Джим посмотрел ему вслед и, когда дверь закрылась, принялся внимательно изучать собственные штопаные-перештопаные манжеты. Потом неловко одернул каждую, расплылся в улыбке и заспешил на работу.
Джим всегда ходил одним и тем же путем. Тем путем, который показала ему Элли. Он строго следовал заведенному порядку, и ему в голову не приходило его менять.
Не успел он пройти и половину квартала, как к нему разом шагнули три здоровенных типа.
— Ну и ну! Ребята, вы только посмотрите, кто тут идет!
— Привет, Руди! — радостно помахал рукой Джим. — Привет, Билли! Привет, Бо!
Руди, Билли и Бо небрежно оперлись о железную ограду, что отделяла тротуар от проезжей части улицы.
— Куда это ты так разогнался? Притормози, дружище, и поболтай со старыми приятелями! Ведь мы твои друзья, верно?
— Верно, Руди. Лучшие друзья. Но если я не поспешу, то опоздаю. Элли сказала, чтобы я был в магазине не позднее девяти. — Джим вытащил из кармана старые поцарапанные часы. — Ну вот, уже почти девять. Она не любит, когда я опаздываю.
— Тогда, пожалуй, давайте его отпустим, — проговорил Руди, отлепляясь от ограды. — Но сначала, Джим, нам надо обговорить с тобой одно дельце. Так, ребята?
— Точно, босс, — с готовностью откликнулись Билли и Бо.
— А что за дельце, Руди? — подозрительно спросил Джим.
— Понимаешь, Джим, дело вот в чем, — начал Руди, доверительно водрузив толстую, как окорок, руку на широкие плечи Джима. — Ты же знаешь, что мы пропускаем тебя по улице всего за пять центов, так ведь?
— Так, — осторожно подтвердил Джим.
— Так вот, — продолжил Руди, с сожалением;
пожав плечами, — к несчастью, цены опять поднялись. И что ты с ними будешь делать! Мы так долго пропускали тебя за пять центов, потому что ты наш лучший друг, Джим. А ведь все остальные платили и платят десять.
— Десять центов? — Джим растерянно завертел головой, — А ты не ошибся, Руди?
— Да ты что, дружище, разве я могу тебе соврать? Билли и Бо загоготали.
Джим вздохнул и отступил назад.
— Нет, Руди. Десять центов это много. Руди снова с сожалением пожал плечами:
— Тогда, боюсь, тебе придется поискать другую дорогу.
Джиму, чтобы ходить другим путем, пришлось бы попросить Элли или Барнарда показать ему его. А если он попросит их показать другую дорогу, они обязательно поинтересуются, зачем это ему. И тогда ему придется рассказать, что он отдает чаевые своим приятелям. Он знал, что Элли от этого не будет в восторге. Но Джиму нравились Руди, Билли и Бо. Он любил своих друзей.
— Ладно, — пробормотал он. — Я постараюсь достать десять центов.
— Вот и хорошо. Рад, что мы так быстро договорились. Не хотелось бы потерять нашего лучшего друга, — сказал Руди, хлопнув Джима ладонью по спине. — А сейчас тебе лучше поторопиться, а то и правда опоздаешь.
Не успел Николас усесться за письменный стол, как в дверь постучал Берт.
— Вас хочет видеть один господин, — извиняющимся тоном заговорил помощник. — С ним не было предварительной договоренности, но он продает недвижимость. Я подумал, что, может быть, вы захотите с ним переговорить.
— А где эта недвижимость? Берт протянул листок, на котором было торопливо нацарапано некое подобие карты.
— Она на Шестнадцатой улице.
— Я полагал, что там мы владеем всем, кроме дома мисс Синклер.
— Всем, что находится в пределах квартала, который, собственно, нам и нужен. Но как вам известно, там есть переулок, который делит квартал на две половины. — Он пожал плечами. — Я подумал, что раз с мисс Синклер возникли трудности, то, может быть, имеет смысл скупить недвижимость по другой стороне переулка и начать строительство в том направлении.
Николас откинулся на спинку кресла и задумался. Это не самый хороший вариант. Лучше всего заполучить дом Элли. Но сейчас даже он готов был признать, что это вряд ли получится. Возможно, если оставшаяся часть улицы тоже будет принадлежать ему, то удастся убедить Элли перебраться куда-нибудь в другое место.
— Пригласите его.
В кабинете появился пожилой, одетый с иголочки господин. Его чрезмерно длинные волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо тщательно выбрито. Ботинки были малость стоптанные, но начищены до блеска. Мужчина шагнул к столу и протянул Николасу руку:
— Мистер Дрейк, я Грейди 0'Ши. Рад с вами познакомиться.
— Присаживайтесь, мистер 0'Ши. Как я понимаю, вы заинтересованы продать мне кое-какую недвижимость?
— Да, сэр. У меня дом на Шестнадцатой улице, а ходят слухи, что вы собираетесь начать там грандиозное строительство.
— Возможно, — коротко ответил Николас.
— Да, я понимаю, — смутился 0'Ши. — Так вот, услышав про это, я подумал, что вы…
— Мистер 0'Ши, даже если бы я хотел начать там строительство, какой мне толк от покупки одного дома из десятка, которые там теснятся?
Грейди при этих словах просиял:
— Я взял на себя смелость переговорить с остальными людьми. У нас будет собранием И я подумал, что, может быть, вы придете, поговорите с ними и убедите, чтобы они тоже продали свои дома.
Николас бросил на посетителя долгий взгляд:
— Хорошо. Когда у вас собрание, мистер 0'Ши?
— В эту среду. Я оставлю адрес вашему помощнику.
С этими словами Грейди 0'Ши поднялся, поклонился и вышел из кабинета.
Николас остался в одиночестве. Почему же Элли не продает свой дом? В своих отказах она была непоколебима. Если поначалу он полагал, что девушка просто выторговывает побольше денег, то вскоре понял, предложи он ей луну, она все равно откажется.
Предложить Элли луну, невольно улыбнулся он. Это в ее духе — чудно и невероятно. И вслед за этой мыслью пришло неодолимое желание увидеть Элли, вопреки данному обещанию никогда с ней не встречаться. Николас хотел снова услышать ее смех, увидеть ее улыбку, заглянуть в ее неповторимые зеленые глаза и утонуть в них. Громкие голоса за дверью вернули его к действительности.
— Поймите же, мистер Дрейк очень занятой человек! — услышал он голос секретарши.
— Я это знаю, потому что сама очень занятая женщина. — Голос был мелодичным, хотя, несомненно, принадлежал пожилой женщине. Он показался ему знакомым, но Николас не мог сообразить, чей это голос. — Получить распоряжения, исполнить распоряжения, — продолжала говорить женщина. — День за днем, без конца, уж я-то знаю, поверьте. У женщины, что перед вами, не было и нет времени наслаждаться жизнью. Я действительно очень занятой человек. Так что только покажите мне кабинет мистера Дрейка, и я ни секунды лишней не задержусь.
— Я уже вам сказала, — со вздохом проговорила секретарша, — у вас нет договоренности о встрече.
— Ну хорошо, моя дорогая. Если от этого вам станет легче, запишите меня на прием. Еще один вздох, но уже облегчения.
— Очень хорошо, мадам. На какое число и время вас записать?
— Давайте на десять утра в понедельник тринадцатого числа.
— Но это же сегодня, сейчас!
— Вы очень наблюдательны. Ну а раз я теперь записана на прием, то с вашей стороны просто неприлично заставлять меня ждать. Посмотрите на часы на стене — уже пять минут одиннадцатого.
Николас не удержался и тихо засмеялся. Кто эта особа, подумал он и, поднявшись из-за стола, подошел к двери и распахнул ее.
— Боже мой… миссис Шер! — воскликнул он при виде дамы.
— О, вы уже на рабочем месте, мистер Дрейк! Весьма признательна, что не заставили меня ждать слишком долго. Вы же знаете, у меня назначено на десять, — добавила она, укоризненно качнув седой головой.
— Да, что-то такое я слышал, — с улыбкой ответил Дрейк и со смешинками в глазах церемонно взял женщину под руку. — Прошу вас, проходите. Чем могу быть полезен? Ханна охотно позволила увлечь себя в кабинет.
— Вот это да! — Она восхищенно погладила пухлой рукой кожаное кресло с высокой спинкой.
— Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Шер.
— Мисс, — поправила она. — Хотя, надеюсь, скоро буду миссис.
— Вот как? Поздравляю! И кто сей счастливец? Ханна залилась краской.
— Барнард Уэбб.
— Что вы говорите! Я и не знал, что вы обручены.
— По правде сказать, сэр, он тоже про это пока не знает, — призналась Ханна. Голос ее потеплел. — Но узнает, старый козел. Попомните мои слова. Но пожалуй, хватит про меня. Я пришла поговорить о вас.
— Обо мне? — Николас от неожиданности выпрямился в кресле.
— Да, сэр, о вас. И об огорчении, которое вы причиняете моей дорогой Элли.
— Элли?
— Вы что, глухой? Конечно, Элли, кому же еще? Из-за кого еще я стала бы тащиться в такую даль! И правда, из-за кого еще? Николас откинулся на спинку кресла.
— Она замечательная девушка, — продолжала говорить Ханна. — Она спасла всех — меня, Джима и даже этого старого козла Барнарда. Она боролась за нас изо всех сил и победила. Она дала мне работу, когда мне везде отказывали. Неблагодарные родственнички вышвырнули меня на улицу, когда их сопливые чада больше не нуждались в няньке и куда мне было идти? Я ничего не умела делать, кроме как ходить за маленькими детьми. Элли пришлось самой учить меня, как мастерить эти проклятые шляпки. А потом она привела меня к себе в дом, когда узнала, что мне негде жить. А потом Джим. Она его тоже спасла. Привела с собой из… — Ханна покраснела. — Впрочем, это не суть важно. Главное, она будет бороться за тех, о ком заботится, а вот за себя постоять она как-то не слишком умеет.
