Девушка с характером - Анне Якобс

– Ты одернул его в присутствии всей бухгалтерии, как какого-то подмастерья! – выкрикнула Алисия, исполненная материнский чувств. Нет, это было несправедливо. Во владении ее родителей в Померании молодой человек оставался уважаемым молодым господином для остальных подчиненных. Даже когда он пьяным свалился с лошади и его волокли домой.

– Он честно заслужил, Алисия, – защищался Иоганн. – На моей фабрике ценятся заслуги, а не происхождение!

Алисия сжала губы и промолчала. Она втайне упрекнула себя за то, что неправильно начала разговор. Теперь он зашел в тупик, и супруги закончили там, как заканчивали уже миллион раз. К тому же они поссорились, а ссоры не делали их счастливыми.

– Доброе утро, дамы, – выходя, обратился Иоганн Мельцер к дочерям, которые молча прокрались к своим местам. Обе отчетливо услышали иронию в его словах.

– Доброе утро, папочка! – Катарина попыталась включить свой шарм.

Это не сработало: отец, который вообще-то охотно отвечал на такие любезности, сегодня остался невозмутим.

– Надеюсь, молодые барышни хорошо спали, – поддел он их. – Если им вдруг будет нечем заняться днем, в их распоряжении пишущие машинки. Не повредит поупражняться в искусстве машинописи, сейчас многие молодые женщины честно и добросовестно зарабатывают себе таким образом на жизнь!

Он сказал так, чтобы задеть Алисию, и достиг своей цели. Испытывая угрызения совести, пожелал семье «приятного дня» и вышел из столовой.

Воцарилась тишина. Элизабет жевала намазанную маслом булочку с изюмом, Катарина пила вторую чашку чая. Алисия взяла газету и сделала вид, что читает «новости общественной жизни». В действительности она пыталась справиться с эмоциями.

– Вам обеим есть что мне сообщить? – спросила она, наконец оторвав глаза от газеты.

– Мы… мы повздорили, – начала Катарина.

– К сожалению, – добавила Элизабет. – К сожалению, мы немного потеряли контроль…

Алисия посмотрела на обеих дочерей, которые с осознанием вины не отрывали взгляда от своих тарелок. Было ощущение, что время остановилось. Разве не старалась она сделать из них молодых леди? Разве не провели они обе несколько лет в престижном дорогом пансионе в Швейцарии? Сегодня ночью они дрались, как маленькие девчонки.

– О чем повздорили?

Элизабет смерила сестру взглядом, полным ненависти. Китти скривила рот и вздернула подбородок.

– О щелкунчике, – соврала она. – Деревянной фигурке, которую мы когда-то купили на рождественском базаре. Помнишь, мама?

Алисия нахмурилась. Очередная Катаринина выходка. Щелкунчик. Деревянная фигурка в красно-черной униформе, напоминавшей британскую. В рот щелкунчика вкладывался орех, который раскалывали поднятием рычага, приводившем в движение нижнюю челюсть. Тогда, десять лет назад, маленькая Элизабет увидела этого деревянного паренька на рождественской ярмарке и непременно захотела его купить.

– Я взяла его из комнаты Элизабет. Поэтому она на меня и разозлилась.

Шум в цеху стоял такой, что приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга. От Иоганна Мельцера не укрылось, как поморщились господа из американской делегации. А чего они ждали? Каретка прядильного станка – сельфактора [3] – отъезжала, чтобы скрутить нить, а затем возвращалась обратно, и готовая нить наматывалась на бобину. Это сопровождалось громким лязганьем и дребезжанием, кроме того, жужжали нитки, был и другой механический шум – совсем не для нежных ушей. Для рабочих он был делом привычным.

Вообще-то станки хотя и не были новыми, но функционировали безупречно. Одну машину обслуживали впятером. Прядильщик стоял у главного привода и регулировал натяжение нити. Главный и второй заправщики отвечали за то, чтобы присучивать оборвавшуюся нить и заменять полные бобины на пустые. Двое насадчиков прямо на ходу чистили машину от постоянно оседающей на ней пыли. От прядильщика зависели и качество процесса, и заработок, подсчет производился по полным бобинам.

– Впечатляет! – прокричал в ухо Иоганну руководитель делегации мистер Петерс. – Хорошая машина. Хорошие рабочие!

Перед тем как сказать это, Петерс почему-то снял шляпу, будто пытался таким образом усилить голос. Мистер Петерс говорил на сносном немецком, он был потомком выходцев из Остфризии. Тогда их звали Петерсены, зарабатывали они рыболовством, но еле-еле сводили концы с концами. Два других господина говорили только по-английски, было видно, что в деле они разбираются. Они безо всякой робости подходили к жужжащим станкам, заглядывали внутрь механизмов, ощупывали готовую нить. Поинтересовались, все ли машины работают от водяного колеса.

– Раньше работали все, сегодня у нас остались всего две такие машины – одна прядильная и одна ткацкая.

Данный факт произвел на американцев впечатление, от чего Мельцер слегка удивился. На всех соседних предприятиях стояли паровые машины, в этом смысле его фабрика не была какой-то особенной. Заметив, что мистер Петерс пытается заговорить с одной из работниц, он встал между ними:

– Пожалуйста, не отвлекайте моих людей от работы.

Мистер Петерс с недовольным видом поднял брови, но повиновался. А в глубине цеха, где стояли кольцевые прядильные машины, и вовсе забыл свое раздражение. Техника была новая, ее использовали уже на многих производствах, но не повсеместно. Станки работали безупречно. Преимущество кольцевой машины состояло в том, что за счет кругового движения бегунка нить скручивалась и наматывалась непрерывно. Идеальной работой станков Мельцер был обязан своему бывшему партнеру, который, к сожалению, умер.

– Это действительно грандиозно, мистер Мельцер! Great! Wonderful!

Мистер Петерс и оба его коллеги пришли в настоящий восторг, они протискивались к кольцевой машине, указывали на детали и громко обменивались фразами по-английски. Мельцер заметил, что работниц это раздражает, на их лицах читался немой вопрос. Мастер Хунцингер с недоверием посматривал на людей в черных костюмах и несколько раз провел рукой по усам, таким образом он всегда демонстрировал недовольство.

Мельцер примирительно кивнул мастеру. О приезде господ из «Delegation from Cotton Textiles Ltd, New York» было объявлено по громкоговорителю несколько недель назад, рабочие были предупреждены об этом визите. Намечалось заключение выгодного партнерства: американцы были заинтересованы в покупке хлопчатобумажного сатина и камчатки, предлагая в свою очередь недорогой хлопок-сырец. Мельцер дал знак Хунцингеру отвести посетителей в сторону, иначе они опять станут мешать работницам менять бобины. Потом любезно взял мистера Петерса под локоток и увлек за собой:

– Мы сейчас перейдем в другие цеха. Там изготавливают ткани!

– О да! Очень хорошо. Очень хорошо.

Они вышли во двор, и оглушающая тишина словно мягкой подушкой упала на их головы. Уши заложило. Сам Мельцер теперь все чаще после посещения цехов слышал тонкий свист, который чуть погодя проходил. Сегодня времени на то, чтобы унять навязчивый гул в голове, было мало, господа сразу перешли в один из ткацких цехов, снова нырнув в изнуряющий грохот. Шедовые крыши, напоминавшие по виду огромные зубья пилы,