Ротмистр приостановился и, увидев сестру и ее спутника, направился к ним.
— Куда ты шел? — Марина протянула другую руку брату.
Тот склонился к сестриной руке, поцеловал ее и, просунув ладонь сестры под свой локоть, ответил:
— Мне надобно посоветоваться с Петром.
— О чем же?
— Дело в том… Могу я быть откровенен с вами обоими? — решил спросить он для начала.
— Вполне, — ответила Марина. — Думаю, что Александр Петрович достоин доверия.
— Если вы желаете, я могу оставить вас наедине, — счел нужным сказать Лугин.
— Нет, — беспечно заявил ротмистр. — Думаю, что не скажу ничего такого, что надлежит хранить в сугубом секрете. Я иду прямиком от Лидии Андреевны.
— Вот как? — удивленно спросил Лугин.
— Да. Два дня назад я сделал ей предложение, и она любезно приняла его.
Все трое остановились.
— Вы сделали предложение Лидии? — Александр не мог поверить. — А что сказала Полина Платоновна на это?
— Не знаю. Собственно, я желал посоветоваться с Петром об этом предмете.
— Чем же тебе поможет Петр? — спросила сестра.
— Может, даст совет, как лучше поговорить с Полиной Платоновной. Она весьма строга, и я, признаться, побаиваюсь с ней говорить напрямую. Правда, я подозреваю, что Лидия уже проболталась тетке, потому что Полина Платоновна давеча так гневно посмотрела в мою сторону, что меня просто мороз продрал по коже.
— Не думаю, что рекомендация Петра придаст тебе веса в ее глазах, — заметила Марина.
— Возможно, ты и права, сестра… — задумчиво протянул Андрей. — Но все же я желал бы поговорить с… с родственником. — Ротмистр лукаво усмехнулся.
— Так вы всерьез хотите жениться на Лидии? — еще раз спросил Лугин.
— Да. Полагаю, мы с ней подходящая пара.
За разговором все трое медленным шагом приблизились к конторе управляющего, в которой как раз происходила бурная сцена между Полиной и Петром.
— Петр, Петр! — позвала Марина.
Спутники ее смеялись над какой-то общей шуткой и потому не заметили то, что заметила она, а именно темный женский силуэт, выскользнувший с другой стороны дома и быстро скрывшийся среди деревьев.
— Полина… — прошептала она тихо.
— Что? — брат и Лугин одновременно повернулись к ней. — Что ты сказала?
— Так, ничего… — Марина рассмеялась. — Мне надо идти.
— Как? Уже? Куда? — стали спрашивать ее наперебой молодые Люди.
— У меня срочное дело, — ответила она и поспешила прочь вслед за той самой тенью, что так быстро скрылась среди деревьев.
Полина бежала, не разбирая дороги. Все вперед и вперед. Позор! Их едва не застали! Она остановилась, чтоб перевести дух. До чего она дожила… Какой ужас…
— Почему? Ну почему я не обращала внимания на него раньше? И почему, стоило только появиться здесь этой женщине, я словно ума лишилась? — пробормотала Полина.
Она почувствовала, что ей тяжело стоять, и оперлась о ствол дерева, обхватив его обеими руками. Полине ужасно хотелось упасть в обморок, чтобы ни о чем не думать, но при всем желании она не смогла бы этого сделать специально.
— Полина Платоновна?
Полина подняла голову. Перед ней стояла его жена, Марина.
— Что с вами? Вам дурно? — с непритворной тревогой спросила Марина.
— Нет-нет… Со мной все в порядке, — пробормотала Полина, оторвавшись от своей опоры и став прямо перед соперницей.
Соперницей? Да разве они были соперницами? Видно, да, были, и именно соперницами…
— Вы так торопились, — сказала Марина.
Она прекрасно видела бегство Полины и догадывалась, что могло послужить тому причиной.
— Что произошло? Не могу ли я вам помочь? — продолжила Марина.
Полина почувствовала, что краснеет. Ну что тут скажешь? Что ответишь?
— Нет, мне помощь не нужна, — пробормотала она.
— Тогда давайте я вас провожу до дому. На вас лица нет!
— Благодарю, — только и нашлась что ответить Полина.
Марина предложила спутнице опереться на свою руку, и той ничего не оставалось, как только любезно принять предложение. Дамы пошли рука об руку к дому.
«Как она оказалась здесь? — вертелось в голове у Полины. — Ведь я слышала ее голос там, у конторы. Определенно, это была Марина, и она была не одна… Быть может, она что-нибудь заметила? — всполошилась вдруг молодая женщина. — Но как выяснить? Как спросить?..»
Между тем Марина тоже размышляла. Ей очень хотелось начать разговор, но она не знала, как подступиться к нему. Марине хотелось выяснить, что же произошло, отчего Полина так взволнована. Поговорить с Петром было проще, но его тут не было. Стоило бы, конечно, подождать, но надо было непременно выяснить все обстоятельства. Чутье подсказывало Марине, что происходит нечто весьма для Петра выгодное.
— Отчего вы здесь? Я не ожидала вас тут встретить, — начала Полина. — Мне казалось, что вы гуляли в другой части усадьбы.
— Да, это так, — ответила Марина, решив тоже не стесняясь перейти к делу. — Я гуляла в стороне отсюда.
— Вы, должно быть, что-нибудь услышали? — как в лихорадке проговорила Полина.
«Зачем же так явно выдавать себя?» — подумала про себя ее собеседница и сказала:
— Я не услышала, а, скорее, увидела.
— Вот как? — Полина чуть не в страхе обернула свое вмиг побледневшее лицо к молодой женщине. — Что же вы увидели?
— О, мне просто показалось, — довольно легкомысленно ответила та и улыбнулась как ни в чем не бывало.
— Что вам показалось?
— Мне показалось, будто какая-то тень мелькнула за деревьями. Меня охватило любопытство, и я решила посмотреть, кто это.
— Вот как? Что же… — Полина помолчала.
— Я понимаю, что любопытство мне здесь проявлять неуместно.
— Почему же?
— Любопытствовать в чужом доме — дурной тон, но я не могу удержаться. Мне показалось, что тут происходит нечто интересное и достойное самого пристального внимания. Впрочем, что же мы стоим? — Марина двинулась по направлению к дому, потянув Полину за собою.
— Что же, по-вашему, интересного здесь происходит?
— Мне кажется, — задумчиво промолвила Марина, — что мой муж влюблен.
— Что? — Полина встала как вкопанная.
— Ну а чему вы так удивляетесь? Он мужчина, и вполне естественно, что в такой долгой разлуке как та, что была у нас с Петром, он увлекся другой женщиной.
— Но… Но вы совершенно в этом уверены? — Полина ощутила странную слабость в ногах и подумала, что вот уж сейчас точно упадет, а теперь ей этого допускать не хотелось!
— Нет, я не совершенно уверена, но все же мысли Петра, как мне кажется, направлены вовсе не к моей особе.
