— Ты всегда была плохой ученицей, — упрекнул он, усмехаясь. — Слишком нетерпелива и не желаешь слушать предостережений. Тебе еще многому надо научиться. — Эштон похлопал ее по руке и снова взялся за поводья.
Они направились к дому, выбрав маршрут через Теймз-стрит. Золотистые сумерки опускались над заливом, улицы города еще были полны людей. Торговля сделала Ньюпорт одним из самых важных морских портов английских колоний. Купцы процветали, игнорируя английские навигационные законы и следуя законам свободного рынка, которые британские власти не признавали все эти долгие годы. Чувствовалось, что здесь обращаются большие деньги. Взглянув направо, Эштон увидел большие корабли с полуспущенными парусами, подходившие к пирсу и отыскивающие место для разгрузки. По Теймз-стрит, словно часовые на посту, стояли желтоватые и красные дома судовладельцев.
— Эштон? — Вопрос Бетани отвлек его от размышлений. — О чем ты думаешь?
— Как заработать на жизнь.
— Ты прекрасно зарабатываешь, живя в Систоуне.
Выражение его лица стало напряженным. Бетани, которая никогда ни в чем не нуждалась в жизни, едва ли представляла, как мало он имел.
— Желаю большего, чем быть чьим-то конюхом.
— Твоего отца это устраивало, — настаивала Бетани.
— Но не меня. Перед его смертью я дал обещание. Слава Богу, это Америка, а не Англия, где положение человека предопределено его рождением.
Она застенчиво держалась за его талию, молчаливо размышляя вместе с ним. Ему хотелось поделиться с ней своими мыслями, почему его не устраивала работа у ее отца. Но прежде чем Эштон успел что-то сказать, они услышали мужской голос, зовущий ее по имени. Резко повернувшись, молодые люди увидели английского офицера, едущего верхом по Теймз-стрит. Эштон остановил Корсара, неприятное чувство овладело им.
— Здравствуйте, капитан Тэннер, — обратилась к офицеру Бетани. Тот изящно поклонился.
— Мисс Бетани, рад вас видеть снова.
— Капитан Тэннер, это Эштон Маркхэм, — представила их Бетани. — Мы возвращаемся в Систоун.
— Понимаю.
Тэннер едва ли взглянул на Эштона, обратив свой восхищенный взор на Бетани.
— Желаю вам приятной прогулки, мисс.
Коротко кивнув, Эштон тронул Корсара.
— Это твой друг? — бросил он через плечо.
— Приходил к нам, раз или два, прекрасно играет в пикет.
— Не сомневаюсь, — ядовито заметил Эштон. — Угрожая гражданам Ньюпорта, капитан Тэннер все же находит время и совершенствует свое мастерство игры в карты.
Ее веселый смех, подхваченный легким бризом, прозвучал, словно яркая музыка.
— Эштон, ты такой же радикал, как и Гарри.
«Может быть, это так и есть», — подумал Эштон. Город остался позади. Корсар галопом поскакал по покрытым цветами лугам. Мысли Эштона обратились к более приятным вещам. Его внимание занимали руки, доверчиво обнимавшие его за талию. Тело Бетани прижималось к его спине, он с трудом подавлял в себе возбуждение. Эштон уже начал сожалеть, что дал обещание Синклеру Уинслоу остаться до конца сезона, готовить лошадей к скачкам и подготовить вместо себя Барнэби Эймза. Чем скорее Эштон избавится от общества Бетани, тем быстрее он сможет совладать с запретным возбуждением, которое вызывала эта девушка. Рука Бетани опустилась и остановилась на его бедре. Сначала он думал, что это случайный жест, но когда она сильнее прижала руку, ее ласка, казалось, прожгла кожу через кожаные бриджи. Эштон прочистил горло.
— Бетани, пожалуйста… — Она не осознавала, что делает с ним. Одна только ее близость приводила его в волнение, но эту маленькую ласку он не в силах был выдержать. — Неужели никто не предупреждал тебя, что нельзя так дразнить мужчин?
С испуганным возгласом Бетани быстро отдернула руку. Эштон не смог подавить смех, представляя, как она покраснела. Остальную часть пути они проехали в молчании. По дороге, ведущей к особняку, их встретил пушистый бело-коричневый спаниель, который стал кружить вокруг Корсара, лая и пригибаясь на передние лапы, короткий хвост весело вилял в воздухе.
— Глэдстоун, фу! — засмеялась Бетани. — Он влюблен в коня.
— К большому сожалению Корсара.
Эштон остановил лошадь во дворе конюшен. Бетани подхватила пса на руки.
— Глэдстоун прощает его, не так ли, милый? — Она вздохнула. — Мне хотелось бы, чтобы у людей было так же, хотя человек редко проявляет обожание, ничего не прося взамен.
Эштон некоторое время внимательно смотрел на девушку, потом пожал плечами и повел коня по двору, чтобы дать ему остыть. Бетани задумчиво следовала за ним, стараясь найти ответ, почему поведение Эштона приводит ее в замешательство: то добрый и насмешливый, то по-грешному чувственный, а затем снова — холодный и безразличный. Наблюдая, как он обращается с лошадью, она призналась себе, что зачарована им и немного напугана. Мисс Примроуз всегда учила ее смело встречать все, что вызывает страх, — надо изучать страхи и превращать их в старых друзей. А зачем бояться старых друзей? Бетани решила последовать совету своей учительницы и пошла за Эштоном, заводившим Корсара в стойло. Девушка остановилась за его спиной так близко, что ей чувствовалась теплота его тела; преодолев колебания, она быстро обняла его за шею, прижимаясь; ее сразу же охватило сладкое томление — это чувство теперь возникало у нее постоянно, когда она видела Эштона. Какой-то непонятный звук вырвался у него из горла. Бетани вопросительно взглянула на него — в нем боролись страсть и благоразумие.
— Боже мой, Бетани? Чего ты хочешь?
— А как ты думаешь?
Девушка продолжала с молчаливой мольбой смело смотреть на него. Шумно выдохнув и пробормотав проклятие, он крепко обнял ее, поцелуи — быстрые, страстные, всепоглощающие, не очень нежные — буквально впивались в нее, разжигая страсть, превращая в безвольное и податливое ее гибкое, молодое девичье тело. Оторвавшись от губ, он стал целовать ее глаза, щеки и шею; она не выдержала сладостной муки, повалилась на мягкое сено, увлекая его за собой. Тихое ржание лошадей и отдаленный шум прибоя смешались с ее собственным внутренним ритмом. Чувство слабости внезапно прошло, в ее крови зажегся огонь, она прижалась к нему, покрывая поцелуями его изумленное лицо, шею, с наслаждением вдыхая запах кожи; свободная белая рубашка расстегнулась на груди, приоткрылась блестевшая от пота мускулистая грудь, покрытая каштановыми волосами, — Бетани провела по ним рукой, желая узнать его всего. Неожиданно Эштон выпустил ее и резко выпрямился.
— Достаточно, любовь моя.
— Что? Что такое? — неуверенно спросила она, еще не опомнившись от жарких объятий. Бетани дотронулась до его плеча. Эштон резко отстранился и вытер рукавом лицо, как бы стараясь избавиться от ее вкуса.
