, оценили твои старания. Здорово, правда? Как никогда!
— Что верно…
Космос тихо соглашается со словами Лизы, признавая её безусловную правоту, задумываясь, что времена действительно пошли другие. Может, безудержное веселье, похищавшее здравый рассудок на целый вечер и большую часть ночи, будет иметь свое продолжение в следующую новогоднюю ночь, но не этот раз. Уходящий год получился сложный и непредсказуемый, хоть и круживший голову от успехов: долгожданная свадьба, рождение дочки, основательное дело на четыре головы. Однако под конец девяносто первого друзьям захотелось взять паузу от привычных празднеств.
Нужно отдыхать друг от друга? Оказалось, что очень даже нужно…
Первыми помахали ручкой Филатовы, уехав тридцатого числа на дачу к родителям Томы. Космос и Лиза не отстали от друзей: маленький ребёнок сам выстраивал их планы, нуждаясь в круглосуточном внимании. Саша и Витя заехали к Холмогоровым мимолетными посетителями, пробыв за чаем на кухне не больше часа, а что у них дальше на уме? Белый к Ольке помчал на всех порах, доброго снеговика изображать, а Пчёла…
Чёрт его знает, что там после Голиковой происходит. Ничего хорошего? Это тайна, покрытая мраком, но Космос в дела улья не лез. И Лизе запрещал думать о чужих ошибках. Своих проблем навалом, а виноватыми быть не больно то и хотелось.
— Всё изменилось, солнце, — Лиза приподнимается с кресла, чтобы быть ближе к мужу и дочери. По телевизору сменяются картинки, но в моменте они не представляют интереса, — раньше у нас бывало шумно, а сегодня… Только втроем!
Космос и Лиза вместе, а Аречка — гарант абсолютной любви. Новый год ещё не представлялся таким теплым праздником, от которого до слёз щемило душу. Растаяло бы и самое железное сердце.
— Зато с главным человеком, — произносит Холмогоров, не скрывая добродушных интонаций, — единственным человеком, который меня слушается. Моя гордость!
— Забегает Арюшка быстрыми ножками, Кос, и тогда поговорим о послушании…
— Своя не поведёт, своя будет нас радовать!
— А как же?..
Дети росли стремительно, пускай Лизе и кажется, что до взросления Аречки ещё слишком далеко. Это только чужие дети растут быстро, а свои же наоборот.
Как же Холмогорова ошибалась!..
А пока же с придыханием смотрит на милую дочурку, отмечая про себя, что Арька до смешного похожа на детскую фотографию Космоса. Синеглазая и щекастая…
— Забегает сразу, а не пойдет, я в своей крохе уверен!
— И всё-таки, Космос, — аккуратно уложив уставшие ладони на плечи мужа, Лиза будто бы делает попытку создать вокруг дочери непробиваемый кокон, — это совсем другой Новый год? Ты бы хотел иначе?
— На Луну слетать? — Холмогоров замечает, что Ариадна дремлет под материнский говор, и поэтому не стремиться нарушать детскую безмятежность.
— Нет, Кос, как раньше, как в прошлом году… — Лизу тянет необъяснимое чувство, красноречиво подсказывающее ей, что как раньше больше не получится. И не потому что появились семьи, появились высокие амбиции…
Они сами становятся другими?!..
Дыхание юности бесследно улетучивалось в неведомые дали, принося на смену себе стремление завоевать место под солнцем. В обиду себя не дать. И выстоять…
— Лиз, предлагаешь мне напялить белую бороду? — Космосу не привыкать к роли Деда Мороза. — Нос свёклой намазать не дам, я своё уже отыгрался…
— Мне одно знать важно, Космос, — голубые очи Елизаветы внезапно наполняются серьёзностью, несвойственной расслабляющей домашней атмосфере, — как бы там ни было…
— Чего, мать героиня? — щелкнуть бы свою неугомонную жену по носу, но руки Коса заняты ценной ношей, которая наконец-то вспомнила, что дети ночью должны спать, а не азартно хлопать хитрыми глазёнками. — Посмотри на меня внимательно…
