— Я сомневаюсь, что он приедет, — высказался Робин. — Пирушки вообще-то пользуются дурной славой, хотя предыдущему королю они, несомненно, доставляли удовольствие.
— Моя подойдет для обладающих утонченным вкусом, — заявил Торн, и двое собеседников в недоумении посмотрели на него. — Я просто хочу сказать, — улыбнулся он, — что не будет разнузданной оргии. — Друзья продолжали пристально смотреть на него. — Вы боитесь, что я поступаю непростительно глупо? Но я приглашу актеров.
— Остроумно, — отозвался Робин. — К сожалению, меня не будет там, чтобы самому все увидеть.
— А я буду, — объявил Кристиан. — Даже если король не появится, я не могу пропустить такое выдающееся событие современности.
— А тебя почему не будет? — поинтересовался Торн у Робина.
— Петра ждет ребенка, так что мы некоторое время поживем тихо.
Немного зная будущую графиню Хантерсдаун, Торн удивился ответу Робина, но не стал высказывать сомнений. Торн помахал бумагой, которую еще держал в руке.
— А леди Фаулер? Согласен, это достойно сожаления, но клятва есть клятва.
Робин выхватил бумагу из руки Торна, чтобы перечитать.
— Здесь ничего не сказано о том, как платить.
— Верно. Но что ты имеешь в виду?
— Анонимность. Одно дело — дать ей деньги, и совсем другое — позволить узнать, что они от меня. Она, пожалуй, в своих проклятых посланиях растрезвонит об этом всему миру. Возможно, даже объявит это доказательством справедливости своих обвинений.
— Она способна на такое? Хорошо, их внесу я. У меня много юристов и банкиров, которые ведут мои дела, так что леди Фаулер никогда не узнает, откуда поступили деньги.
— Спасибо, спасибо, спасибо тебе, любимый кузен. — Робин глотнул бренди и улыбнулся. — И для тебя это будет очень полезно. Не исключено, что ты будешь следующим.
Кристиан рассмеялся, но Торн сказал:
— Возможно, ты прав.
— Что?! Торн, Торн, подумай о еще одной тысяче гиней для Фонда Фаулер! — воскликнул Кристиан, а Робин со всем нескрываемым восторгом новообращенного спросил:
— Ты влюблен?
— Нет. И, немного понаблюдав за тобой, пришел к выводу, что это заразная болезнь, от которой следует старательно беречься. — Торн отхлебнул бренди. — Месяц назад на «Лебеде» случилось неприятное происшествие. Просто несчастный случай во время шторма, но он мог стать для меня концом. А я последний в роду.
— Но это твое единственное удовольствие, — возразил Кристиан.
— Да, капитан «Черного лебедя» — это важная часть меня. Но теперь я от этого отказался. Один, а лучше два мальчика в детской — и я снова свободен.
— Ты знаешь, сколько времени может уйти на это? — поинтересовался Кристиан.
— Думаю, я достаточно силен в арифметике.
— Три года или даже больше без «Черного лебедя»? Ты не сможешь.
— Я могу сделать все, что задумал.
— Тебе необходимо жениться, — заключил Робин. — Нет, я говорю не как безумно влюбленный. Тебе нужна семья, а единственный способ иметь настоящую семью — это создать собственную. Во всяком случае, это встряхнет твою упорядоченную жизнь сильнее любого исправления.
— В моей упорядоченной жизни нет ничего плохого, — отозвался Торн, строго обуздывая свой нрав. — И хаос начнется, только если я влюблюсь. Я намерен заключить разумный брак с той, которая согласится нести бремя обязанностей герцогини!
— Неужели ты серьезно? — не поверил Кристиан.
— Сомневаюсь, что по характеру я способен на безумную страсть.
— Способен. Я видел тебя на «Лебеде».
— Шхуна, конечно, женского рода, но она не женщина.
— Но в тебе таится огонь. И когда-нибудь он вспыхнет.
— А как же ты? — не сдавался Торн. — Ты же настоящий ад.
— И могу гореть без прмех. Имея целый выводок братьев, я не несу никакой ответственности.
— За то, что один из нас полностью свободен! — провозгласил Робин, подняв бокал.
Они все выпили, и миновал еще один неприятный момент, но Торн убрал графин, пока Робин не успел снова наполнить бокалы.
— Завтра ты должен быть в форме.
— Сегодня, — поправил его Кристиан и, потянувшись, встал. — Пробило час. Иди в постель, Робин, иначе разочаруешь свою невесту.
— Такого еще не бывало.
Робин блаженно улыбнулся, и Торн с Кристианом ушли.
— Он счастлив, — сказал Кристиан, когда они шли по коридору.
— Да.
— Почему ты так враждебно настроен по отношению к лорду Ротгару?
Вопрос был серьезным, и Торн тщательно обдумывал ответ.
— У него слишком много власти. Многие хотят нейтрализовать его, а у меня есть преимущество, так как я обладаю более высоким титулом, чем он.
— Для тебя гораздо безопаснее получать свои острые ощущения на «Черном лебеде».
— Джозеф, — чуть позже обратился Торн к своему камердинеру, — ты думаешь, я ищу приключений?
Камердинер, тихий, уравновешенный мужчина, на десять лет старше Торна, одевал его с тех пор, как Торну исполнилось четырнадцать и он стал посещать двор и различные светские приемы. Между ними не было секретов.
Или вернее, существовало лишь несколько.
— Возможно, вы немного беспокойны в эти дни, сэр. С тех пор как решили не выходить в море.
— Мне следует жениться? — надев халат, задал вопрос Торн.
— Только когда вы этого захотите, сэр.
— А если я никогда не захочу?
— Мир не погибнет, если закончится род Айторнов, сэр.
— Это кощунство. Ты же знаешь, что я хочу жениться.
Робин прав — приманкой была семья. Торн подумывал поближе познакомиться с одной из сестер Кристиана, потому что ему нравилось это большое дружное семейство, но в брак нужно вступать по любви, а не по расчету.
— Мне нужна жена, чтобы управлять моими домами и встречать гостей на приемах, которые я устраиваю, — продолжал Торн, понимая, что уговаривает сам себя. — Нужен кто-то, кому можно покупать драгоценности, которые потом станут фамильными, кто-то, кто будет для продолжения рода вынашивать здоровых детей.
Детей, которых он будет учить ходить на лодках по озеру, которые будут играть в пиратов и Робина Гуда…
— Все в свое время, сэр. Вы найдете именно ту женщину, которая нужна.
— Надеюсь, так, — согласился Торн и зевнул. — Если жениться не на той, это будет ад на земле.
Айторн-Хаус, Лондон
Сентябрь 1764 года
— Сюда, мадам. — Служанка, нервничая, указала на-простую дверь в конце короткого коридора для слуг. — Он приведет вас к нескольким спальням, мадам, но они не все открыты для приглашенных. Потом поверните направо, и вы увидите гостей. — Хотя служанке уже исполнилось тридцать, она, как встревоженный ребенок, скрестила под фартуком пальцы. — Если вас поймают, вы же не скажете, что это я позволила вам войти, правда, мадам? Для леди Фаулер я делаю все, что могу, но мне необходимо это место. Этот дом совсем не такой плохой. Герцог держит свой грех где-то в другом месте. Здесь только выпивают и играют…
