его говорил о том, что он смирился с поражением.
– Разумеется, я должен был убедиться собственными глазами.
Склонив голову набок, Филипп разглядывал посетителя. Кузен основательно постарел. Светлые волосы поредели, подбородок заметно поплыл. На лбу прибавилось морщин, но темные глаза все так же напоминали бусины, и кислое выражение, которое Филипп помнил с детства, прочно утвердилось на лице. Хью был из тех, кто склонен к рыданиям, нервическим припадкам и готов во всем обвинять кого угодно, только не себя; кто вечно спорил, поступал по-своему и никогда не признавал свою вину. Никаких сомнений: Хью остался прежним.
– У меня до сих пор остался шрам на ноге, которым ты наградил меня еще в детстве. Желаешь посмотреть? – предложил наконец Филипп, напомнив кузену, как он подставил ему подножку, когда они шли через лес. В результате он упал на огромный сук, распорол брючину и рассек икроножную мышцу.
Хью вспыхнул:
– В этом нет необходимости.
Филипп сухо улыбнулся:
– Рад слышать. Полагаю, вряд ли стоит надеяться, что тебе приятно видеть меня живым.
Но Хью сделал вид, будто не слышит.
– Полагаю, ты захочешь как можно скорее ехать в Уайтхолл, чтобы уладить дело, – сказал он, явно встревожившись.
Филипп с недоумением взглянул на собеседника. Неужели Хью и в самом деле думал, что он, вернувшись наконец домой, станет медлить с восстановлением права на титул? Филипп стиснул зубы. Нет, у этого типа точно нет совести: забрал у него титул, владения, невесту! Разумеется, Филипп не станет терять времени даром, чтобы все это вернуть.
– Если под словом «дело» ты подразумеваешь титул, который по праву принадлежит мне, в таком случае – да, я действительно намерен этим заняться. Немедленно. Я уже направил письма лорду-канцлеру в парламент, а также принцу.
– Этими вопросами ведает лорд Хилсдейл.
– С ним я уже побеседовал, – сухо улыбнулся Филипп. – Если тебе интересно, он намерен нанести мне визит со дня на день.
Невыразительное лицо Хью невольно злобно перекосилось, и он буквально пролаял:
– Но вот в чем закавыка. Если ты все эти месяцы был жив, почему объявился только сейчас?
Филипп не переставал натянуто улыбаться:
– Скажем так: до последнего времени я был просто не в состоянии… объявиться.
– А где ты был? – упорствовал Хью. – Кто-то же знал, что ты жив. Возможно, Клейтон? Почему же он не объявил во всеуслышание?
Филипп повел бровью:
– Значит ли это, что ты не рад видеть меня живым и здоровым?
Вместо ответа Хью только нехорошо прищурился. Когда-то он был злым мальчишкой, теперь же стал злобным типом.
– Но ты не похож на себя. Откуда мне знать, что ты не самозванец?
Филипп тяжело вздохнул. Неужели? Хью подхватил игру.
– Прошло три года, и мне здорово досталось. Так бывает с человеком на войне. Доказать, что я – это я? Изволь. В детстве у тебя когда-то была кукла, которую ты повсюду таскал с собой. Помнится, твой отец безжалостно высмеивал эту твою привязанность.
Глаза Хью превратились в темные щелки, источающие злость и ненависть.
– Я сжег эту куклу в камине.
– Да, – задумчиво сказал Филипп. – Ребенком ты часто проделывал разные милые штучки. Насколько я помню, ты сжег не только куклу. Помнишь домик на дереве?
Этот шалаш Филипп и Малькольм на большом дубе в имении деда строили целое лето. Но стоило приехать в гости Хью, как он загадочным образом сгорел – аккурат в день его приезда.
Лицо Хью пошло багровыми пятнами.
– Ты не докажешь, что я…
Филипп отмел возражения Хью взмахом руки и ткнул пальцем ему грудь.
– У меня к тебе вопрос, и я надеюсь на честный ответ. Почему из всех леди нашего круга ты выбрал именно мисс Пейтон?
Хью пожал плечами:
– Мне представил ее лорд Уайнинг. Сказал, что она – самая завидная партия сезона, а герцог Харлоу должен иметь только самое лучшее. Не говоря уж о том, что она красива.
– Ха! Говоришь, лорд Уайнинг? – Филипп посмотрел на кузена испытующим взглядом.
– Так и было, – подтвердил Хью.
Филипп потер подбородок. Он задал этот вопрос, чтобы понять: догадывается ли кузен, что значит для него Софи. Небрежный тон, отсутствие злорадного блеска в глазах дали ему ответ. Хью не знал, что Филипп и Софи были влюблены друг в друга. Но возникал еще один вопрос. Что было известно о девушке лорду Уайнингу? Если на то пошло, Софи никак не могла быть лучшей невестой сезона. Зачем Уайнинг рекомендовал ее Хью именно так?
– Ты всегда жаждал получить то, что тебе не по статусу. На сей раз ты решил забрать себе титул старшего брата и мою невесту, но ты ничего не получишь – я не позволю.
– Твою невесту? – Хью вытаращил глаза. – Ты о чем?
Филипп сверлил кузена взглядом:
– Перед моим уходом на войну мы с мисс Пейтон собирались обручиться. Скажешь, что ничего не знал об этом?
– Откуда! – Хью аж подскочил на стуле, судорожно хватаясь за узел своего шейного платка. Лицо его сделалось серьезным, он не на шутку испугался.
– Ты ее любишь? – Филипп ничего не мог с собой поделать: ему нужно было увидеть правду в глазах кузена!
Хью откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, и нахмурился.
– Что за чушь?
– Ты ее любишь? – повторил Филипп громовым голосом.
Хью выпучил глаза от страха:
– Да я едва знаю эту девицу!
Филипп вскинул бровь. Его вполне устроил ответ. Кузен позарился на Софи лишь потому, что так ему велели. Это было очень в духе Хью. А теперь последняя деталь.
– Полагаю, ты готов отступиться от всех владений Харлоу.
Хью расправил плечи:
– Да, в ближайшее время начну вывозить свои вещи из городского особняка.
– Отлично. Надеюсь, к концу недели ты съедешь, – закончил Филипп.
– К концу недели! – Лицо Хью снова приобрело багровый оттенок. – Этого времени явно недостаточно! Ты должен внять доводам разума! Давай обсудим это как взрослые люди.
– Конец недели, – повторил Филипп тоном, не терпящим возражений. И не позднее чем к завтрашнему утру мне нужны финансовые отчеты по всем имениям и расходам. Вместе с бумагами пришли и своего управляющего. Я намерен получить полный отчет обо всем, что было куплено или продано.
Хью не отрывал взгляд от пола, нервно дергая шейный платок.
– Тут был аукцион…
– Да, я знаю. Аукцион, который ты сам и устроил, – перебил его Филипп.
– Откуда мне было знать, что ты…
Филипп предостерегающе поднял руку:
– Довольно. Теперь я хочу, чтобы ты вместе со своим барахлом – тем, что не было куплено на средства Харлоу, – убрался из моих владений к концу недели.
– Но… мои новые вещи… – заныл Хью. – Ты
