— Леди Милтон просила привезти их сегодня? — переспросил Алекс.
— Да, сегодня.
Алекс улыбнулся с недоверчивым видом:
— А она уточнила, когда именно вы должны доставить свитера — до церемонии бракосочетания или после?
— Да, мне следовало отослать их с лакеем, но… вы же понимаете: сироты есть сироты.
— И все же, боюсь, я плохо вас понимаю. Что же касается сирот, то лично я с ними не знаком, если, конечно, не причислять к этой категории вас и меня.
— Речь идет о несчастных детях-сиротах, — уточнила Гвен и, заметив, что Алекс смотрит на нее так, как будто сомневается в их существовании, добавила: — Я своими руками связала эти свитера, все до одного.
— Какой добродетельный поступок, — сухо промолвил Алекс.
Гвен пропустила эти слова мимо ушей.
— И вот когда я, наконец, закончила работу, мне захотелось самой отвезти свитера в приют и посмотреть, как их будут раздавать.
Из прически Гвен выбилась огненно-рыжая прядь, упала на висок и защекотала ей подбородок.
Для Алекса это был красноречивый знак того, что он является свидетелем умственного и физического краха лондонской светской красавицы. Теперь он не удивился бы, если бы волосы Гвен рассыпались вдруг по ее плечам неудержимой волной. Эта картина вдруг вспыхнула перед его мысленным взором.
Алекс ужаснулся произошедшей с Гвен перемене. Если это действительно крах, то едва ли он сможет найти Гвен достойного мужа. Во всяком случае, Алексу следовало поторопиться, пока еще изменения в поведении и наружности Гвен не стали слишком очевидными и в обществе не заговорили о ее внезапном помешательстве.
Гвен заложила выбившуюся прядь за ухо.
— Это настоящая трагедия, — рассеянно промолвила она, — малыши, девочки и мальчики, без…
— Свитеров, — с готовностью подсказал Алекс.
Вообще-то прежде Гвен была виртуозной лгуньей, она, не моргнув глазом, говорила комплименты людям, расхваливая достоинства, которых у них и в помине не было. Это являлось одной из причин ее популярности в обществе.
— Да, без свитеров! — лучезарно улыбнувшись, подтвердила Гвен.
Бросив искоса взгляд на письмо, она нагнулась, чтобы поднять чемодан. Судя по тому, с какой легкостью Гвен подхватила его, в нем действительно могли лежать детские свитера. Но если так, значит, Гвен и вправду сошла с ума.
— Как мило, что вы заехали к нам! — выпрямившись, сказала Гвен, и улыбка на ее лице дрогнула. — Надеюсь, вас не слишком шокировала безобразная сцена, разыгравшаяся в церкви. Полагаю, мы еще увидимся до вашего отъезда за границу?
Это была неуклюжая попытка распрощаться с Алексом и отделаться от него. Охваченный тревогой, Алекс приблизился к Гвен. Ее зрачки не были расширены, значит, она не принимала сильных успокоительных.
— Вы сегодня не ударялись головой?
Гвен удивленно вскинула на него глаза:
— Нет, а почему вы задаёте подобный вопрос?
— А вам кажется, будто вы ведете себя нормально?
Гвен переступила с ноги на ногу, явно нервничая.
— Вы знаете, что все собрались в гостиной? — спросила она, скосив глаза на письмо, которое теперь лежало у ног Алекса.
— Да, я только что вышел оттуда. Не хотите ли присоединиться к компании?
Алекс просто не мог позволить Гвен выйти из дома в таком состоянии. Впрочем, он вынужден был признаться себе, что оно восхищало его. Гвен Модсли вышла из-под жесткого самоконтроля. Алекса всегда приводила в восторг поломка вещей — часов, телефонов, да чего угодно! Что же касается людей, то Алекс привык выводить их из себя своими колкостями и поведением.
— Сироты могут подождать час-другой, — добавил он.
Гвен открыла рот, чтобы что-то возразить, но Алекс приподнял бровь, и она вздохнула.
— Честно говоря, мне бы не хотелось присутствовать на этом совещании, — тихо промолвила она.
— На совещании… — повторил Алекс.
Он чувствовал себя попугаем.
— Да, на совещании по спасению Гвен от глобального унижения, — сказала она и сухо улыбнулась, но улыбка, на этот раз, вышла показной, вымученной и быстро исчезла с лица. — Но вас я не задерживаю. Уверена, что в гостиной вас ждут. Сейчас обсуждение наверняка вступило в заключительную, наиболее плодотворную стадию.
Гвен сделала шаг вперед и спустилась еще на одну ступеньку. Рука Алекса, лежавшая на перилах, преграждала ей путь.
— А как же вы? Неужели вас не интересует, чем закончится это совещание?
— Нисколько не интересует. Я уже определила свой дальнейший путь.
— Да? Звучит интригующе. И куда же он пролегает?
— В сиротский приют.
Алекс вдруг наклонился и взял письмо.
— Это мое! — вскричала Гвен.
— Я просто хочу поднять его с пола.
На голову Алекса обрушилось что-то мягкое. Он потерял равновесие, качнулся в сторону, держа письмо в руке, оступился и, пробормотав проклятие, спрыгнул со ступенек к подножию лестницы.
Выпрямившись, Алекс взглянул на Гвен. Она стояла с круглыми от ужаса глазами, зажимая ладонью рот. Чемодан лежал внизу на последней ступеньке, он был открыт, и из него выглядывала шерстяная пряжа.
Алекс оторопел:
— Вы… вы ударили меня чемоданом?
Это было невероятно! Впрочем, содержимое чемодана удивило его не меньше, чем полученный удар по голове.
— Я требую, чтобы вы отдали письмо!
Алекс засмеялся:
— Нет, вы действительно бросили в меня чемодан! Да вы, оказывается, озорница, мисс Модсли!
— Он выскользнул из рук.
— В таком случае он не упал бы мне на голову. Это противоречит закону всемирного тяготения.
Гвен фыркнула:
— Не вмешивайте в это дело науку.
— Да, я снова оплошал. Постоянно забываю оставлять свои знания вместе со шляпой в прихожей. Ну, хорошо, в таком случае ответьте мне на один вопрос: вы забыли связать свитера? — Он кивнул на чемодан. — Или вы намеревались заставить сирот сделать это за вас?
— Вовсе нет, — вспыхнула Гвен и тряхнула головой. При этом из ее небрежной прически выпала еще одна длинная прядь. — Я куплю свитера для сирот!
— Ну да, конечно, — пробормотал Алекс.
Волосы Гвен были необыкновенного цвета. Алекс сравнил бы его с цветом виноградной грозди сорта «пино нуар», пронизанной солнечным светом.
— Я куплю сто свитеров! — запальчиво воскликнула Гвен. — Тысячу! Но я не собираюсь вязать их! И не собираюсь обманывать кого-то, заявляя, будто уже связала целую сотню!
На самом деле всего лишь минуту назад Гвен как раз утверждала последнее, но Алекс не стал припирать ее к стенке.
— Хорошо, хорошо: не хотите вязать — не надо. Разве кто-то вас заставляет?
