– В апреле мне исполнится уже тринадцать. Если не сейчас, то когда?
Тринадцать? Как он и думал, Бригид слишком молода.
– Ждать не так долго. Года два или три.
Девочка открыла рот и с возмущением уставилась на него.
– Два или три года! Я к тому времени буду старой девой. – Кайрен засмеялся, и она пнула его под столом ногой. – Нечего хихикать надо мной! Это очень нехорошо, вы, осел!
Кайрен нагнулся, чтобы потереть место ушиба. Несомненно, храбрая девочка.
– Вы улыбаетесь! – пожаловалась она. – А я ведь только прошу у вас поцелуй, который потом вы будете требовать от меня. И что? Меня же за это высмеивают.
– Сир? Я... я хотел сказать, милорд? – Неуверенный голос Кольма избавил графа от необходимости отвечать Бригид.
Кайрен повернулся. Юноша стоял в дверях главного зала. Его заинтересованный взгляд наткнулся на девочку. Граф улыбнулся. Его оруженосец и юная Бригид?
– Слушаю тебя, Кольм. Входи, садись.
Тот подошел к столу, осторожно сел на скамью по левую руку хозяина и снова тайком посмотрел на Бригид. Повернувшись к девочке, которая сидела справа от него, граф заметил, что младшая из сестер О'Ши еще больше зарделась.
Кольму и самому-то всего пятнадцать. У парня доброе сердце, он слишком мягкий, чтобы готовить его к военной службе. Кайрен любил юношу. Возможно, они...
– Милорд, прибыли остатки армии прежнего графа. Они во дворе и ждут вас.
– Благодарю. Я скоро выйду. Ты знаком с этой белокурой девушкой?
– Н-нет, милорд.
Парень выглядел так, словно готов был провалиться сквозь землю от смущения. Кайрен снова улыбнулся.
– Эту прелестную девушку зовут Бригид О'Ши. – Он посмотрел на девочку и закончил представление: – А это Кольм Колинфорд. Мой оруженосец.
На несколько секунд воцарилось молчание, потом Кольм наконец сказал:
– Приветствую вас, госпожа.
– И я вас, добрый сэр. – Лицо Бригид стало пунцовым. Снова молчание. Оба украдкой обменялись взглядами.
Судя по нерешительности Кольма, граф понял, что у него мало опыта в общении с женщинами, и вздохнул. Ему не следовало упускать из виду столь важную часть образования мальчика.
А ведь Кольм и Бригид, возможно, очень подходят друг другу.
Кайрен весело ухмыльнулся и встал со скамьи. Молодые люди вопросительно посмотрели на него, и граф дружески хлопнул своего оруженосца по плечу.
– Бригид ищет мужчину, чтобы он ее поцеловал. Может, ты сумеешь научить девушку целоваться, пока я буду занят с прибывшими людьми.
Улыбаясь, он направился к выходу и покинул главный зал, а парочка потрясенно смотрела ему вслед.
Когда граф спускался с лестницы, он увидел Мэв. Она шла наверх. В одной руке девушка держала тонкую свечу, в другой книгу, на ее носу были деревянные очки, губы слегка шевелились при чтении. Она явно не замечала его.
Наблюдая за ней, Кайрен подумал, что она выглядит ученой... чего он никогда не любил в женщинах. Это пахнет глубиной мысли и отвращением к действию. Конечно, Мэв умеет замечательно целоваться, но он не мог представить ее играющей под дождем или наслаждающейся хорошей охотой. Ее место в доме, с книгой перед глазами и, возможно, с собакой у ног.
Кайрена пробрала дрожь, когда он вообразил себе такую... оседлую жизнь.
– Доброе утро, – сказал он за миг до того, как они должны были столкнуться.
Мэв оторвала взгляд от страницы и, увидев графа, нахмурилась.
– Доброе утро. Я думала, вы проводите этот день с Бригид.
– Да.
Она молчала, ожидая продолжения. Кайрен улыбнулся. Пусть себе ждет. Досада, отразившаяся на ее красивом лице, только придала ему живости.
– И где она сейчас?
– В главном зале наверху.
– Она завтракает? – спросила Мэв, закрывая книгу.
– Целуется с моим оруженосцем, я полагаю. Кайрен не собирался злить ее, однако не мог сдержать усмешку, когда увидел, какой яростью сверкнули золотистые глаза Мэв.
– Целуется? – Она вспыхнула.
Граф не знал отчего, но ему хотелось, чтобы причиной, вызвавшей этот восхитительный румянец, были ее воспоминания об их поцелуях, а не гнев. В конце концов, разве не из-за них он провел бессонную ночь? Может, ему лучше выбрать в жены Мэв, хотя он еще не говорил об этом с ней?
– Бригид не нужно, чтобы ее кто-то целовал, – возразила она. – Тем более какой-то английский дурак вроде оруженосца. Вероятно, он поиграет с ней и... и оставит ее с ребенком...
Кайрен разразился смехом.
– Вряд ли Кольм знает, как играть с собой, не говоря уж о женщине.
Подмигнув ей, граф с довольным видом прошел мимо. Мэв так и не нашлась, что ответить.
Кайрен поработал с людьми прежнего графа всего пятнадцать минут и решил, что это лишь жалкая кучка неучей.
Стоя на покрытой травой равнине перед Лэнгмором, он еще раз оглядел «армию». Из двух дюжин постоянных наемников четверо выглядели так, будто проводили свои дни за пьянством с рассвета до заката, еще троих, казалось, вот-вот собьет с ног порыв холодного ветра. Несколько человек с седыми волосами находились значительно ближе к могиле, чем к колыбели. Целая дюжина не умела владеть палашом, топором или булавой. Кто, во имя ада, их тренировал? Остальные были ирландцами, кернами, то есть легковооруженными ирландскими пехотинцами, но служившими за деньги, о чем свидетельствовало их дерзкое поведение.
Да, потребуется не один месяц, чтобы превратить эту кучку сброда в настоящих воинов. С отвращением вздохнув, Кайрен отвернулся.
У него на это нет времени. Его цель – взять жену, сделать ей ребенка и уехать отсюда. Однако с выбором жены дело обстоит совсем плохо. Джейн слишком поглощена своим горем, Фиона замкнулась в каком-то испуганном молчании, Бригид веселая... зато ужасно юная.
Проклятие! Он не хочет никакой жены, но должен помочь Гилфорду.
Значит, остается только Мэв.
Кайрен почувствовал себя в ловушке, будто стены Лэнгмора сомкнулись вокруг него, лишая воздуха и света, и вздрогнул.
Сдержав ругательство, он повернулся к одному из своих капитанов, прибывших в Ирландию вместе с Кольмом, и приказал продолжить обучение скверных защитников Лэнгмора.
Кайрен должен побыть на воле!
Через несколько минут он направил своего Ланселота на восток: к морю, к Англии, куда угодно, лишь бы это принесло ему свободу.
Подъехав к реке Слейни, граф немного задержался, чтобы попить холодной воды, которая журчала по камням, покрытым мхом, и снова двинулся в путь.
Местность стала гористой, солнце быстро садилось. Узкие горные долины и многочисленные болота пламенели багряными цветами дремлющего вереска. Повсюду была видна зелень, пробудившаяся к жизни с приходом весны и покрывшая холмистую землю.
Эта земля выглядела очень знакомой. Казалось, он проезжал по местам, которые не видел с тех пор, как ему исполнилось восемь лет.
