Анна поспешила отвернуться, чтобы скрыть от него эту свою странную реакцию. В том месте, где он дотронулся до нее, лицо ее заполыхало, по коже пробежала трепетная волна. В глубине души она радовалась тому, что он одобрительно высказался о ней. Вряд ли она могла надеяться на то, чтобы у нее был такой мужчина, как он.
— Повернитесь ко мне, Мэри.
Услышать имя ее единокровной сестры было равносильно тому, как если бы ей выплеснули ледяную воду на ноги. Анна медленно повернулась, пытаясь скрыть свои эмоции. Этого мужчину не так-то просто обмануть. Сейчас, когда вуаль была сорвана, ей нужно было быть предельно внимательной, чтобы скрывать свои чувства.
— Я не люблю робких женщин.
Грубоватость тона снова вызвала в ней раздражение.
— Вы можете вернуть меня домой.
Говоря это, она смотрела в землю, изо всех сил пытаясь выглядеть трусихой. На какой-то короткий момент в ее душе мелькнула надежда, что он может ее отвергнуть.
— Вы должны отвезти меня к моему отцу. Он вернулся ко двору.
— Совершенно ясно, что вы были при дворе. Это место изобилует интригами.
Его губы утратили жесткость, когда он шагнул к ней, продолжая держать ее подбородок.
— Неужели я похож на человека, который будет кричать о сдаче так скоро после того, как я вас поприветствовал?
Он хмыкнул, и от этого звука дрожь пробежала по телу Анны. Она ощутила исходящий от него аромат, когда его дыхание коснулось ее губ.
— Вы мало что знаете о шотландцах, жена. Нас не испугают несколько холодных взглядов.
Твердая рука приподняла ей подбородок так, что их взгляды встретились. Он прикоснулся ртом к ее рту, и Анна отпрянула от него. Это прикосновение словно обожгло ее, пронизав до самых пяток. Он обвил сильной рукой ее талию и, как бы взяв ее в плен, жестко привлек к своему крепкому телу.
— Так не пойдет.
Он подтянул ее к себе вплотную, так что она могла слышать, как бьется его сердце. Его взгляд нацелился на ее губы, его рука легла ей на затылок, чтобы придержать ей голову.
— Так совсем не пойдет. Я не в таком настроении сейчас, чтобы упустить возможность поцеловать свою жену.
Он снова прикоснулся ртом к ее губам, на сей раз проделав это гораздо медленнее. Анна задергалась, слишком много неясных импульсов пронизали ее тело. Те несколько поцелуев, которые она пережила в своей жизни, можно было назвать украденными, и длились они мгновения.
Бродик долго не отрывался от ее рта, пробуя на вкус ее губы, затем попытался сильнее приоткрыть их. Его объятие было крепким, но не причинявшим боли. По всей видимости, он отчетливо осознавал свою силу — он держал ее крепко, но не доставил неприятных ощущений.
Анна испытала дрожь, когда кончик его языка заскользил по ее нижней губе. Это ощущение распространилось на позвоночник, и она в шоке ахнула. Она и не подозревала, что прикосновение может так подействовать на нее. Она распластала ладони на его груди, чувствуя зарождение в кончиках пальцев нового желания. Было приятно прикасаться к нему. Она растопырила пальцы сильнее, чтобы ощутить выпуклости мышц, которые она могла видеть, поскольку его камзол был распахнут.
Удовольствие постепенно наплывало на нее легким облачком, дымкой затуманивая мозг. Мысли замедлили свое движение и стали неуклюжими, по мере того как Бродик все настойчивее подразнивал ее нижнюю губу.
— Ну вот, гораздо лучше.
Теперь в его взгляде почувствовалось мужское удовлетворение. Он был магнетическим, этот взгляд, она не могла отвести от него взор, начисто позабыв о том, что в ее интересах удерживать его на расстоянии, как она намеревалась.
— Я вижу, что эту пару, кажется, не интересует ужин.
В голосе Каадена слышалось едва ли не ликование. Анна почувствовала, что ее глаза стали огромными от ужаса. Она оттолкнула пальцами крепкую грудь Бродика.
Бродик нахмурился, в его глазах появилось опасное выражение. Через мгновение его объятия ослабли, он повернулся в сторону брата.
— Ты не похож на моего камердинера.
Каллен засмеялся как мальчишка.
— У тебя и нет такого.
— Однако он у меня есть, Каллен. Видишь ли, этот человек достаточно умен, чтобы быть невидимым, как следует быть и тебе.
Однако, несмотря на ворчливый тон брата, Каллен продолжал двигаться в их направлении. Подойдя ближе, он подмигнул Анне.
— Разве так нужно вести себя здесь на глазах у английской девушки? Она подумает, что мы нецивилизованные люди.
Бродик громко фыркнул. Анна уставилась на него, пытаясь понять, действительно ли этот звук издал граф.
— Большинство англичан полагают, что слово «шотландцы» как раз и означает «нецивилизованные».
Граф повернул голову в ее сторону, как бы бросая вызов. Его губы сложились в надменную ухмылку. Этот мужчина нисколько не сожалел о том, что украл поцелуй. Ну ни капельки не сожалел.
— Никто не мог бы упрекнуть вас в нерешительности, это совершенно точно.
Анна посмотрела на него, не будучи уверенной, следует ли ей сердиться на него за его дерзкую выходку или на себя за то, что она получила от этого удовольствие.
Каллен громко засмеялся, нарушив тишину густеющих сумерек.
— Ты хочешь сделать ее любовницей, брат? Лично мне она нравится.
Бродик вскинул бровь и скрестил руки на груди. Он выглядел сейчас более грозным, чем сам Голиаф, — гора крепких, могучих мускулов.
— Я намеревался познакомиться с ней, но ты помешал.
— Хорошо, но ты мог бы позволить девушке поужинать, прежде чем доводить до конца брачные отношения.
Анна испытала нечто вроде шока, когда услышала слова о брачных отношениях.
— Не сегодня! — Она энергично затрясла головой. — И не здесь!
Бродик задумался, на его лице читалось подозрение.
— У вас есть причины, чтобы отказать мне, жена?
Анна оказалась в опасном положении, чего страшилась весь день. Как она сможет отказать мужчине, когда у него все законные права на то, чтобы обладать ею? Взгляд Бродика на мгновение упал на ее рот, и ее губы дрогнули. Она невольно подняла ладонь, чтобы прикрыть рот, пытаясь понять, почему этот поцелуй был ей так приятен.
— Кажется, вы не слишком возражали, когда я вас целовал.
Он шагнул к ней, и она затрепетала, предательская дрожь снова пробежала по спине; она не могла уклониться от его прикосновений.
— Может быть, эта местность не отвечает вашим представлениям о красоте, миледи?
В голосе Бродика послышался явный сарказм. В нем заговорил шотландец, обиженный на то, что ей не нравится его страна.
— Наверное, она для вас слишком примитивна.
— Мне вполне симпатична ваша страна, но существуют определенные условия и традиции, и мы должны их соблюдать. — Ее мозг заработал с лихорадочной быстротой, она выставила вперед руку. — Да, именно традиции.
