Фелис Феличиано родился в 1433 году и стал связующим звеном между типографами и художниками Венеции. Личность его представляется весьма и весьма неординарной. Марин Лоури в своей блестящей биографии Николя Жансона видит в стиле Фелиса «…преднамеренную порочность, предшественницу и провозвестницу Бердсли[223] и Бодлера[224]».
Фелис был частым гостем в Венеции и близким другом Андреа Мантеньи, зятя и приятеля братьев Беллини. Описание Люссиетой дома Катулла на берегу озера в Сирмионе основывается на отчете Фелиса о романтическом путешествии, которое он с Андреа Мантеньей предпринял в 1464 году. Некоторые из его изумительных рукописей сохранились до наших дней, включая несколько писем Доменико Цорци, в одном из которых он в шутку упоминает свою мечту о парящем над водой яйце и разгневанном дьяволе, который настоятельно советует ему воздержаться от поедания бобов. В 1475–1476 годах Фелис пытался организовать собственное печатное производство, но, очевидно, потерпел неудачу. Скончался он в 1479 году нищим, совершенно разорившись после алхимических экспериментов.
Братья Беллини поддерживали связи с немецкой общиной в Венеции. Оба брата служили sensale в Fondaco dei Tedeschi, как и Тициан, правда, некоторое время спустя. Я убеждена, что расцвет живописи масляными красками и расцвет книгопечатания в Венеции не случайно пришлись именно на это время. Существует большой соблазн, перед которым не устояла и я, предположить, что между Беллини и Венделином существовало нечто вроде дружбы, поскольку их миры искусства и книгопечатания соединились благодаря узам брака (Паола и Иоганн) и Фелису Феличиано. Близость Джованни Беллини к северному мироощущению совершенно отчетливо прослеживается в его работах. Более того, он стал единственным венецианцем, сумевшим завязать дружеские отношения с Альбрехтом Дюрером, когда великий немецкий художник посетил Венецию в 1505 году. Быть может, именно благодаря своим дружеским связям с первыми печатниками он и проявил большее терпение, нежели его собратья-венецианцы?
После событий 1472 года партнерский союз Шпейер – Колонья – Мантхен продолжал борьбу за венецианский рынок с Жансоном. После смерти Иоганна ди Колонья Паола ди Мессина вскоре вновь вышла замуж. Мужем номер четыре в сентябре 1480 года стал Рейнальдус Наймеген, тоже выдающийся художник.
А вот сам Венделин постепенно исчез из поля зрения. Очевидно, к 1475 году вся его команда редакторов перешла к Жансону. В 1476 году Венделин, по всей видимости, вновь предпринял попытку открыть собственное производство, но сумел продержаться всего несколько месяцев. Последний раз о нем слышали в 1477 году, а после этого – тишина. Вполне вероятно, что примерно в это время он все-таки вернулся в Шпейер.
Некоторые исследователи выдвинули гипотезу о том, что Николя Жансон работал на Венделина и Иоганна фон Шпейеров вплоть до момента смерти последнего, после чего и воспользовался представившейся возможностью отправиться в одиночное плавание самостоятельно, но я полагаю, что он прибыл в Венецию, уже вооруженный собственными амбициозными планами.
Печатное дело в Венеции навсегда изменилось после вспышки особенно опасной эпидемии чумы в 1478 году. Из двадцати двух компаний, работавших на рынке в начале года, уцелели только одиннадцать, когда смертельная болезнь ослабила свою хватку. К этому времени кое-кто из старых конкурентов предпочел объединиться… Жансон и Иоганн ди Колонья (третий супруг Паолы) объединили свои активы в одну компанию. Но Иоганн ди Колонья умер в 1480 году, и Жансон ненадолго пережил его. Последняя сцена романа, в которой Жансон навещает stamperia фон Шпейера, является плодом моего авторского воображения. Мне бы хотелось, чтобы все было именно так, но увы…
Венделин был прав: Жансон действительно превратился в культовую фигуру своего времени, как и его побочный наследник Альд Мануций[225], издательский дом которого Aldine Press приобрел большую известность в эпоху Возрождения. (К слову, первое издание Катулла домом Альда было напечатано в 1502 году фантастическим тиражом в 3000 экземпляров.)
Но современная наука вернула братьям Шпейерам историческую честь именоваться первыми книгопечатниками, основавшими типографию и опубликовавшими книгу в Венеции.
Как нет никаких сомнений и в том, что именно Венделин фон Шпейер первым напечатал поэмы Гая Валерия Катулла.
Спешу выразить самую сердечную благодарность своему редактору Джилл Фоулстон, равно как и свое восхищение той изысканной легкостью и сноровкой, с которыми она высвободила на свет то, что было заточено во тьме этой рукописи. В этой связи, как и во всех прочих, хочу сказать теплые слова благодарности в адрес моего агента Виктории Хоббз из издательства «А. М. Хит».
Я признательна Саймону П. Оуксу за его неоценимую помощь в изучении и воссоздании жизни немецкой общины в Венеции. Хочу поблагодарить Алана Моррисона за перевод архивных записей Fondaco dei Tedeschi; Елену Брайович и моего отца, Владимира Альберта Ловрика, за помощь в подборе хорватских поговорок и проклятий. Восстановлением исторической справедливости в моем романе занимались раввин Пауль Робертс, Говард Фитцпатрик из Художественного музея Венеции и особенно Мартин Лоури, проявивший потрясающую щедрость в отношении своего времени и собственных исследовательских архивов, – всем им я искренне благодарна. За помощь в изучении истории книгопечатания хочу сказать отдельное спасибо Петеру Фернандеусу, Лоренсу Пенни и Лилиан Армстронг; за правку моих описаний Древнего Рима – Петеру Вайземанну и Льюэллину Моргану.
Я чрезвычайно признательна Орнелле Тарантоле за проверку итальянских слов и выражений, равно как и за «итальянскость» моих героев, а Венди Оливер и Сюзанну Рикардс хочу поблагодарить за их помощь в доработке текста.
Спешу передать свою благодарность сотрудникам Британской и Лондонской библиотек, а также персоналу библиотеки Marciana Library в Венеции и Национальной галереи в Лондоне.
Эта книга была написана с помощью исследовательского гранта, выделенного Художественным музеем London Arts, за что я им бесконечно признательна.
Не могу оставить без внимания исключительную щедрость профессоров и кураторов в Германии, которые предоставили в мое распоряжение свое время и знания, помогая выяснить то немногое, что нам известно о Венделине и Иоганне фон Шпейерах. Я смогла воссоздать определенный период жизни и работы Венделина с помощью Ханнелоры Мюллер из музея Гутенберга в Майнце, Хартмута Хартхаузена из библиотеки Pfalzische Landesbibliothek в Шпейере, Корнелии Эвиглебен из музея Historischen Museum der Pfalz и в особенности Катрин Хопсток из Государственного архива Шпейера. Но прежде всего выражаю сердечную благодарность превосходному городскому гиду Ирмтруде Дорвейлер, которая показала мне все достопримечательности в Шпейере и жизнерадостно отвечала на все мои странные и нелепые вопросы. Только после того, как она просмотрела последний вариант романа, я обрела уверенность в том, что с ее помощью мне удалось воссоздать в образе Венделина настоящего гражданина Шпейера позднего Средневековья.
